Последний император Китая. Пу И (1906-1967) - Виктор Усов

Официальное приглашение последовало с китайской стороны после обращения Сюй Шичана в английскую миссию. 4 мая 1919 г. отец императора и китайские наставники официально представили мистера Джонстона императору. «По этикету приема иностранных официальных лиц я сидел на троне, – вспоминал позднее Пу И, – он поклонился мне. Я встал, поздоровался с ним за руку, после чего он снова поклонился и отступил назад. Когда он подошел опять, я ему поклонился – это предусматривала церемония поклонения ученика учителю. Затем в присутствии наставника Чжу Ифаня начался урок» [23].

Как вспоминал Пу И, он первое время чувствовал некоторую скованность в присутствии Джонстона, человека лет сорока с голубыми глазами и светлыми, с проседью волосами, ловкого и быстрого с гладкой китайской речью, которую мальчик понимал даже лучше, чем фуцзяньский диалект своего китайского наставника Чэня или цзянсийский диалект наставника Чжоу.

Первое время Пу И, побаиваясь своего нового учителя, который называл своего маленького ученика «ваше величество», прилежно занимался с ним английским языком, не смея поступать так же, как с китайскими наставниками, с которыми он вел себя довольно фривольно: когда ему надоедало заниматься начинал болтать, либо вовсе отпускал их, заявляя, что он устал, зная что ему не будут перечить. Если мальчик был повинен в чем-то, то один из маленьких евнухов должен был быть за него отбывать наказание.

Когда императору надоедало заниматься, либо он уставал, Джонстон, отложив книгу в сторону, начинал о чем-либо интересном и занимательном рассказывать своему ученику. Для лучшего усвоения английского языка учитель предложил на уроках английского языка заниматься вместе с еще одним соучеником. Усилия Джонстона не пропали даром, как отмечали многие из тех, кто встречался с Пу И позднее, император очень хорошо владел английским языком, у него было отличное оксфордское произношение. Джонстон проявлял большое терпения в обращении с маленьким императором и во время его учебы.

За хорошую работу Сын Неба пожаловал английскому наставнику шарик первого класса, и тот с благодарностью принял это награждение. Джонстон специально сшил себе полный комплект придворной одежды образца цинского двора. В этой одежде он позировал перед фотокамерой, стоя у входа в свою загородную дачу в горах Сишань, позднее он раздаривал эти фотографии родственникам и друзьям.

Департамент императорского двора снимал в районе Дианьмэнь Пекина для Джонстона дом в китайском стиле с четырьмя соединяющимися двориками, который новый хозяин обставил строго, как жилище сановника цинской империи. При входе, в нише ворот, можно было увидеть четыре надписи черными иероглифами по красному фону – так называемые парные надписи на воротах. По одну сторону были написано: «Компаньон дворца Юйцингун» и «Удостоен разрешения ездить в паланкине с двумя носильщиками». На другой стороне надписи гласили: «Награжден шариком первого класса» и «Разрешено носить соболью куртку» [24].

Чтобы еще больше походить на китайцев Джонстон придумал себе литературный псевдоним – Чжи Дао, использовав часть фразы из «Лунь юя» («Суждения и беседы»), обращенную к ученикам: «Направляй всю свою волю на достижение Дао-Пути, будь добродетелен, опирайся на человеколюбие, упражняйся в искусствах» [25].

Джонстон пытался научить своего ученика и хорошим западным манерам, чтобы Сын Неба был похож на английского джентльмена. Когда Пу И исполнилось пятнадцать лет, произошел курьезный случай. Юноша решил одеваться по европейски точно так же, как его английский наставник. Он попросил у евнуха купить ему в городе европейскую одежду. Его желание было исполнено, костюм доставлен. Он надел новенький костюмчик, который был ему необычайно велик, и висел как вешалка, а галстук болтался как веревка, повязанная поверх воротника. Когда в таком довольно странном виде он появился во дворце Юйцингун, Джонстон велел своему воспитаннику немедленно вернуться и переодеться в привычную одежду. На следующий день он привез с собой портного, который снял с Пу И мерку и сшил английский костюм. Позднее англичанин говорил воспитаннику:

– Чем надевать костюм не по фигуре, уж лучше носить традиционный халат. А в одежде, купленной в магазине, ходят не джентельмены, а – но кто именно, он не досказал.

– Если ваше величество когда-либо появится в Лондоне, – говорил он Пу И, – вас будут постоянно приглашать на чай. Это довольно важные светские беседы, и проводятся они в большинстве случаев в среду. Там можно встретить членов палаты лордов, ученых, знаменитостей, а также различных людей, которых вашему величеству необходимо видеть. Одежда не должна быть слишком строгой, чрезвычайно важны манеры. Нельзя пить кофе, как кипяток, и есть печенье, как простой хлеб; нельзя звенеть вилками и ложками – все это считается неприличным. В Англии кофе и печенье – нечто освежающее, а не только еда…

Влияние, которое в те годы оказывал английский наставник на императора было огромным. Пу И приказал Департаменту двора купить для него иностранную мебель, во дворце Янсиньдянь был сделан деревянный пол, а столик из красного сандалового дерева с медными украшениями на кане по приказу императора сменили на столик, покрытый масляной краской, с белыми фарфоровыми ручками, после чего комната приобрела весьма странный вид. Подражая Джонстону Пу И накупал всякой мелочи: карманные часы, цепочку для них, перстни, английские булавки, запонки, галстуки и т.п. При виде автоматической ручки в его кармане, император стал стыдиться, что китайцы пишут кистью на бумаге ручной выделки. С тех пор, как он однажды привел во дворец английский военный оркестр и устроил концерт, китайские струнные инструменты перестали ласкать слух императора и даже древняя церемониальная музыка почти утратила для него свою величественность.

Джонстон часто смеялся над косами мужчин – китайцев и маньчжур, называя их свиными хвостиками. Официально ношение мужской косы было отменено после Синьхайской революции 1911 года. Однако на Запретный город указы Китайской республики не действовали. Со второго года республики Министерство внутренних дел несколько раз в письменном виде обращалось в Департамент императорского двора с просьбой содействовать тому, чтобы маньчжуры остригли косы. Выражалась надежда, что их остригут в Запретном городе. Тон писем был чрезвычайно мягким, и вообще конкретно ни император ни его сановники в них поименно не упоминались. А Департамент императорского двора находил немало доводов, чтобы не согласиться с предложением республиканского правительства. В Запретном городе утверждали, например, что косы у мужчин служат хорошим отличительным признаком тех, кому разрешается входить и выходить из дворца. Шли годы, а внутри Запретного города по-прежнему, не обращая внимания на весь остальной Китай, все носили косу. Но стоило Джонстону произнести несколько иронических фраз и Пу И одним из первых срезал свою косу. Затем, за какие-то несколько дней, подражая своему императору, косы срезали сразу тысячи чиновников и челяди двора. Только три китайских наставника и несколько сановников двора сохранили их.