Все о мужских грехах - Марина Серова

— Нет, почему? — пожал он плечами, но я поняла, что права, и предложила:

— А давайте поспорим, что сегодня вечером или завтра утром этот господин Лекоба сам придет в ваш дом и предложит помощь?

— Этого не может быть! — расхохотался Самшиев, обнажая в улыбке великолепные белоснежные зубы. — Этого не может быть, уважаемая!

— Тогда давайте поспорим! — настаивала я, решив, что это лучший способ успокоить собственную совесть, потому что жить на халяву, разоряя этих зависящих от чужих прихотей людей, мне было стыдно.

— На что спорить будем? — все еще посмеиваясь, спросил он.

— Если я проиграю, то куплю вам самого большого барана. А если выиграю, то вы не станете возражать, если я буду покупать сюда продукты, — предложила я.

— Ну, давайте поспорим! — согласился он, и мы ударили по рукам, а потом он, до конца разобравшись в моих словах, гневно сказал:

— Это получается, что вы в любом случае нас кормить будете?

— А мы уже поспорили! — улыбнулась я. — Назад хода нет! — А потом мягко сказала: — Нестор Яковлевич! Поверьте, я очень высоко ценю ваше гостеприимство и радушие! Но поймите и вы меня! Я не привыкла жить за чужой счет! Да мне просто кусок в горло не полезет! А, судя по запахам, там все такое вкусное приготовили! Неужели вы хотите, чтобы я встала из-за стола голодной? А я так люблю кавказскую кухню! Так что я это делаю не для вас, а для себя! Вот такая я эгоистка! Люблю вкусно поесть! — Лицо старика постепенно разгладилось, и я добавила: — Тем более что разговора нашего никто не слышал и никто ничего не узнает!

— Ох, хитра! — покачал головой Самшиев. — Ну и хитра! — И спросил: — А проиграть не боитесь?

— Значит, буду есть изо дня в день один шашлык из проигранного мной барана! — усмехнулась я и, достав сотовый, набрала номер Морозова, благо еще не успела его забыть. — Здравствуйте, Михаил Антонович! — сказала я, когда он мне ответил: — Это…

— Здравствуйте, Татьяна Александровна! — тут же отозвался он. — Неужели вы думаете, что кто-нибудь из моей семьи сможет забыть ваш голос? — и спросил: — Как я понял, у меня появилась возможность что-то для вас сделать?

— Да! — не стала лукавить я, на что он тут же с готовностью заявил:

— И я сделаю это с радостью! Что именно вам нужно?

— У вас на рынке несколько точек арендует уроженец Сухуми некий Лекоба.

— Есть такой, — согласился Морозов.

— Дело в том, что я сейчас нахожусь как раз в Сухуми и остановилась в доме Самшиевых… — начала я, но он перебил меня, спросив:

— По делам Семена? Я вас ему очень настойчиво рекомендовал.

— Да, верно, — подтвердила я. — Оказывается, его брат — Лекобы то есть — пользуется здесь большим уважением и мог бы…

— Все понял! — твердо сказал Михаил Антонович. — Считайте, что он уже сидит с вами рядом. И напрягайте его по полной программе — он для вас все сделает!

— Спасибо, Михаил Антонович! — поблагодарила я.

— Это службишка, не служба! — рассмеялся он в ответ.

Когда я убрала телефон, Самшиев спросил меня:

— Я уже проиграл?

— Еще нет! — успокоила я его. — Давайте подождем, когда придет господин Лекоба.

— Ну, что ж! — все-таки недоверчиво сказал он. — Давай подождем, а пока пошли к столу.

За накрытым в саду столом собралась вся мужская часть большой семьи Самшиевых, а женщины нас обслуживали, что было, на мой взгляд, совершенно несправедливо, но!.. Чужой монастырь он и есть чужой монастырь! Длиннющие кавказские тосты сменяли один другой, вкуснейшее вино лилось рекой, а уж еда была выше всяких похвал. Пир был в самом разгаре, когда на дорожке сада появился высокий красивый полный мужчина с белоснежной шевелюрой в сопровождении двух накачанных парней, явно телохранителей. За столом тут же установилась гробовая тишина, а Нестор Яковлевич, вскочив с места, как мальчишка, и радостно что-то говоря, бросился навстречу гостю. Сидевший рядом со мной Сергей, которому была отведена еще и роль переводчика, тихонько сказал мне:

— Дедушка очень радуется, что к нам такой дорогой гость пришел! Вообще-то, это вещь совершенно немыслимая, чтобы такой человек, как господин Лекоба, к кому-то в гости ходил! Нет! — поспешно поправился он. — Он, конечно, ходит, но…

— Но не к таким простым людям, как вы, — продолжила я.

— Да! — кивнул парень. — Это очень большая честь для нас!

Между тем гость оглядел стол, увидел меня и, поняв, что именно я ему и нужна, направился к тому месту, где я сидела, — Сергея из-за стола как ветром сдуло. Лекоба воспринял это как должное, подошел и сел рядом со мной, а женщины засуетились, ставя перед ним чистую тарелку и кладя старинный рог, который, вероятно, держали только для особо почетных гостей (я сама пила из фужера, потому что мне это было привычней и удобней), что он тоже воспринял как должное и даже не посмотрел в их сторону.

— Здравствуйте, дорогая Татьяна Александровна! — сказал он мне. — Мне брат позвонил и сказал, что его хозяин велел вам во всем помочь. Говорите, какая у вас нужда возникла! Все, что в моих силах, сделаю!

— Спасибо! — сказала я и спросила: — Извините, господин Лекоба, но как мне к вам обращаться?

— Зовите на русский манер Андреем Павловичем, — предложил он. — Ко мне все русские так обращаются.

— Хорошо, Андрей Павлович! — согласилась я. — А дело в том, что я ищу одну девочку. Точнее, я ищу тех, кто знал ее, когда она здесь жила, или ее родных. Правда, я не уверена, что она действительно тут жила, но проверить это все-таки надо. Я думаю, что если в завтрашней газете на первой полосе будет ее большая фотография и объявление, в котором попросят откликнуться тех, кто знал ее или ее родных и близких, за вознаграждение, естественно, то это очень поможет моим поискам. Адрес, по которому нужно обращаться, можно указать этот.

— Будет! — твердо пообещал Лекоба. — Что еще?

— Если такие люди найдутся, то мне потом надо будет проверять те сведения, которые я соберу, — продолжила я. — Встречаться с людьми, которых мне назовут, может быть, какие-то документы из архива поднимать. Вот на первом этапе и все, — закончила я.

— И во всем этом помогу, — пообещал он и, достав из кармана визитную карточку, протянул ее мне. — Что нужно будет, звоните! А сейчас давайте фотографию!

Я отдала ему фото, и он положил его во внутренний карман пиджака. Решив, что наш деловой разговор окончен, Нестор Яковлевич посмотрел в сторону Сергея, и тот, тут же наполнив рог Лекобы, почтительно подал его ему. Нестор Яковлевич встал и, подняв свой рог, вдохновенно начал какой-то тост на абхазском языке. Лекоба равнодушно выслушал все до конца, выпил вина, отломил кусочек лаваша, а потом поднялся и, отдельно попрощавшись со мной, а остальным просто кивнув, ушел. Когда на улице раздались звуки автомобильных моторов, все облегченно вздохнули и опять заговорили на своем родном языке — видимо, обсуждали только что выпавшую на их долю честь. Сергей между тем вернулся на свое место рядом со мной — парадный рог как-то сам собой исчез со стола.