Одержимый брат моего парня - Милана Стоун

Вижу, как несколько моих одногруппников указывают на меня другой группе незнакомых людей.

Просто замечательно.

— Не обращай внимания. Через неделю все об этом забудут, — Рита кладёт ладонь на плечо и подбадривающе улыбается. — Здесь ещё не такое происходило. Поверь мне.

— Да неужели, — говорю нервно, иду к столику и продолжаю собирать свои вещи.

Илья тоже куда-то резко исчез, прихватив свой рюкзак. Даже не подождал меня, а оставил здесь, по сути, одну. Кинул меня. Оскорбил и смотался. А потом приползет с веником и щенячьим глазками.

Как же это надоело!

Впрочем меня уже ничем не удивить. Мудак мудаком. Тоже мне идеальный парень. И где он? Нет его! Смыло как летним дождем. Сегодня прямо мой чертов счастливый день.

Обидно то как, черт. Не передать словами, просто одна сплошная боль и чувство безысходности. Вот в какой момент все пошло по...

— Ну Королев впервые дрался из-за девушки, — говорит Рита уверенно, и я осмеливаюсь поднять на неё взгляд.

Блин, плакать так хочется, а до туалета бежать далеко, поэтому я зажимаю переносицу и сильно давлю, чтобы слёзы пропали. Губы уже начали дрожать.

Я не заплачу, эти оба  не дождутся. Два братца, один хлеще другого.

Ее слова вот вообще никак не подбадривают, а наоборот. Это не есть хорошо, если я такая одна, над которой он будет издеваться. Вот ему делать нечего.

Вот показатель золотой молодёжи, они ищут развлечения на подобии таких, им не интересно уже тупо устраивать вечеринки, им необходимо завести себе зверушку и долго измываться над ней. Ради потехи своего огромного эго.

Их не интересует дорогой алкоголь, они давно сидят на наркоте. Прогнившие изнутри молодые люди, такие красивые снаружи, на самом деле достаточно несчастные внутри.

Потому что это все доказывает то, что, по сути, никому они не нужны, вот они и занимаются подобного рода дерьмом. У моей семьи есть деньги, но до такого уровня я никогда бы не опустилась. Илья тоже не такой, деньги его не испортили, что заслуживает уважения. Раньше заслуживал, а сейчас я уже не уверена.

А то, что Тимур подрался из-за меня, как Рите это могло показаться, никак не возвысило его в моих глазах. Наоборот. Я же знаю причины, почему он это делает и это далеко неромантичные намерения.

— Меня волнует не это, — отмахиваюсь и, взяв сумку, иду к выходу из столовой, продолжая улавливать противные разговорчики.

Как же бесит. Вот дали им пищу для сплетен, спасибо все одному ослу.

— Это, конечно, не мое дело, но, кажется, у вас не все хорошо, — она как-то заикается, явно нервничая. — С парнем твоим.

Черт. Неужели так заметно?

Мы проходим длинный коридор, и в конце я вижу картину, от которой в момент становится не по себе. Резко подкатывает тошнота.

А именно то, как Тимур уже во всю мацает девушку, целует ее в макушку, и что-то увлечённо рассказывает ржущему Филиппу.

Быстро же он, однако, пришел в себя. В который раз убеждаюсь, что он энергетический вампир, который получает несравнимый кайф от скандалов и чужих мучений.

— С чего ты взяла? — спрашиваю, немного погодя, подходя к стенду с расписанием занятий.

— Ну ладно, забудь, — шепчет она немного взвинчено. — Я не хочу лезть не в своё дело.

Блин, только бы не повернуться опять в ту сторону, где стоит этот кретин. Я даже отсюда слышу их смех, его и девушки. И это чертовски меня бесит. Я же не ревную? Это же смешно. На грани фантастики.

— Да пофиг, — фыркаю, и зафоткиваю изменения расписания на завтра. — Скажи. Со стороны же всегда видней.

Сидеть мне завтра до трёх, афигеть. К такой загрузке я точно не была готова, хотя это лучше, чем сидеть с Ильей в таком его расположении духа. Интересно, есть здесь какие-нибудь дополнительные занятия?

— Мне не понравилось то, как он смотрел на Соколову, — кидаю на неё взгляд, давая понять, что не знаю таких. — Светку. И как вообще себя вёл с тобой.

Так бы и сказала: та блондинистая сисястая сучка.

— В этом есть моя вина, — проговариваю и сама удивляюсь, что мой голос даже не дрогнул. — Иногда он позволяет себе лишнего.

Да, спать с проститутками, ты это же хотела выдать? Нельзя такое рассказывать, сплетни мне ни к чему.

Хотя Воронцова мне определенно нравится. Обычная, милая, застенчивая девушка, что вечно смотрит себе под ноги и редко на ее лице проскальзывает улыбка. Единственное, что немного не вяжется — это ее старые шмотки, которые полностью закрывают ее вполне стройное тело.

Да, да, я ее уже успела пощупать ради интереса и, кажется, под этим чёрным свитером почти по колено имеются интересные формы.

Складывается такое ощущение, что у нее вообще нет денег на нормальную одежду, и она носит этот отстой, который я бы не надела даже, к примеру, копать картошку в поле. И причёска в простую косу.

Но я бы не сказала, что она синий чулок. Приглядевшись получше, можно увидеть ее красивые черты лица.

И губы. Ммм. Такие только целовать. Мне кажется, если одеть ее в нормальную стильную одежду и немного накрасить, то баба будет огонь, не похуже всяких ее подруг.

— Он тебе изменяет? — звучит вопрос, который я точно не ожидала услышать. И даже резко подняла на неё взгляд. — Извини. Прости меня, — засуетилась девушка, судя по виду, решившая свалить от меня. — Я просто хотела сказать, что, если нужна моя помощь, ты можешь на меня положиться.

Не поняла. Помощь от неё мне? Интересно даже.

— Это как же?

Мое настроение немного поднимается вверх, когда я вижу, как Воронцова нервничает. Как ее щеки краснеют, и она прячет взгляд, хлопая пушистыми ресницами.

Это очень мило. Она милая, факт. Даже не верится, что она на три года меня старше. Интересно, а на кого она учится? И если она одногруппница Тимура, то хочется узнать ещё сильней.

— Я могу договориться по поводу общаги, — говорит впопыхах она, и мои глаза на лоб лезут.

— Общага? — переспрашиваю, закашлявшись в кулак.

— Ой, не смотри ты так! — резко поднимает свои глазёнки и хмурится. А мне так и хочется ее за щеки взять и потискать. — У нас не такой клоповник, которые показывают в фильмах. Дом, в котором я жила, был меньше, чем моя комната, — отворачивается от меня и, кажется, уже собирается уйти. — И чище.

Радость моя как-то быстро испаряется. Такие подробности мне не очень понравились, и немного сделали наш разговор неловким.

Она уходит, и я, взяв себя в руки бегу за ней и, догнав, обнимаю за плечи и грустно проговариваю, надеясь на ее понимание:

— Эмм... спасибо. Но думаю у нас с Ильей не все так плохо.

Кому пытаюсь доказать, ей или себе?