Невозможный Роман - Юлия Резник

- Аглая, ты меня слышишь?

- Да, прости! Отвлеклась… Я думала снять какой-нибудь домик в Иванковичах.

- Зачем тебе снимать? У нас там прекрасный дом…

- Да. Но это ваш дом, мама.

- Опять ты за эти глупости, Глаш? Ваше – наше...

- Мам, пожалуйста… Давай не будем. Я очень рада тебя слышать, правда. Но я не хочу опять начинать этот разговор.

Аглая буквально услышала звук, с которым её мать глотала слова, готовые сорваться с языка. Прав Пашка… Она стареет. Еще пару лет назад ничего бы не заставило маменьку промолчать. А сейчас… сейчас её мать стала терпимей, сдержанней, мягче…

- Ладно… Мы обсудим это как-нибудь потом. А пока, я надеюсь, ты не забыла, что у Павла юбилей. Ничего особенного. Закрытое мероприятие для своих…

Аглая понурила плечи. В последний раз, когда она бывала на таком закрытом-ничего-особенного-мероприятии, гостей развлекала Бейонсе, и было их человек пятьсот. От Ротшильдов до четырех действующих лидеров не самых последних в мире стран.

- Да, конечно, я помню…

- Торжество запланировано на субботу. Аккурат через неделю. И если ты сейчас ищешь повод, чтобы не прийти…

- Ничего подобного я не делаю!

- Прекрасно, тогда мы будем ждать тебя к семи. Впрочем, я тебе еще напомню…

- Отлично. Мам…

- Да, Аглая?

- Как ты? – сглотнула Глаша, не желая… не находя в себе сил попрощаться с матерью. Ей так много хотелось ей рассказать, извиниться, но… Она не знала, как это сделать. Её с детства учили, что слова ничего не значат. А вот поступки… да.

- Здесь мне, видимо, нужно сказать «не дождутся»?

- Мама!

В трубке послышался громкий отрывистый смех. Тамара Егоровна смеялась редко, но уж если это случилось, не улыбнуться в ответ было попросту невозможно.

- Все хорошо, - отсмеялась она. - Но будет лучше, когда моя беглая дочь и внучка вернутся в семью.

Глаша долго молчала, кусая губы. Не потому, что от затянувшегося разговора горло стало болеть невыносимо, нет… Просто она не знала, что тут ответить.

- Я люблю тебя, мама! – скороговоркой выпалила в трубку и трусливо сбросила вызов. А потом перевернулась на спину и счастливо улыбнулась в потолок. За стенкой проснулись девочки, Аглая слышала, как они щебечут и тихо посмеиваются, в окно стучал дождь, ей было плохо так, что не только горло болело, но и каждая косточка в теле, но… Уже тысячу лет Аглая не ощущала себя такой живой и счастливой. Это ощущение счастья, поселившееся у Глаши внутри, не по силам было испортить даже некстати вырвавшимся на волю воспоминаниям о Полякове. И о его умелой руке в её трусиках… И о его губах на груди…

Аглая застонала и зарылась носом в подушку. Да кого она, ей богу, обманывает?

Дождь лил так, что дорога туда-обратно заняла у Романа почти в два раза больше времени, чем он рассчитывал. И все это время он думал о том, что чуть было не трахнул свою реставраторшу. Собственно, а о чем еще ему было думать? Делать вид, будто ничего не случилось, и дальше, наверное, было глупо. Особенно учитывая тот факт, что живое напоминание о случившемся до сих пор увесистым аргументом натягивало его идеально отутюженные брюки, причиняя Полякову немалый дискомфорт.

Вот как так? Как, мать его, так? У него было столько баб! Красивых и фигуристых, высокий и низких, блондинок и брюнеток, холеных, всегда улыбающихся и готовых на всё кошечек... А самое жаркое, самое будоражащее кровь сексуальное переживание последнего времени для него оказалось связанным с невзрачной больной серой мышью. Ну, кто бы мог подумать, а? Да никто, в том-то и дело. Он и сам от себя такого не ожидал. Он же... Роман Поляков. А она... Тьфу ты!

Роман попытался отвлечься. Постучал пальцами по рулю в надежде успокоиться, но не тут-то было. Он все равно не мог забыть ее вкус и тихие, гортанные стоны. Дерьмо... Поляков сосредоточился на унылой картинке, мелькающей за окном. Даже тусклый свет фонарей не разбавлял её безрадостную серость. Похоже, допотопная городская электросеть совершенно не справлялась с возложенной на нее задачей. А вот сам Поляков чувствовал в себе столько сексуальной энергии, что подключи к нему хоть весь город - её наверняка хватило бы.

Погрузившись в свои безрадостные мысли, Роман что чуть было не завтыкал на светофоре. Остановился в последний момент, взвизгнув шинами.

- Прости, крошка, - извинился перед машиной. И любовно огладил руль. Пошарил в бардачке в поисках мятной жвачки и наткнулся на какую-то... мелочь? Нахмурился недоуменно. Поддал газу, когда загорелся зеленый, и одной рукой пересчитал, скомканные купюры. Так и есть. Эта зараза всунула ему деньги за свой чертов бургер!

- Вот, возьмите... За обед.

- Что?

- Говорю, за обед возьмите.

- Я угощаю! - возмутился задетый в лучших чувствах Поляков, как от чумы шарахаясь от ее денег. Еще тогда по ее сощурившимся глазам он должен был понять, что так просто Глаша не сдастся, но... не понял. Для него предложение женщины за себя заплатить было настолько непривычным, диким даже, что он растерялся. А потом, пораскинув мозгами, решил, что Аглая просто кокетничала, и ничего такого на самом деле не имела в виду. А теперь вот...

Когда задумчивый Роман поднялся в квартиру Глаши, его встречали девочки.

- Привет. А мы думали, куда ты делся? - громким шепотом поинтересовалась Женька.

- За вещами ездил. Вот! Быстренько умывайтесь и одевайтесь в сад. Мама спит? - спросил, присев возле Даши.

- Угу.

- А ты знаешь, что тебе надеть, или её будить надо?

Даша пожала плечами:

- Найду что-нибудь. А кто меня причешет?

- Я причешу, - тяжело вздохнул Поляков. Когда-то давно, еще в детстве, он научился заплетать сестре косы. Родители круглыми сутками работали, а Алка по большей части на нем была. Вот жизнь и заставила.

В сад они успели почти что вовремя. Роман был собой доволен. К счастью, в тот день детям ничего не нужно было приносить.

В офисе в его отсутствие тоже все было гладко. Работы, конечно, скопилось, но это было решаемо. А вот из-за вчерашней ситуации нужно было срочно собирать совещание. В общем, работа закрутила. Ближе к обеду, снедаемый какой-то странной тревогой, причину которой не понимал, сколько в себе ни копался, Роман взялся за телефон. Не кстати вспомнил, что у него до сих пор нет Глашиного номера. Пришлось звонить в отдел кадров, узнавать. Но даже когда он, наконец, позвонил, ни на первый его звонок, ни на второй никто ему не ответил. Матерясь, на чем свет стоит, Поляков бросил все дела и поехал по уже знакомому адресу. Хорошо хоть ключи остались, не то бы...

В этот раз никто Романа встречать не вышел.

- Глаш... Глаша-а-а...