Ну точно - это любовь - Кейси Майклз

— Нашего сенатора Харрисона?

Джейн так и видела, что из ушей кузины повалил пар.

— А много на свете сенаторов Харрисонов?

— Ух ты, Джейни, вот дела! Какова вероятность того, что ты подцепишь…

— Мне наплевать на вероятность, Молли, мне приходится справляться с действительностью, — Джейн чуть не кричала в телефон. — Предполагается, что я подманю сенатора Харрисона, а Джона бросится на него. Вот почему он пришел в эскортное агентство Имоджен. Он ведет себя почти как сутенер.

— Ну, дорогуша, если разобраться, я поступила почти так же, по сценарию категории «детям до шестнадцати». Или ты забыла розовое бикини? Слушай, это же здорово. Все, что узнает профессор, ты потом просто переправишь мне, правда? Кажется, у меня появилась команда.

— Будь добра, перестань думать о себе! Вопреки твоим представлениям, не все вертится вокруг тебя.

— Это называется благодарность, — произнесла Молли, явно лицемеря. — Ты сделала мне больно. Очень больно.

— Да, да, расскажи это кому-нибудь другому. Молли, помоги. Что мне-то делать?

— Делать? То есть как? Это же манна небесная, Джейни. Зачем ты смотришь в зубы дареному коню? Мне нужно, чтобы ты была рядом с Харрисоном. Я упоминала, что рассказала своему начальнику о нашем плане, когда он стал брюзжать из-за того, что я беру слишком много выходных? И что теперь моя работа зависит от того, как ты проведешь эту неделю?

У Джейн сжалось сердце.

— Нет, не упоминала.

— Правда? Ну, считай, что упомянула, хотя я не хочу давить на тебя.

— Нет, хочешь.

— Ну ладно, хочу. В любом случае этому Романовски тоже нужно, чтобы ты была рядом с Харрисоном. Он пользуется популярностью, этот старший сенатор из Нью-Джерси. Один из лучших сотрудников моего начальника уже там, в качестве приглашенного гостя, просто чтобы прощупать Харрисона. На самом деле ручаюсь, что половина людей приехали на конференцию, только чтобы добраться до Харрисона, выяснить, что он замышляет. Даже твой профессор. Лучше не бывает. Что это? Кисмет?[7]Карма? Вы можете просто работать вместе.

Джейн бросила взгляд на двери магазина:

— Я не сказала ему, что спасаю твою дурацкую работу, с которой ты, скорее всего, все равно уйдешь через месяц.

— Не сказала? Почему?

Если бы она могла проползти по телефонным линиям до Вашингтона, у нее все равно остались бы силы, чтобы затрясти кузину до бесчувственного состояния. Ну, более бесчувственного, чем обычно.

— Как почему, Молли? Во-первых, он бы не поверил мне, во-вторых, он доверяет мне. Если бы я призналась, что работаю на сотрудника крупной вашингтонской газеты, то уже ехала бы на автобусе обратно в Фэйрфакс, не успев даже сказать: «Молли, я убью тебя». Предполагалось, что это будут мои каникулы, помнишь? Вот тебе и каникулы. У меня ломтики, отличный гардероб — и я теперь играю Наташу для Бориса[8]Романовски, с ума сойти можно. Но все закончится, если он обнаружит, что сутенеров у меня двое.

Джейн вдруг заметила, что перед ней остановился ребенок — дети всегда почему-то тянулись к ней. Он заставил остановиться и мать, и оба явно слышали все.

— О боже, — простонала она, а мать ребенка вздернула подбородок и произнесла:

— Как вам не стыдно? На всю улицу кричите! Потом схватила ребенка и затопала прочь… вероятно, чтобы вызвать охрану.

— Молли, у меня тут крыша едет.

— Все хорошо, успокойся, я поняла. Ты права. Не говори ему. Но как профессор может разоблачить Харрисона? Что он напишет? Выдающийся человек не чистит зубы ниткой после еды? Да ну, ерунда. Чтобы профессор копался в грязном белье? Он не сообразит, откуда начать. А на что он похож, кстати? Как он выглядит?

Джейн начала было рассказывать, но только успела произнести: «Он…», как сам профессор вышел из магазина, держа в руках четыре больших пластиковых пакета и застегнутый на «молнию» чехол с костюмом. Сам же он был одет в хаки и тонкий черный пуловер, заправленный в брюки. Никаких очков. Волосы заново причесаны и выглядят так, будто он стер с них почти всю мазь. Грудные мышцы — просто чудо, бицепсы вздулись от тяжести сумок. Волна тестостерона ударила по ней с пятидесяти футов.

— Вот это да…

— Джейни! Джейни, ты слышишь?

— А? Молли, прости, я… отвлеклась на секунду. Слушай, мне пора. Я позвоню из Кейп-Мэй, как только устроюсь, скажу телефон и все остальное на случай, если у меня выключится мобильный, или я пропаду без вести, или загремлю в тюрьму потому, что выдавала себя за вменяемую.

— Нет, не вешай трубку. Ты собиралась рассказать, как выглядит этот Романовски. У него толстенные очки и тоненькая шея, так? Твидовый пиджак с замшевыми локтями? С ног до головы чудаковатый профессор из университета?

Джейн застонала, затем подумала: «Вот чем кончается мой мир, не взрывом, а всхлипом», — и взяла себя в руки. У нее должок перед Молли, и она собиралась вернуть его.

— Как он выглядит? Сейчас попробую объяснить… Представь себе Хью Гранта. Только выше и на стероидах.

Четыре секунды тишины — Джейн посчитала, — и Молли произнесла:

— А?

Джейн вошла во вкус, наблюдая за Джоном, который стоял у перил посреди торгового центра и искал ее взглядом.

— Настоящий Хью Грант, по крайней мере, волосы и глаза. И может, улыбка. Не Шварценеггер, но мускулы классные. И волосы. Он смуглый и волосатый. Мужчина на сто двадцать процентов.

— Ясно. Не в твоем вкусе, — вздохнула Молли. — Очень жаль, Джейни, а я надеялась, у тебя случится романчик в Кейп-Мэй. Но не волнуйся. Диллон — как раз то, что тебе надо. Стройный изысканный блондин. Безобидный, — добавила она со смешком.

Джейн отшатнулась и посмотрела на трубку, прежде чем снова поднести ее к уху.

— Мне не нравятся безобидные мужчины.

— Еще как нравятся, — парировала Молли. — Вспомни, с кем ты встречалась в старших классах? С капитаном шахматной команды, вот с кем. А в университете? С капитаном команды по прениям. Тоска зеленая. Могла бы подцепить капитана футбольной команды. Но тебе не нравятся настоящие мужчины. Тебе нравятся зануды.

— Нет. Я… Ну ладно. Не буду спорить. Приходи в мой кабинет в шесть тридцать утра в понедельник в полной готовности.

— Как это, в шесть тридцать утра? — воспротивилась Молли. — А я не знала.

— Приходи, и все, — Джейн нажала отбой. Джон увидел ее, помахал рукой с сумками и двинулся вдоль перил.

— Привет, — сказал он, улыбаясь. — Я было подумал, что потерял тебя.