Кладбище джиннов - Василий Головачев

Добрались до лестницы, ведущей на более глубокий уровень подземных коммуникаций, спустились на десять метров ниже и неожиданно оказались в огромном зале со сводчатым потолком и ячеистыми, сочащимися сыростью стенами. Свет фонарей обоих «кокосов» едва доставал до центра зала, где располагалась какая-то огромная скульптура, наполовину засыпанная грудой камней и обломков потолочного перекрытия.

Скульптура изображала полюсида с плоским лицом и тремя глазами, два из которых были полузакрыты, а третий в свете фонарей отсвечивал ледяной голубизной. У фигуры полюсида были три руки, в каждой из которых он держал какие-то непонятного назначения предметы: изогнутую трубку с раздваивающимся концом, нечто вроде песочных часов и трезубец. Материал скульптуры отсвечивал серебристым металлом и, по словам инка, сделавшего спектральный анализ, в самом деле оказался металлическим сплавом индия, серебра и железа.

— С нами аллах! — пробормотал чем-то взволнованный Селим. — Этой глыбе цены нет! Сто тонн индия! Плюс серебро!..

— В спектре звезды Полюса много полос индия, — равнодушно сказал Артем, не понимая волнения безопасника. — Неудивительно, что и планета богата индием и серебром, формировались-то они из одного протооблака.

— Я не об этом. На Полюсе нет ни одной уцелевшей шахты по добыче металлических руд. Как полюсиды добывали металлы, а тем более индий, требующий особых способов обработки?

— Спросите у Зари-мы, у аборигенов.

— Спрашивал, но за миллион лет подробности процесса забыты напрочь, даже легенды не сохранились.

— Хурамазда, — сказала Зари-ма, кивая на скульптуру, не понимая, о чем говорят земляне. — Собирать много люди… думать… просить… — Она сложила ладони перед лицом и закрыла глаза, заговорила на своем языке. — Хурамазда та урних толюс исконо брание крипитолос…

— Первый полюсид, — пояснил Селим. — Они сделали из него Святого. Это его алтарь. Здесь собирались высшие чины полюсидской власти для поклонения и выражения всенародной любви.

— Почему эта скульптура установлена под землей?

— Потому что первые полюсиды жили в подземных пещерах. Зари-ма, куда теперь?

Девушка перестала шептать молитву, побежала вниз по ступеням амфитеатра к фигуре Хурамазды, потом поднялась в воздух. Артем последовал за ней, прислушиваясь к скороговорке инка, предупреждавшего, что погоня совсем близко. Селим несколько мгновений колебался, не устроить ли у входа в зал засаду, но Зари-ма радостно воскликнула: — Млинь! Так правильность сказать есть! — и безопасник метнулся к ней.

За грудой каменных блоков, камней, металлических полос и кусков плоских плит — остатков некогда существовавшего вокруг статуи Хурамазды «алтаря», в полу зала виднелась квадратная дыра, в которую могли по одному протиснуться беглецы.

— Глубокий даль под город, — сообщила Зари-ма, довольная находкой. — Идти много-много давно искать. Я говорить отец, я верить и находить.

— Понятно, — кивнул Селим. — Вы идите, а я их задержу.

— Я тоже останусь, — возразил Артем.

Взгляд фон Хорста стал тяжелым.

— Слушайся старших, гриф, это поможет тебе избежать их ошибок. Я вас догоню.

Артем с трудом удержался от спора, сжал зубы.

— Давайте хотя бы спросим, что им от нас надо.

— Один раз ты уже проявил благородство, и тебя чуть не убили. Не стоит повторять одну и ту же ошибку. Бандитам все равно, за кем гнаться, у них один принцип: отнять и разделить! А мы трое — идеальная добыча, есть что отнять… кроме жизни. Уходите!

Артем перекусил все свои возражения и оправдания, молча полез в темную дыру шахты, проделанную неизвестно кем, неизвестно для чего и неизвестно когда.

Первые два десятка метров он двигался за проводницей, потом вертикальный ход уперся в горизонтальный штрек, и появилась возможность двигаться рядом. Штрек явно прокладывали древние полюсиды, так как его стены имели следы термической обработки, а потолок и вовсе был перекрыт ребристыми плитами серо-серебристого цвета. Он уходил в обе стороны, исчезая во мраке, но Зари-ма уверенно выбрала поворот налево, и Артему пришлось следовать за полюсидкой, выглядевшей целеустремленной и бодрой.

— Селим, — вызвал Артем безопасника по рации, — мы свернули налево.

— Разберусь, — донесся сквозь шелест помех слабый голос фон Хорста.

Миновали еще одну дыру в потолке, потом еще. Было видно, что вертикальные колодцы, соединяющие штрек с городскими подвалами, сделаны гораздо позже, чем сам тоннель. Они были грубее и несли следы механической обработки, проделанные не то кирками, не то ломами, не то острыми когтями.

— Дилгики? — кивнул на отверстие колодца Артем, пролетая под ним.

— Нет, — откликнулась Зари-ма, — люди искать еда, машина.

— Земляне, что ли?

— Нет земляне… старый рачикос.

— Кто-кто?

— Это есть я — рачикос.

Только теперь Артем сообразил, что не знает, как сами полюсиды называют свою планету.

— Как вы называете свой мир?

— Рачи-ка, — с какой-то печалью ответила девушка. — На ваш язык — Мать и много мать…

Артем улыбнулся.

— Мать Матерей?

— Так есть.

— А звезду? Ту, что светит днем?

— Рада-ил. Отец много отец…

— Отец Отцов.

Артем хмыкнул, с интересом глянув на летящую рядом полюсидку (рачикоску?), но в это время они подлетели к повороту коридора, и Зари-ма внезапно остановилась.

— Там… грязный… неприятно! — Она поежилась.

Артем выключил фонарь, прислушался к своим ощущениям. Идти вперед не хотелось.

«Визирь, — вызвал он инка, — что там впереди?»

«Слышу слабый электромагнитный шум. Ничего серьезного. Скорее всего в подземельях живут какие-нибудь местные крысы или насекомые».

«На всякий случай приготовь оружие».

«Всегда готов».

Артем свернул шлем, жестом показал Зари-ме сделать то же самое, сказал тихо:

— Моя аппаратура ничего не фиксирует. Может быть, тебе просто показалось?

Полюсидка поняла его без перевода, легко согласилась:

— Так есть быть показаться… можность повториться шум слово…

— Эхо.

— Так есть — эхо.

Зари-ма двинулась было дальше, но Артем остановил ее за руку.

— Теперь моя очередь идти первым.

Он выглянул за угол коридора. Видеосистема шлема перешла на тепловое и микроволновое зрение, синтезируя поле обозрения, и мрак вокруг раздвинулся, стены коридора стали темно-бордовыми, потолок фиолетовым, а пол коричневым, с пятнами и прожилками вишневого цвета. На пределе видимости стены коридора сходились в точку, ничего подозрительного в нем видно не было.