Квартет Я. Как создавался самый смешной театр страны - Александр Демидов

Турнир длился три дня. Это был настоящий футбол, с настоящими футбольными страстями и травмами. По итогам, конечно, награждения – лучший бомбардир, лучший вратарь, лучший игрок… даже лучшие болельщики.

У каждой команды был свой наставник. Если когда-то Джигарханян выводил команду театра Маяковского, то у нас команду Малого театра выводил Валерий Баринов, Театра Петра Фоменко – Евгений Каменькович.

В ней рассказывается о том, как мы обошли пятьдесят банков и нашли три миллиона рублей

В учебном театре ГИТИСа мы играли спектакль «Это только штампы», а потом придумали спектакль «Ля комедия, или Мы будем развлекать вас всеми средствами, которые хороши».

Дальше, в 98‐м году мы переехали во Дворец культуры им. Зуева на Лесную, 18.

Тогда мы уже познакомились с театром «Ученая обезьяна», который к тому времени практически распался. Мы попросили их собраться, и они какое-то время играли на Лесной свой спектакль «Город мышей». Но потом все равно разбежались, остались только Эдик Радзюкевич и Саша Жигалкин.

Мы пригласили Эдика стать режиссером нашего третьего спектакля «Ля комедия‐2, или Совсем другая история с элементами большого искусства» – у нас всегда были очень длинные названия спектаклей и фильмов.

Еще мы пригласили Максима Гудкина быть музыкальным руководителем, и он распел с нами порядка 20 популярных музыкальных произведений. Мы пели «Богемскую рапсодию», «Частицу черта»… Слава, Леша и Сережа очень хорошо поработали над текстами. Мы все это пели и одновременно танцевали. Прямо на сцене вторым этажом сидел живой оркестр.

В основе этого спектакля лежала «Соломенная шляпка» Ля Биша.

Костюмов у нас поначалу не было. В «Штампах» мы выходили в своей одежде – у кого что было. А потом мы с Сережей пошли на Тверскую и купили четыре майки фирмы «Орифлейм». Четыре пары брюк сшила первая жена Сережи Петрейкова, Катя, и у всех были белые брючки и разноцветные майки. Я был в красной майке, Слава был в зеленой, Леша – в желтой, а Камиль – в синей. У Славы были белые подтяжки и бейсболка, у Леши были бейсболка и галстук, Камиль был в зеленой кепке, а у меня были кепка и два белых шарика на веревочке – два таких бомбончика.

Я был всегда посыльным к Коровину – мы делились с мастером частью наших гонораров. С трудом я засовывал какие-то бумажки ему в карман, он отказывался, но потом все же брал их…

В ДК им. Зуева на Лесной к нам потихоньку пошла публика. Я помню, как мы заработали наш первый миллион. Пятьсот тысяч поделили на пятерых, а пятьсот тысяч пустили на театр. Потом уже «починили» туалеты в ДК им. Зуева, оформили фасад, вывесили афиши, отремонтировали зал, гардероб, появился буфет.

Нам много кто помогал. Расскажу только о двоих.

Один из наших поклонников, Алексей Алексеевич Скрынников, был главным бухгалтером «Метростроя» и дружил с Сережей Петрейковым. Он нам помогал – давал нам репетировать наш спектакль «Актерские игры» в конференц-зале «Метростроя». А еще он состоял в билетной «мафии». Это была особая история. Ты, например, покупал пять билетов в Большой театр и мог их обменять на три билета на Таганку или в «Сатирикон». В этой билетной «мафии» и состоял Алексей Алексеевич Скрынников. Он ходил на все наши спектакли и до сих пор на них ходит.

Другим нашим поклонником был Михаил Шишханов, президент Бин-банка, который дал 10 тысяч долларов, когда мы переезжали в ДК им. Зуева. Через год Слава вернул ему долг, а Мика сказал: «Слушай, я всегда даю в долг, у меня очень много просят, но практически никто не отдает. Ты один из первых, кто сумму, которую я тебе дал, принес вовремя – ровно через год». Он взял эту пачку денег, разделил ее на две половины, одну пачку взял себе, а другую отдал нам на театр за то, что вернули деньги вовремя.

Этот опыт дал нам возможность выжить, а самое главное – он закалил нас как эстрадных артистов. Постоянно работая, мы завоевывали публику, современного зрителя: в учебном театре ГИТИСа, в Доме актера, на улице, открывая магазины, на Дне города в сборной программе, в студенческом театре МГУ, в кабаре «Синие ночи», которые вели Валдис Пельш и Алексей Кортнев.

А главное, мы закалились и в неудачах. Например, после прихода к нам на спектакль Саши Любимова мы уже мечтали, что все у нас будет отлично, завтра уже придет слава! Любимов сулил нам, что мы через два месяца будем ездить на «Вольво», потому что передача «Политкабаре» порвет всех. Но этого не случилось.

И так продолжалось 12 лет.

И, конечно, сейчас, с высоты своего возраста, я думаю, как мы это все на себе вытащили.

Помню, Иосиф Райхельгауз позволил нам у себя в театре на Трубной сыграть спектакли «Это только штампы» и «Ля комедия‐1», и мы тащили неподъемную лестницу, которая была частью декорации одного из спектаклей. Ее нужно было перетащить из учебного театра ГИТИСа в театр на Трубной, и мы сначала попытались это сделать, но потом заказали какую-то машину. Когда Райхельгауз увидел, как мы тащим эту лестницу на себе на его сцену, он сказал: «Да! Вот это я понимаю! Это настоящий театр!» В этом было столько преданности, столько желания, сил и энергии, и, конечно, если бы нам кто-нибудь сказал: «Только через 12 лет, потаскав декорации, погладив костюмы, повыступав перед заключенными, на улице или перед интеллигентной публикой Дома актера, вы станете популярными», никто из нас не поверил бы.

Премьера «Дня радио» состоялась 24 марта 2001 года. И все думали, что это спектакль не «Квартета И», а группы «Несчастный случай». Группа «Несчастный случай» была значительно популярнее нас. И только потом, когда народ повалил на этот спектакль, все стали говорить: «А чего это за ребятки там бегают», – то есть бренд «Дня радио» был популярнее бренда театра «Квартет И». И только уже потом, через два-три сезона, люди начали понимать, что есть «Квартет И». Ну, а потом вышел фильм «День выборов», и началась наша киношная история.