Рука из могилы (сборник) - Владимир Вычугжанин

27 лет в бегах

Группу розыска УУР УВД возглавлял тогда старший оперуполномоченный Александр Михайлович Басулин, он меня и пригласил на работу. С нами трудился Вячеслав Андреевич Гришков. Втроем мы возглавляли работу розыска по области и занимались раскрытием дел непосредственно. У каждого из нас было свое направление: Гришков занимался без вести пропавшими, Басулин – сбежавшими преступниками, а я отвечал за «горячие точки», так сказать, помогал в авральных ситуациях.

По наследству от Якова Николаевича Мотовилова, работавшего до меня в этом отделе, мне осталось дело довольно необычного преступника, который бежал из исправительно– трудовой колонии, находившейся в глухом таёжном краю. Этот заключенный был приговорен к двадцати пяти годам лишения свободы.

В чем заключалось преступление этого беглеца? Родом он из Земетчина, и в Земетчино же совершил разбойное нападение. Широков (такова фамилия преступника) с двумя приятелями ворвался в дом к двум старушкам, те после войны остались вдовами, и стали требовать у них самогон. У налетчиков был пистолет, и они решили для немедленного выполнения их требований припугнуть хозяек. Бабахнули из пистолета над ухом одной из старушек, а та возьми и умри от разрыва сердца. Громил, всех троих, задержали, осудили – а это был 1957 год – каждому назначили по 25 лет лишения свободы, и – на Урал, в спецлагеря.

Через три года Широков неплохо освоился в колонии. На войне он был разведчиком очень смелым, умелым и ловким. В личном деле Широкова рассказывается о его подвигах в прямом смысле этого слова. Он ухитрялся доставать «языка» прямо из немецких траншей. Несколько раз ходил в рукопашную, был ранен, но оставался в строю. Словом, это был храбрый воин, ловкий разведчик.

– Читаешь его дело, – замечает Виктор Николаевич, – и невольно удивляешься, как Широков мог опуститься до такого циничного преступления? Видимо, жажда выпивки подвела.

Через три года он освоился в спецлагере, вошел в доверие к начальству своей активной помощью в укреплении порядка и дисциплины, и… совершил побег.

Подбил на это рискованное предприятие двоих заключенных. Один – с Ростова, другой – с Воронежа, ну, а третий – наш славный земляк.

Двух его товарищей ловят через два месяца, возвращают в лагерь, добавляют им еще по три года лишения свободы, а Широкова и след простыл. Через год обнаруживают его место нахождение: город Ленинск Узбекской ССР. Установили его место жительства и задержали. Скрывался он у своей сожительницы. Его возвращают, судят и дают ему опять двадцать пять лет лишения свободы. Словом, срок не меняется!

Вновь он сидит тихо-мирно два с половиной года, но, как можно догадаться, вновь готовит побег. Опять он стал инициативным работником, на хорошем счету у начальства и, естественно, ему делают некоторые послабления. Широков не преминул воспользоваться доверием начальства и вновь бежит. Только на этот раз всё обставлено гораздо тоньше и хитрее: были приготовлены спецхалаты, сделан подкоп – попытка бегства в этот раз увенчалась успехом.

Это было примерно в 1960-1961годах. Его упорно и долго искали, не нашли, нигде его след не просматривался, и дело направили для дальнейшего розыска сюда, в УВД Пензенской области. Одно время поиском беглеца занимался Земетчинский РОВД. Предполагали, что Широков объявится на прежнем месте жительства. Но этого не случилось. Оказалось, что у него обширные родственные и дружественные связи: и на Сахалине, и в Иркутской области, и в Норильске, в Узбекистане – везде, по всему нашему бывшему Советскому Союзу. Да и был ли смысл искать гражданина с фамилией Широков, если, скажем, в Узбекистане, в Ленинске, его арестовали с документами на имя Абашкина Василия Васильевича? И паспорт у него был – не отличишь от настоящего! Но отпечатки пальцев, куда их денешь?

Всё-таки продолжали мы искать Широкова по всей стране. Занимался этим делом Яков Мотовилов. А когда я его сменил, дело, естественно, вместе с другими перешло ко мне. Я пришел в отдел в 1983 году. И вот более трех лет пухлые тома с описанием запутанной жизни Широкова, находились у меня в производстве.

Я проанализировал состояние розыска, все отработанные связи Широкова. Я знал, что за сроком давности, если даже мы его и отыщем, Широкова уже судить не будут. Но был чисто профессиональный интерес и азарт. Во-первых, «переиграть» ловкого разведчика, а во-вторых, пообщаться с ним, выведать его некоторые секреты, благодаря которым ему удалось успешно столько лет скрываться от сотрудников уголовного розыска. Надо ли говорить, как такие знания пригодились бы нам в дальнейшей практике.

Обратил внимание на такое обстоятельство: после первого побега Широков был задержан в Узбекистане, у своей сожительницы. На фотографии, приобщенной к уголовному делу, он изображен рядом с женщиной (сожительницей) и маленькой девочкой, которую он держал на руках. Вероятнее всего, это была его дочь. А раз так, можно было предположить, что у Широкова имеется прочная привязанность. Как я выяснил, сожительница Широкова родом была из Воронежской области, а в Узбекистан её занесла трудная судьба. Не Широков приехал к ней в Узбекистан, а, как точно узнал я позже, по каким-то неведомым каналам и связям он её с дочерью вызвал в Ленинск, чтобы жить с нею там.

Был и еще след последнего побега Широкова. В Ростовской области он вместе с бежавшими с ним приятелями совершил разбойное нападение на магазин и унес очень крупную сумму денег. Двоих его подельников тогда же и задержали, а Широков скрылся.

И вот он скрывался 27 лет. Я рассуждал так: «А что если он вновь вернулся к своей сожительнице? Что если нам её поискать? Если он с ней скрывался в Ленинске, то вполне возможно, что и сейчас он находится где-то вместе с ней».

Разослал задание во все области, где проходили его следы: на Сахалин, в Челябинскую область, Узбекистан… Послал задание и туда, откуда родом эта женщина – в Воронеж. На наш запрос из Воронежской области ответили: «Да, числится такая женщина в Новохоперском районе в таком-то населенном пункте». Получили мы и фотографию этой гражданки. Сличили её с фотографией той юной женщины, что изображена на снимке пятидесятых годов рядом с Широковым-Абашкиным. Несмотря на то, что черты лица шестидесятилетней женщины, проживающей сейчас в Воронежской области, сильно изменились, общее сходство угадывалось сразу. Сомнений не было: перед нами одна и та же женщина.

Ну и я засобирался в командировку, подготовил себе задание, а начальником отдела был у нас тогда Механов. Он категорически отказался направить меня в эту командировку: «Что, у нас дел не хватает? Какой толк от твоей командировки – всё равно за сроком давности ты Широкова не можешь даже задержать?»

Тогда я написал расширенное задание воронежским коллегам. И где-то дней через десять из Воронежа приходит сообщение: «Действительно, задержан у этой женщины в доме Кулагин Иван Иванович. А по отпечаткам пальцев он является Широковым-Абашкиным».

Мы сразу обратились в областную прокуратуру: «Что с ним делать?» Если даже воронежские коллеги задержали Широкова по статье 122 (как лицо находящиеся в розыске, он должен быть задержан), дальше с ним как быть? К нам в УВД дело было переслано с «Уралспецлеса» – там у них на Широкова было возбуждено уголовное дело о его побеге. Здесь у нас, в Пензе, только розыскной отдел. Лишь там, на Урале, могут его судить, наказывать и прочее.