Сокрушительное бегство - Алексей Зубко

Почувствовав за спиной движение, я стремительно развернулся и вскинул руку в защитной распальцовке «щит Персея», которая создает небольшое защитное поле, отвращающее посторонний взгляд.

— Ха…

Ощутить результат магического воздействия я не успел, а вот отпрыгнуть в сторону от свалившегося сверху шкафа — да.

«Кажется, я рано списал со счетов весельчака-призрака…» — подумал я, поднимаясь на ноги. Видимо, в этом мире нет строгого деления на горластых и молчаливых страшил. На Земле с этим строго. Либо визуальное присутствие и воздействие на человека звуком, либо полная невидимость, немота и физическое воздействие на неодушевленные предметы. Здесь же что-то иное, если только они не работают в паре. Что было бы еще более удивительно, чем смеющийся полтергейст.

Настороженно пофыркивающая кобыла подошла к куче белья, вывалившегося из расколовшегося пополам шкафа, и принялась с интересом рассматривать изящный кружевной пояс.

Я же лишь мимолетным взглядом удостоил воздушное розово-белое облако шелка и, не считая женские вещи приемлемой альтернативой наготе, вернулся к размышлению о дальнейших действиях. Мне не стоит уж слишком полагаться на свои магические способности, ведь в неизвестности порой таятся смертельно опасные сюрпризы. Что из того, что страшилы не проблема даже для самого слабого мага, владеющего лишь основным базовым заклинанием «экзорцизм», не говоря уж об уровне подготовки капитана-магистра космической разведки. Но лучше перестраховаться, чем потом раскаиваться всю жизнь или тот короткий миг, за который мойра по имени Атропос успеет сделать одно-единственное режущее движение ножницами, а воображение — прокрутить перед внутренним взором прожитие годы.

Уже повернувшись к башне спиной, чтобы заняться поисками во дворце, я услышал позади мерзкий, злорадно торжествующий смешок.

Тихон сердито зарычал, с недоумением посмотрев на меня: мы что, отступаем?

Кулаки мои непроизвольно сжались. Я резко развернулся и, обойдя Викторинию, переводящую задумчивый взгляд с тоненьких полупрозрачных трусиков, отороченных пышным рюшем, на свой круп, пнул ногой покосившуюся дверь. Она, скрипнув ржавыми петлями, распахнулась.

— Ха-ха-ха!!! — загрохотало над головой.

На волосы и за шиворот посыпалась пыль и древесная труха.

— Тьфу на тебя! — раздраженно сплюнул я, решительно ступив на первую ступень винтовой лестницы, широкой спиралью врезающейся в несущую конструкцию башни. И приказал Тихону: — Оставайся здесь.

Он взмахнул ушами и послушно лег на землю, опустив тяжелую голову на скрещенные лапы.

Если что-то заслуживающее внимания и находилось на первом этаже, то горы мусора надежно укрыли это от постороннего взгляда, да еще и толстым слоем пыли притрусило сверху неумолимое в своем умении предавать все забвению время.

Громко скрипя рассохшимися досками, я поднялся на второй этаж башни и позвал призрака:

— Цып-цып… — Прислушался.

Никаких посторонних звуков. Лишь сопение Тихона да фырканье Викторинии. Если смешливый обитатель башни и услышал мой призыв, то не посчитал нужным на него отзываться. Или втихую готовит какую-нибудь пакость. Эти вредители, то бишь призрачные страшилы, падки до таких вещей. Их салом не корми, конфетами шоколадными и бананами всякими, только дай злую шутку с человеком сотворить.

Следую дальше, не видя смысла в топтании на месте, тем более что весь второй этаж занимает единственная комната, весьма просторная, но при этом абсолютно пустая. Лишь белесые следы визитов пернатых гостей на подоконнике и под ним.

Третий этаж весьма условно разбит на две полукруглые комнаты, загроможденные массивными столами. Большая их часть безжалостно перевернута ножками вверх и изрублена. И если при большом желании их еще можно починить и использовать, то оставшиеся от стульев щепки можно пустить лишь на растопку камина.

Выглянув в окно, я смог рассмотреть большую часть площади и парадный вход дворца. На какое-то мгновение мне показалось, что одно из барельефных лиц скривилось в злобной ухмылке. Неприятный холодок скользнул по спине. Но, присмотревшись, я обнаружил, что это лишь тень от облачка скользит по рельефной поверхности.

— Почудится же такое… — вздохнул я, отворачиваясь от окна. И тут же замер.

Неслышно появившийся у меня за спиной воин в лохматых звериных шкурах, с перекошенным от ненависти лицом и совершенно безумными глазами, замахнулся своим топором.

— Нет! — Вскинув кибернетическую руку, я инстинктивно отпрянул назад, забыв и про нож в кармане, и про магию…

Подоконник ткнулся в ноги, и, теряя равновесие, я с ужасом увидел, как топор, не встречая сопротивления, проходит сквозь потолочную балку, а затем и сквозь мою приживленную киберплоть.

Жестокое лицо открывает рот, демонстрируя полное отсутствие передних зубов, и торжествующе смеется:

— Ха-ха-ха!

Упавший луч света пронзает воина насквозь, являя взору иллюзорность его призрачной плоти.

Уже осознав, что призрак таки перехитрил меня, я пытаюсь ухватиться за что-нибудь, но пальцы хватают лишь воздух. А поскольку руки не крылья, то сила земного притяжения одерживает безоговорочную победу.

Вывалившись из окна, я успеваю сообщить призраку свое мнение о его нетрадиционной ориентации и падаю на принцессу, увлеченную созерцанием вышедшего из моды лет за сто до ее рождения на свет белья.

— Иго-го! — Она отпрыгивает в сторону, но кибернетическая рука уже ухватилась за хвост и отпускать его не собирается.

— Ваур! — радостно верещит Тихон, с рвением включаясь в интересную игру.

Принцесса, ошалевшая от изобилия хвалившегося на нее внимания, театрально взбрыкивает всеми четырьмя копытами и заваливается набок в глубоком обмороке.

— Ну вот… — укоризненно произношу я, стараясь не обращать внимания на дикий хохот сверху.

Демон пристыженно сопит и, опустив глаза долу, начинает когтями чертить на камне непонятные узоры.

Приподняв кобыле веко, я утвердился в своем предположении. Обморок. Ничего страшного, пускай немного отдохнет, соберется с силами, а я тем временем наведаюсь к одному малознакомому, но уже сильно нелюбимому беззубому призраку. Хохотун! Посмотрим, кто будет смеяться последним. Поскольку без последствий не обойдется — вон как копчик болит…

Расправив плечи и сдув с искусственных пальцев пучок длинных светлых волос, я одернул пиджак и строевым шагом направился в башню, по дороге высматривая птичье перышко. Говорят, в Китае так с призраком-шатуном боролись. Вооружились каждый перышком, из-за трудного экономического положения ограничившись воробьиными, и давай призрака щекотать. Он не выдержал и отправился бродить по Европе. Вот с воробьями нехорошо вышло… А веский аргумент, как известно, способствует нахождению общего языка не только с призрачными существами.