Простая смертная #2 - Екатерина Оленева

Меня в очередной раз перевернули, словно я была куклой. Странно, что подобное поведение Атайрона меня не возмущало. Я чувствовала себя…в безопасности. Кто-то большой и сильный сможет обо мне позаботиться, решить наши проблемы.

– Ты столько времени пробыла с ним. Ты посвятила себя тому, что считала своим долгом. Удели мне совсем немного времени, Анжелика. Просто пройдись со мной по этим камням, побудь рядом. Неужели я о многом тебя прошу?

– Так ты хочешь просто пройтись по камням? – с лёгкой подтрунивающей спросила я. – Только пройтись?..

– Я много чего хочу, – усмехнулся он в ответ. – Но готов довольствоваться малым. Прошу, миледи, разрешите ненадолго безраздельно завладеть вашим вниманием? Только вы и я?

Я колебалась. Любовная горячка, застилающая мой мозг, ещё не утратила своей силы. Но всё же…я не хотела заходить слишком далеко. Потом, возможно, но не так, в омут с головой, с первых дней.

– Случай остаться наедине, без свидетелей, может представиться нескоро. Анжелика, я не прошу ни о чём, что заставило бы позже тебя о чём-то пожалеть. Мы просто пройдёмся. Просто поговорим. Расслабься. Я не позволю себе ничего лишнего, как бы мне этого не хотелось, если ты сама этого не захочешь.

Я колебалась. Мой мозг пытался просчитать наперёд, зачем ему это понадобилось. Прогулка по камням… зачем он хочет увезти меня от сына? Что такого особенного он может сказать мне там, чего не мог бы сказать здесь?.. Что-то всё так странно и подозрительно…

Я не сразу осознала, что Атайрон, прищурившись, наблюдает за мной.

– Ты мне не доверяешь? – спросил он, откидывая с лица падающие волосы.

– Не говори глупостей!

Да, я ему не доверяла. Я никому теперь не доверяла.

– Анжелика? – мягко позвал он. – Если я захочу причинить тебе вред, мне даже клинок обнажать не надо. Достаточно желания. Но я скорее живым войду в огонь, чем позволю, чтобы с тобой или с ним что-то случилось. Я до сих поп все ещё живу потому, что люблю тебя и хочу, чтобы сын моего брата занял, наконец, положенное ему место. Ты и он – цель моего существования. Как можешь ты меня опасаться?

Я отвела взгляд:

– Прости, если мои слова ранят тебя, Атайрон, но мой сын – моё единственное сокровище. Я никому не могу доверять. Даже тебе. Любой может навредить.

– Включая тебя, – холодно произнёс Атайрон.

– Много ты знаешь!

– Много, мало, но… как думаешь, каково это – быть тем, кто является единственным сокровищем своей матери, не имеющей других интересов в жизни, кроме своего ребёнка?

Я притихла, не сводя взгляд с Атайрона. Он удивительно эффектно смотрелся на фоне серого неба.

– Идём со мной, Анжелика. Свежий воздух никому не вреден. Особенно малым детям. Слишком большая любовь душит. Ничего не должно быть слишком много.

Я всё ещё сомневалась. Легко сказать – идём. А если у меня паранойя, осложнённая манией преследования? Сказка – сказкой, любовь – любовь, но реальность такова, что стоит замешкаться, не проявить бдительность и… мой разум старательно выискивал ужасы, которые могли со мной приключиться. И так же быстро их развенчивал. Зачем Атайрону куда-то уводить меня? Пожелай он причинить мне вред, он мог бы сделать это прямо на месте. Один его дракон сильнее моих четверых, сам он как маг рядом со мной, всё равно что учитель против первоклассника. Даже пожелай он избавиться от меня, но не травмируя моего сына, у него не было никаких причин тащить меня куда-то. Ничто не мешало расправиться со мной на месте.

Я заметила, что он стоит и, с улыбкой глядя на меня, ждёт.

Подавив вздох, я кивнула:

– Хорошо. Идём.

Атайрон протянул мне руку, помогая спускаться вниз по камням. Остров походил на возвышающуюся пирамиду, у подножья которой беспокойно волновались солёные морские волны. Туча, разрастающаяся от линии горизонта, ползла в нашу сторону. Из-под низкой пелены рваных клочьев тумана возникали ряды серых морских валов. Неторопливо взмахивая седой гривой, волны, как тараном, били у подножья каменистого острова, наполняя всё вокруг далёким, как гром, рокотом.

Я опасливо спускалась вниз, опираясь на руку Атайрона. Осыпаясь из-под наших ног, шуршали мелкие камешки. Порывы ветра, рассеивая в воздухе тончайшую пыль солёных брызг, бросали их нам в лицо и вскоре выбившиеся из-под капюшона пряди волос сделались влажными.

– Это прибой? – спросила я, на мгновение замерев, чтобы пристально посмотреть на крупные волны, венчаемые шапкой пены.

Волна с силой налетела, ахнулась об утёс, с глухим угрожающим ворчанием откатилась назад, волоча за собой назад, в море, гравий и мелкие камешки. Следующий кипящие вал подхватил их и бросил назад, на землю, словно выплюнул.

Атайрон не ответил на мой вопрос. Взяв меня за руку, он подтянул к себе ближе, под густую тень от скалистого холма. Я отчего-то дрожала, вдыхая запах соли, слушая беспрестанный рокот волн. Со всех сторон от нас словно зияли обрывы и пропасти, чёрные и безликие. Пейзаж был соткан из чёрных и серых красок разных оттенков: море, камень, небо. Ничто не оживляло и не разбавляло их: ни зелень деревьев, ни жёлтая полоска песка.

– Зачем мы здесь? Хочешь, чтобы я перед дальнейшим полётом как следует успела насладиться этим унылым пейзажем.

– Не совсем, – ответил Атайрон. – Это место… не думаю, что здесь был хоть кто-то другой, кроме меня, Эвила и теперь ещё – тебя. Никто из людей не способен добраться сюда. Корабли разобьются о рифы, а прилететь сюда можно лишь на драконе.

Мне стало холодно. Возможно потому, что холодно было на самом деле. Драконы способны согревать не хуже жаровни, но они остались на вершине. А здесь царил северный ветер да промозглая сырость, которая бывает лишь в самых глубоких подземельях. По коже моей побежали мурашки.

– Конечная наша цель вон там, – Атайрон кивком указал мне на край скалы, где цепочка неровных выемок на камне образовывала опору для ног, кажущуюся зыбкой и ненадёжной, словно висящей на высоте, паря прямо в воздухе.

– Но зачем нам туда идти? – заупрямилась я, склонная возражать.

– Там находится вход.

– Вход – куда?

– В мою личную сокровищницу. Ты всё увидишь. Идём.

В расщелинах между валунами далеко внизу бурлила вода и было жутко бросать вниз даже случайный взгляд. Вскоре скалы почти сомкнулись над нашими головами, и мы оказались будто в туннеле со скользкими стенами. Они мерцали, словно мокрый гудрон. Ветер, как ни странно, здесь не гулял и воздух был тих, но словно бы стало на несколько градусов холоднее.

Дрожь, что охватила меня, была иная, чем от холода – я чувствовала магию, чувствовала её кожей.

Атайрон приблизился к стене и погладил её кончиками пальцев.

– Подойди, – позвал он меня.