Возвращение домой - Розамунда Пилчер

На осмотр подарков ушло немало времени: простодушная и щедрая на похвалы Филлис подолгу и внимательно рассматривала каждую вещь и бурно выражала восторг.

– Вот так книжища! – восклицала она. – Тебе ее не один месяц читать, настоящая взрослая книга. А этот джемпер, ты только потрогай – какой мягкий! А вот и твой дневник… в кожаной обложке. В нем ты будешь хранить свои тайны.

– Дневник – это было так неожиданно, ведь тетя Луиза уже пообещала мне велосипед. Я никак не ожидала от нее двух подарков. Она такая добрая.

– И часы мне очень нравятся. Теперь только попробуй опоздать к завтраку! А что подарил тебе папа?

– Я просила шкатулку из кедрового дерева с китайским замком, но посылка от папы еще не пришла.

– Придет, никуда не денется. – Откинувшись назад на кровати, Филлис, сгорая от любопытства, потребовала: – Теперь расскажи, как все было.

И Джудит стала рассказывать: о доме тети Бидди («Там был собачий холод, я никогда не бывала в таком ледяном доме, но в гостиной всегда горел камин, и вообще было так весело, что я забывала про холод»), о спектакле, о катании на коньках, о дяде Бобе и его граммофоне, печатной машинке и интересных фотографиях, о вечеринках и рождественской елке, о праздничном обеде, когда в середине стола была поставлена огромная ваза с ветками остролиста и розами, о красных и золотистых хлопушках и маленьких серебряных подносиках с шоколадными конфетами.

– Ух-х… – вздохнула Филлис с завистью. – Звучит потрясающе.

Джудит почувствовала себя немножко виноватой перед Филлис: она знала, что у той Рождество было далеко не таким красочным. Ее отец работал на оловянных рудниках, что в стороне от дороги на Сент-Джаст, а мать – женщину с необъятным бюстом и таким же большим сердцем – редко когда видели без передника и без ребенка на руках. В семье было пятеро детей, Филлис – самая старшая, и для Джудит было загадкой, как все они умещаются в своем крохотном каменном домишке, одном из множества таких же убогих стандартных домиков, соединенных общими боковыми стенами. Как-то раз она пошла с Филлис в Сент-Джаст на праздничное открытие охотничьего сезона, после чего они забежали к ним домой на чашку чая. Всемером сели пить крепкий чай с шафранными кексами, скучившись за кухонным столом, в то время как отец семейства сидел отдельно, у плиты, положив вытянутые ноги в ботинках на ее блестящую медную решетку.

– А как у тебя прошло Рождество, Филлис?

– Да так, ничего особенного. Маме нездоровилось, – наверно, у нее был грипп, так что мне пришлось почти все делать самой.

– Жалко… Она уже поправилась?

– Уже на ногах, но все еще кашляет.

– А что тебе подарили?

– Мама – блузку, а Сирил – набор носовых платков.

Сирил Эдди, тоже из горняков, ухаживал за Филлис. Они ходили в одну и ту же школу и с тех самых пор стали встречаться. Они не были помолвлены в точном смысле слова, однако Филлис уже заранее заготавливала запас пеленок, складывая их в нижний ящик комода. Виделись они редко: до Сент-Джаста путь неблизкий, а Сирил работал посменно. Когда же им удавалось свидеться, они садились на велосипеды и отправлялись вместе на прогулку или сидели в обнимку на заднем ряду в порткеррисском кинотеатре. Фотография Сирила стояла на комоде в спальне у Филлис. До писаного красавца ему было далеко, хотя Филлис уверяла, что у него красивые брови.

– А ты ему что подарила?

– Ошейник для его гончей. Он остался доволен. – На лице у Филлис появилась лукавая ухмылка. – А ты не завела там, у тети, знакомства с какими-нибудь приятными молодыми людьми?

– Да что ты, Филлис, нет конечно!

– Чего ты так всполошилась? В этом нет ничего такого…

– Почти все друзья тети Бидди взрослые. Только накануне нашего отъезда, после ужина, заскочили пропустить по стаканчику двое молоденьких лейтенантов. Но было уже очень поздно, и скоро я пошла спать, поэтому мне не удалось как следует с ними поговорить… Вообще-то, – добавила Джудит, решившись быть во всем откровенной, – они и так прекрасно проводили время, их развлекала тетя Бидди, а на меня они почти и не глядели.

– Это ничего. Ты сейчас в таком возрасте, в переходном… А пройдет пара лет, станешь взрослой девушкой, и парни будут кружить возле тебя, как пчелы вокруг горшочка с медом. Без внимания не останешься. – Филлис заулыбалась. – Тебе уже нравился кто-нибудь из молодых людей?

– Я же говорю – я ни с кем толком и не знакома. Разве что… – Джудит запнулась.

– Ну же, скажи своей Филлис.

– Когда мы возвращались из Плимута, в купе с нами ехал один молодой человек. Он уже врач, но на вид совсем молодой. Мама с ним разговорилась, а мне он сказал, что мост в Салташе построил человек по имени Брюнель. Он очень милый. Я бы хотела с таким познакомиться.

– Может, и познакомишься.

– Во всяком случае, не в «Святой Урсуле», это уж точно.

– Ты же едешь туда не для того, чтобы знакомиться с молодыми людьми, а чтобы получить образование. Мне вот пришлось бросить школу, когда я была еще младше, чем ты сейчас, пойти в прислуги, и все, что я умею теперь, – это читать, писать да считать. А ты через несколько лет сдашь экзамены и будешь ученая.

– Наверно, из-за болезни твоей мамы и всех забот у тебя не было времени, чтобы поискать себе другое место.

– Да я все как-то не могу решиться, духу не хватает начать этим заниматься. По правде говоря, мне совсем не хочется покидать Ривервью-хаус. Но ты за меня не волнуйся: твоя мама обещала помочь мне, она даст хорошие рекомендации. Главное, я не хочу работать далеко от дома. Отсюда до Сент-Джаста и без того почти целый день езды на велосипеде. А если я буду еще дальше, то совсем не смогу видеться с родными.

– Возможно, кому-нибудь в Порткеррисе нужна горничная.

– Хорошо бы.

– Может быть, на новом месте тебе будет гораздо лучше: может, там окажется несколько человек прислуги и тебе будет с кем поболтать на кухне, да и работы меньше.

– Не знаю, не знаю. Не очень мне хочется быть на побегушках у какой-нибудь суки-поварихи, старой злыдни. Лучше уж одной все делать – и готовить, и прочее. Правда, мне не очень удаются все эти торты и сдобные финтифлюшки, и к кремовзбивалке я никак приноровиться не могу; мадам всегда говорит… – Она внезапно остановилась.

– Что случилось? – Джудит ждала, когда она продолжит.

– Странно… Она еще не поднималась принимать ванну. Ты только глянь: двадцать минут седьмого. Как я, однако, с тобой засиделась. Может, она думает, что я еще не управилась с Джесс?

– Не знаю.

– Ладно, будь хорошей девочкой, сходи вниз и скажи ей, что ванная свободна. И об ужине не беспокойтесь – я подожду накрывать на стол, пока твоя мама не будет готова. Бедная, наверно, все никак не может прийти в себя с дороги. Однако пропускать ванну – это на нее не похоже. – Филлис рывком поднялась на ноги. – Пойду-ка погляжу, что там у нас с картошкой творится.