Куриный бульон для души - Марк Виктор Хансен

- …Беррес. Поздрав…

Вот. У меня получилось. Я продралась сквозь трудности и бюрократические препоны. Колледж - это тест на твою устойчивость к стрессам! Четыре напряженных года, и почетный диплом на пергаменте - мой! Большое спасибо, папа! Я так нуждалась в твоей поддержке, так хотела, чтобы ты мною гордился, чтобы считал меня особенной. Что стало с теми принципами, которые ты прививал мне в детстве, с целями, этикой работы и дисциплиной? Почему ты отечески не гладил меня по голове все эти годы? От чего такого важного ты не мог оторваться, чтобы навестить меня в родительские дни, как делали другие родители?

А теперь ты не приехал и в день выпуска. Неужели ты не мог спланировать свой день так, чтобы увидеть свою дочь в такой памятный для нее день?

- …ляем, Бетти.

Вопреки всему я искала его взгляд в море лиц. Но напрасно. Собственно, этого и следовало ожидать. Мое поступление в колледж совпало с рождением шестого ребенка в нашей семье и привычной рутиной на нашей большой ферме. Почему ему считать этот день каким-то особенным?

«Покори каждую вершину. Переберись через каждый поток».

Песня, выбранная выпускниками, казалась на редкость банальной. И причиняла боль.

«Иди за каждой радугой… пока не найдешь свою мечту».

В тот день на сцену вышли 102 выпускника. Я была уверена, что каждого из них поддерживают родители. Когда все выпускники получили свои дипломы, мы спустились со сцены и пошли по проходу между рядами, всем нам уже не терпелось скинуть мантии, в которых было жарко, и пойти на ужин или на семейное торжество по случаю окончания колледжа. Мне было так одиноко. Грустно. Я злилась. Я послала папе не одно, а целых два приглашения. Не то чтобы я хотела его здесь видеть, но он был нужен мне. Нужен, чтобы мог увидеть, что я добилась чего-то совершенно особенного и превзошла все мечты и цели, которые он передо мной ставил. Неужели он не знал, что значит для меня его одобрение? Ты говорил серьезно, папа, или это были пустые разговоры?

- Папа, ты приедешь? Я хочу сказать, что не каждый день твой ребенок заканчивает колледж, - умоляла я.

- Наш приезд зависит от того, будем мы работать в поле или нет, - отвечал он. - Если будет подходящий для сева день, мы не можем позволить пропустить его перед предстоящим дождем. Этой весной мы и так пропустили много дней. Это решающее время для посадки. Если будет дождь, мы постараемся приехать. Но не настраивайся на это. Ты же знаешь, к тебе ехать два часа.

И все же я на это настроилась. Только это и было для меня важно.

«Покори каждую вершину. Переберись через каждый…»

Родители, бабушки, дедушки и родственники - все улыбались, старались разглядеть своих свежеиспеченных выпускников, вежливо расталкивали других, чтобы увидеть дорогое лицо, гордились своим статусом матери, отца, дедушки или бабушки, брата, сестры, тети, дяди выпускника. На глазах у них блестели слезы счастья, я же боролась со слезами полного разочарования и отвергнутости. Я не просто чувствовала себя одинокой, я была одна.

«Иди за каждой радугой…»

Я сделала 27 шагов от того места, где пожимала руку президенту университета, принимая диплом - мой билет в мир моего будущего.

- Бетти, - тихо позвал озабоченный голос, вырвав меня из удушающего, надуманного одиночества. Мягкий голос отца пробился сквозь гром аплодисментов огромной, ревущей аудитории. Я никогда не забуду открывшейся мне картины. В последнем ряду секции, предназначенной для студентов-выпускников, сидел мой отец. Он казался меньше и сдержаннее и совсем не походил на того уверенного и громогласного человека, рядом с которым я выросла. Глаза у него покраснели, и крупные слезы бежали по щекам и падали на синий костюм, явно купленный специально для этого случая. Выражение отцовского лица было красноречивее всяких слов. Папу переполняла отцовская гордость. До этого я видела его плачущим всего один раз. Сама же я постаралась сдержать слезы.

Отец сразу же поднялся. Я сделала то, что казалось единственно уместным в этот момент, - сунула свой диплом ему в руки.

- Вот, это тебе, - сказала я, и в моем голосе соединились любовь, высокомерие, месть, потребность, благодарность и гордость.

- А это для тебя, - ответил он, и в его голосе не было ничего, кроме нежности и любви. Из кармана пиджака он достал конверт и неуклюже подал мне своей огромной, грубой рукой. Другой рукой он утирал струившиеся по щекам слезы. Эти десять секунд были переполнены чувствами.

Процессия двигалась дальше. Мое сердце колотилось: папа приехал, о чем он думал те два часа, что добирался сюда, быстро или нет нашел университет, и ведь занял место в ряду для студентов, а не для родителей!

Мой папа приехал! Это был прекрасный весенний день - идеальный день для полевых работ. А этот новый костюм! Насколько я помню, в свое время он купил себе новый костюм к похоронам дяди Бена. Десять лет спустя он купил еще один костюм - к свадьбе моей сестры. Для фермера костюм - вещь не первой необходимости; кроме того, заимев костюм, ты лишаешься предлога не ходить туда, куда идти не хочется! Только действительно очень важный случай требует покупки нового костюма! И вот он здесь - папа в новом костюме.

«…Пока не найдешь свою мечту».

Я посмотрела на конверт, который мертвой хваткой зажала в руке. Поскольку я ни разу не получала от папы ни весточки, ни открытки, я не знала, что и думать. Может, там фотокарточка с надписью от него? Ведь все знали, что И.Х. Беррес крайне редко ставит свою подпись. Его рукопожатие стоит больше, чем подпись иного человека. Ни один банкир ни разу не отверг этого человека, который, отслужив два срока во время Второй мировой войны, начинал свою жизнь практически с нуля, не имея ничего, кроме рабочей этики, сильного характера и красивой любящей женщины рядом. Может, это просто экземпляр программы выпускного вечера? Может, он просто по инерции дал мне что-то в ответ на мой диплом? А может, это приглашение на торжественный вечер клана Берресов по случаю моего окончания колледжа? Боясь испытать разочарование, я решила вскрыть конверт в комнате для переодеваний. Шапочку и мантию я скинула, не выпуская конверта из рук.

- Смотри, что мне подарили родители на окончание, - закричала Марта, поднимая руку, на которой сияло колечко с жемчугом.

- А мой старик подарил мне машину, - возгласил через всю комнату Тодд.

- Здорово. А вот я ничего не получила, как обычно, - донесся чей-то голос.

- И я тоже! - отозвался кто-то еще.

- А тебе что подарили родители, Бетти? - спросила из другого угла моя бывшая соседка по комнате.

Мне показалось неуместным говорить: «Еще один невероятный урок, слишком ценный, чтобы говорить о нем, урок от самого восхитительного человека в мире», поэтому я отвернулась, сделав вид, что не слышу. Я аккуратно свернула мантию и положила ее в пакет, где она лежит и по сей день, - символ, который оживили слова и поступки моего отца.