Просто вдвоем - Таммара Веббер

Содрогнувшись от его гнусного мычания, я представил себе жест, который он при этом сделал.

– Да, я бы с ней перепихнулся, – оба друга загоготали, – да только она не дает.

– Пока не дает, Томпсон, пока. Я ее быстро научу.

Я пялился прямо перед собой. По краям поле зрения уже застилал туман.

– Ща-а-с! Жди! Да ты днем с огнем не отыщешь телку, которая с тобой переспит!

– А при чем тут, на фиг, день? Этим занимаются ночью, чувак! В темноте она будет умолять, чтобы я не останавливался!

Томпсон усмехнулся:

– Серьезно, братан, не такая уж она шебутная. На тебя точно не клюнет.

– Ну, тогда я ее изнасилую…

Не успев сообразить, что со мной происходит, я развернулся, и мой кулак впечатался в челюсть Бойса Уинна. Тот откинул голову и выпучил от неожиданности глаза. Я инстинктивно понял, что останавливаться поздно, но пацаны уже обступили нас, и их возбужденные крики «Бей! Вали его!» меня как будто парализовали. Уинн, наоборот, всем телом подался вперед, готовясь повалить меня на цементный пол.

Однако не успели мы шевельнуться, как между нами с Бойсом возник Сильва. Он схватил нас обоих за руки выше локтя и обездвижил.

– Какого черта вы творите, придурки?! Соревнуетесь, кого быстрей отчислят? – Я продолжал смотреть на Уинна, а он отвечал мне взглядом, в котором ясно читалось желание убить. Кровь тонкой струйкой текла из его разбитой губы. – Что тут у вас произошло, Уинн? – рявкнул Сильва, встряхнув Бойса со всей мощью, на какую способны разъяренные двести пятьдесят фунтов живого веса.

Уинн сощурился, не сводя с меня глаз, но, вместо того чтобы воспользоваться возможностью отомстить, пожал плечами, изображая равнодушие:

– Ничего, мистер Сильва. Все нормально.

Сильва перевел грозный взгляд на меня. Бойс медленно поднял свободную руку и вытер кровь тыльной стороной ладони. От избытка адреналина по мне пробежала дрожь.

– А ты что скажешь, Максфилд? Что это было? Отвечай!

Я покачал головой и повторил слова Уинна:

– Ничего. Все нормально.

Заскрежетав зубами, Сильва воззрился на потолок, как будто надеялся, что рифленые панели разверзнутся и оттуда высунется сам Господь Бог, который укажет, какой каре нас подвергнуть. Не дождавшись ответа свыше, учитель еще раз рванул меня и Бойса за руки, чуть не выдернув их из суставов.

– Никаких. Разборок. В моей. Мастерской. Вам ясно, мужчины? – Последнее слово Сильва произнес, как плюнул, дав понять, что считал нас кем угодно, только не мужчинами. Мы кивнули, но он не ослабил хватки. – Может, мне Баду рассказать?

Уинн замотал головой, вытаращив глаза. Я не знал, кто такой этот Бад, но он явно держал в страхе парня, которого боялась вся школа.

Прозвенел звонок, и мои одноклассники запоздало бросились к огромным алюминиевым раковинам. Сильва отпустил нас с Бойсом, скрестил могучие руки на мускулистой груди и проводил нас буравящим взглядом, который чувствовался затылком. Я взял рюкзак и направился к боковой двери, а Уинн с двумя дружками вышел через переднюю.

Как я и подозревал, этим дело не закончилось.

* * *

Те, кто не уехал из городка на Рождество, стали свидетелями беспрецедентного события: улицы, курортные отели с пальмами и пляж с лодками накрыло пятнадцатисантиметровым слоем снега.

В Александрии зима начиналась в декабре и продолжалась до марта. Все это время мы терпели неожиданные ливни, слякоть под ногами и периодические снегопады. Сугробы, собиравшиеся по углам парковок, постепенно таяли и становились серыми, если их вовремя не сгребали бульдозерами в грузовики и не вывозили за город. К февралю всех уже мутило от необходимости мерзнуть на холодном ветру, соскребать наледь с лобового стекла, расчищать дорожки и просыпаться под рев снегоуборочной техники.

А здесь снег если и выпадал, то в виде легкого напыления. Слой, поддававшийся измерению, внушал благоговейный трепет, а шесть дюймов и вовсе предстали чудом. Люди охали и ахали, качали головами. Дети лепили снеговиков, надев на руки носки (перчаток и варежек не было ни у кого), и делали «ангелов», лежа на снегу и ездя по нему руками.

Чтобы окончательно испортить нам настроение сразу после каникул, учительница географии, миссис Дюмон, придумала для нас командный проект.

– В свете нашего рождественского чуда мы должны чудесно и поработать. Нам предстоит изучить последствия климатического сдвига для людей и окружающей среды.

На втором уроке первого учебного дня полугодия ее бодрый тон звучал неуместно. Возвращению в школу никто не радовался, и после двух недель сна и ничегонеделанья нас было не расшевелить наигранным педагогическим энтузиазмом.

– Прежде чем приступить к делу и выяснить, как люди приспосабливаются к неожиданным климатическим изменениям, мы разобьемся на пары. Я пущу по классу шапку, из который каждый вытянет букву.

Миссис Дюмон расплылась в улыбке, как будто мысль о том, что напарников выберет случай, могла подсластить пилюлю. Мы дружно застонали. Она же, ничуть не смутившись, пустила по рядам перевернутую бейсболку со школьной эмблемой (как ни странно, это была рыба). Мелоди Доувер, сидевшая за первой партой, вытащила полоску бумаги и передала кепку дальше. Я сидел в конце того же ряда. Когда настала моя очередь, я вытянул привычную для себя букву F.

Бейсболка обошла весь класс, и Дюмон скомандовала, перекрывая гул:

– Теперь те, кому достались одинаковые буквы, садятся вместе. Так вы проведете три недели, а по окончании этого срока каждая пара защитит свой проект перед всем классом!

Такая перспектива меня не грела. Когда прошлой весной мне поручили сделать доклад, я отказался. Устные выступления стали моим больным местом: я не мог говорить на публике сам, и мне было больно смотреть на чужие попытки.

Я уже подумывал подняться с места и выйти за дверь, когда с противоположного конца класса послышалось:

– О’кей, красотули, у кого F?

Я замер: Бойс. Уинн. Черт бы его побрал.

Он встал и принялся выхватывать бумажки у всех подряд, желая опознать напарника.

– У тебя F? У кого эта гребаная F?

Географичка нахмурилась:

– Мистер Уинн!

Бойс пожал плечами:

– Не могу найти моего напарника, миссис Дюмон. – Он посмотрел на Мелоди, и глаза у него заблестели. – Это ты?

Мелоди покачала головой и презрительно усмехнулась. Уинн выхватил у нее бумажку, но она тут же ее отняла, вздернула подбородок и отрезала:

– Нет. Я с Кларком.

Кларк, ухажер Мелоди, уже сидел рядом с ней. Им даже не пришлось пересаживаться. Значит, мне достался проклятый Бойс Уинн, а мистеру Кларку Ричардсу – его собственная симпатичная подружка. Ничего удивительного.