Край чудес - Ольга Птицева

А в тишине опустевшего дома Киры не было ни уютного спокойствия, ни равнодушной пустоты. Все скрипы и шевеления скрывались за прикрытой дверью спальни. Эдик ворочался там, бормотал что-то неразборчивое. Тарас прислушался – нет, не поет. И то хлеб.

Диван еще хранил их тепло – сонное Киры, тяжелое Тараса. Он и не заметил, что Кира уснула. Только почувствовал, что она затихла, привалившись к его боку. Этого было достаточно, чтобы по телу пронеслась горячая волна. Даже живот поджался к ребрам. Тарас старался не выдать себя, дышал глубоко и спокойно, щелкал видосы, искал комментарий, шутил что-то глупое, только бы заполнить повисшую между ними паузу. И все не решался посмотреть на Киру – вдруг она тоже молчит и не смотрит на него, а по щекам ползут красные пятна. Она всегда так краснела, когда смущалась, или злилась, или все сразу.

Вдруг сейчас она смущена тем, как развалилось выросшее мужское тело на ее диване, вдруг она злится за его равнодушное кликанье тачпадом на ноуте, вдруг она ждет, что ноут будет отброшен в сторону, а тело навалится на нее, прижмет к покрывалу, горячее, чужое, но все-таки не чужое. Тарас чувствовал через одежду, свою и Кирину, как их тепло становится общим. Дышать от этого было еще тяжелее.

И смутное еще желание становилось конкретным.

Логичным в любой другой ситуации, на любом другом диване. Только не на этом. А потом Кира пошевелилась и уперлась локтем ему под ребра. От неожиданности Тарас вздрогнул, глянул на нее и понял, что Кира спит. Во сне у нее было детское, чуть обиженное лицо. Мягкое и знакомое, как у сестры. Волосы примялись. В школе Кира ходила с длинными волосами, убирала в хвост или заплетала в косичку, а к выпускному остригла их выше плеч. И шея у нее сразу стала длинной и тонкой, а скулы острыми.

И даже привычные жесты изменились. Теперь Тарас старался незаметно снимать, как она отбрасывает короткие прядки с лица, как подпирает ладонью подбородок, когда читает, как щелкает пальцами в поисках заколки. На телефоне у него появилась отдельная папочка с кодовым названием «Разное», куда он складывал короткие видео. То, как Кира уснула, привалившись к нему, было достойно оказаться в этой подборке. Но Тарас вдруг разозлился на себя – что за сталкерские наклонности, и решил ее разбудить. А не стоило, пусть отдохнула бы, пусть пообижалась бы через сон на весь мир.

Но Кира унеслась в неизвестном направлении, диван почти остыл, один только ютуб продолжал крутить видосы Южина. На картинке была весна – самая грязная ее пора, когда снег уже сошел, но асфальт еще не подсох, а серые клочья газонов похожи на разрытые могильники. Южин в распахнутом бомбере цвета кислотного взрыва вещал о новом «отпадном месте», где можно попробовать «самые отпадные бургеры», и предлагал послушать интервью с «отпадным создателем» этой забегаловки.

– Мы готовим котлеты на гриле. Это самая чистая говядина в городе, – распинался высоченный парень в поварской бандане, с набитым половником на предплечье. – Вчера коровка еще кушала на ферме, а сегодня ее кушаете вы.

Тараса передернуло, зато он тут же вспомнил, что за коммент оставлял под этим роликом. «Вчера коровка кушала на ферме, а Южин тусил на форуме веганов. Сегодня коровка уже на гриле, а Южин тусит с мясоедами». Коммент набрал сотню лайков, и Тарас им крайне гордился. Пришлось отыскать его среди кучи остальных и удалить.

И еще один. Под видосом, где Южин делал обзор на новую стрелялку по «Звездным войнам» и с умным видом комментировал события оригинальной трилогии.

– На самом деле Дарта Вейдера играют сразу три человека – Дэвид Прауз был его телом в доспехах, его голосом был Джеймс Эрл Джонс, а лицом – Себастьян Шоу.

Потом продул очередной заход на вышку противника и выдал второй факт.

– Согласно исследованиям, звук истребителя TIE скомбинирован из рева молодого слона и звука автомобиля, мчащегося по мокрому шоссе.

Его маленькое изображение в левом нижнем углу светилось превосходством. Тарас еще подумал тогда: а сколько лет этому парню? Восемнадцать? Чуть меньше? Чуть больше? На однотипно удачных фотках в инстаграме невозможно было разглядеть, в распорядке дней, которые Южин документировал в сторис, не оставалось места для универа или школы. А человек без возраста, но с армией подписчиков продолжал сыпать фактами о франшизе, про которую он, может, и не узнал вовсе, если бы не высланная на обзор игрушка.

– Вначале на роль принцессы Леи была взята Сисси Спейсек, но когда Кэрри Фишер отказалась сниматься обнаженной в «Кэрри», они обменялись ролями. Еще одним кандидатом на роль принцессы Леи была Джоди Фостер.

И еще:

– Каждый актер, герою которого по фильму полагался световой меч, вправе был сам выбирать цвет меча. В основном брали голубой, как у Энакина Скайуокера, зеленый, как у Йоды, или красный, как у Дарта Вейдера.

И еще:

– Лукас на первой пресс-конференции по Star Wars сказал: «Господа, я прекрасно осведомлен о том, что в вакууме не слышно взрывов и выстрелов, а теперь задавайте свои вопросы».

Все это время он так отчаянно продувал, запуская стартовую миссию снова и снова, что Тарас от скуки стал прислушиваться к его словам. И факты, которыми Южин так умело сыпал, показались Тарасу смутно знакомыми.

По «Звездным войнам» он не фанател, но если по телику начинали крутить старую трилогию, то подсаживался к отцу и смотрел вместе с ним. Даже поискал в сети инфу для поддержания беседы во время рекламы. Ту самую, которую с таким кичливым видом преподносил Южин. Ссылка на статью оказалась первой в поиске: «звездные войны интересные факты». Тарас тогда вернулся к видосу Южина, нашел самый популярный коммент от блогера-геймера, мол, играть ты не умеешь, конечно, но факты хорошие, пару штук не знал. Подумал немножко и ответил на него: «Играет Южин чуть лучше, чем гуглит интересные факты по сабжу. Первая же ссылка». И снова нахватал лайков. Даже от крутого геймера.

Вроде бы ничего криминального. Но лучше удалить – кто его знает, этого заказчика, вдруг просечет в новом операторе старого хейтера? Всякое бывает.

– Чего творишь? – раздалось из-за двери.

Тарас дернулся от неожиданности, ноут сполз с коленок на пол. Эдик стоял на пороге, но смотрел на Тараса беззлобно.

– А, Тараска, делаешь чего, говорю? – не унимался Эдик. – Глаза испортишь, сидишь в компьютерах своих… – Сбился, пожевал сухие губы. – А Кира где?

Тарас давно уже не слышал, чтобы тот называл внучку правильным именем. Все Маруся да Маруся.

– За хлебом пошла, – соврал Тарас. – Вы б присели…

Эдик внимательно посмотрел на диван, потом на Тараса.

– Насиделся я уже. Постою.

Тарас кивнул, судорожно соображая, что бы еще сказать.

– Как себя чувствуете?

Эдик недовольно поморщился.

– Паршиво, как еще. Помираю.

Испуг пришел раньше жалости. Ею можно было захлебнулся, но Эдик шагнул ближе и застыл, разглядывая Тараса.