Всё включено. Пули тоже - Олег Асфаров

– Ну, достал ты меня!

Я усмехнулся и снял с плеча реп-шнур.

Первая попытка у Эдика не получилась. Он начал медленно входить в воду, двигаясь как-то неуверенно, словно нащупывал проход по минному полю. Быстрое течение сразу же сбило его с ног и швырнуло в белые кипящие буруны. Впрочем, вытащил я его довольно быстро.

– Не туда, Эдик. Вон туда, – я показал рукой на несколько камней, торчащих из воды, – тебе надо зацепиться за тот валун.

Эдик бросил на меня очень выразительный взгляд. Если бы его глаза могли метать молнии, то вся поверхность скалы за моей спиной стала бы черной.

Он опять пошел в воду. Я поморщился. Было видно, что он боится. Я уперся ногами в камни и слегка отпустил веревку, не думая, что ему удастся пройти даже пару метров.

Но он все-таки вошел в поток почти что до пояса, и, сцепив зубы, бросился к камню, на который я указывал. Эдик делал все правильно, но он испугался еще до того, как начал свои действия, и у него опять ничего не получилось. Поток поволок его к перекату, и я видел, как он в отчаянии ударил ладонью по воде.

Он выполз на берег, кашляя и отплевываясь. На локте у него показалась большая ссадина, и кровь из нее стекала по руке, перемешиваясь с водой. Он помотал головой и вытер мокрое лицо.

– Еще раз, Эдик. Здесь не утонешь.

– Хватит! – вскочил на ноги Эдик. – Я никуда не пойду! Ты убить меня хочешь?! Ты сильнее меня и поэтому издеваешься, да?! Гадина ментовская!

– Ах ты трус несчастный! – тоже поднялся я. – Ты не можешь пройти в этом ручейке несколько метров? Да на что ты годен в этой жизни? Виски жрать, спать с девчонками? И все?!

Я уже не мог сдерживаться.

– Скажи мне, что ты овца, что ты рожден от паршивой овцы, и мы повернем назад! Ну? Говори!!

Эдик задрожал и несколько секунд пристально смотрел на меня, сжимая кулаки.

– Аааааааааа, сволочь!!! – вдруг заорал он, развернулся и бросился в реку. Я едва успел схватить веревку. Его тело рванулось наискось через поток, взлетели брызги, мокрые пальцы вцепились в валун, он подтянул себя, преодолевая сопротивление стремнины, и через пару секунд оказался на другом берегу.

Я покачал головой и сбросил веревку с плеча. Как много значит вовремя сказанное доброе слово…

* * *

Ровное каменистое плато, покрытое редкой травой, вывело нас к вершине водораздела. Розоватая стена, испещренная многочисленными трещинами, неровными выступами с зарослями темного кустарника и песчаными промоинами, нависла над нашими головами. Чтобы подняться на вершину, особых альпинистских навыков не требовалось. Нужны были ловкость, смелость и правильно выбранный путь.

– Наверное, здесь, Эдик.

Эдик рухнул на камни, а я, задрав голову, принялся осматривать стену. Насколько я помнил, мы вышли правильно. Правее перевала должно быть «седло». Да, вот оно, вижу…характерная конфигурация скалы была видна издалека. А вот и «голова быка», две скалистые башенки над выпуклостью в стене. Все верно. Именно здесь можно было перейти из одного ущелья в другое. Но где тропа? Начало подъема я рассмотрел. Вытоптанная тропка начинала виться у подножия стены, словно наброшенная на скалу веревка. Она огибала неровности, обходила крутые склоны и постепенно поднималась вверх. Но потом исчезала где то на средине подъема. Я вытащил из рюкзака бинокль.

Вот в чем дело…обвал. Один из уступов, не выдержав собственной тысячелетней тяжести, просто сполз вниз, и теперь тропа оказалась засыпанной щебенкой и скальными обломками.

Я подкрутил резкость. Да, подняться там можно. Немного рискованно, но ничего страшного.

– Вон там, Эдик, – я вытянул руку, – видишь тропу? Ну, смотри внимательней! Видишь? Она немного светлее темной подошвы.

Эдик всмотрелся и проследил взглядом тропинку, постепенно поднимая голову. Потом молча повернулся ко мне.

– Ты догадлив, мой умный денежный мешочек. В середине подъема обвал.

Эдик не произнес ни слова. Я усмехнулся. Пацан очень быстро учится. Во всяком случае, глупых вопросов уже не задает.

– Пойдем в связке. Я первый. Будем страховать друг друга. На всякий случай. Я покажу, как. Это несложно.

Если у Эдика и были какие-то сомнения, то он оставил их при себе.

* * *

На середине подъема, там, где тропа ребром врезается в морщинистый бок скалы, Эдик сорвался. Я все видел сверху.

В принципе, ничего опасного в этом не было, никаких бездонных пропастей под ногами, просто достаточно крутой травянистый склон, без всяких выступов уходящий вниз. Эдика подвели нервы. Не его первого пугает высота.

Он шел медленно, осторожно перебирая ногами, выбирая точку опоры, и с ним случилось именно то, что случается с неопытными горными туристами. Вместо того, чтобы смотреть только себе под ноги, Эдик невольно сфокусировал взгляд и посмотрел вниз. Внизу не было ничего особенного, не считая того, что огромный скальный обломок, который мы обошли в начале подъема, оказался виден отсюда гораздо меньше спичечного коробка.

И у него дрогнули руки. Это была секундная слабость, но ее вполне хватило для падения. Эдика слегка повело в сторону, в последний момент он судорожно вцепился в пожухлую траву, покрывающую склон, и слетел с тропинки с обрывками травы в руках.

Я прижал веревку к камню, и Эдик, с расширенными глазами, с замершим в горле криком, распластался на склоне.

– Эй! – я высунулся из-за камня. – Долго ты там прохлаждаться собираешься?

Эдик прилип животом к склону и не шевелился. Его глаза, как говорят в народе, были размером с чайное блюдце.

– Давай поднимайся! Помоги себе руками и ногами, я ведь тебя держу!

Никакой реакции.

– Сейчас веревку брошу!

Я слегка отпустил страховочный конец, и Эдик медленно заскользил по склону вниз. Это возымело действие. Ощутив, что он не может удержаться самостоятельно, Эдик проявил бешеную активность, словно утопающий. Он забарахтался, начал извиваться, словно змея, и наконец самостоятельно остановил скольжение. Из-под него выскочило несколько камешков и запрыгало по склону вниз.

– Поднимайся, кому говорю! Надоел ты мне уже. Потихоньку двигайся вверх!

Пацан уже пришел в себя. Поняв, что его удержат в любом случае, Эдик начал медленно подниматься, цепляясь за склон чем угодно и как попало.

Он добрался до уступа, совершенно измарав свой дорогой костюм, с колотящимся сердцем и дрожащими руками. Глянув на него, я решил сделать перерыв. Я схватил его за шиворот и втащил на безопасное место.

– Перекур, Эдюша. Отдохни немного.

Он зыркнул на меня, но был слишком утомлен для того, чтобы огрызаться. Но мне было наплевать на его эмоции.

– На вот, шоколадку съешь – я покопался в карманах и вытащил «Аленку». Он взял плитку и не смог сразу сорвать обертку. Его пальцы скользили по глянцевой бумаге. Я поморщился. На маленьком уступе, насквозь продуваемом ветром, долго засиживаться не хотелось. Солнце уже начало свой неотвратимый путь к западной стене ущелья. В запасе у нас была еще пара часов, и я рассчитывал за это время оказаться на вершине.