Бойся самого худшего - Линвуд Баркли

— Сидни меня сразу возненавидела. — Это были ее первые слова.

— Какая дикость! — возразил я. — Он считает тебя очень милой.

— Она тебе так и сказала?

— Да. Сказала, что ты ей понравилась.

— Врешь. Чувствую по голосу, что врешь.

— Кейт, мне надо идти.

Мы по-прежнему встречались, но теперь реже. А после исчезновения Сид я перестал ей перезванивать — с меня и так было достаточно, — но порой брал трубку, не посмотрев на определитель номера.

— Позволь мне приехать, — говорила она.

Я мямлил что-то невразумительное.

— Просто развлечься ты был не прочь, — заметила она однажды, — а теперь, значит, я тебе не нужна?

Вот такие у нас были отношения.

И сейчас она была на телефоне, а я стоял здесь на кухне, где на полу валялись предметы, сброшенные со стойки, неспособный думать ни о чем, кроме следов крови на дверце и руле автомобиля моей дочки.

— Ты слушаешь? — спросила Кейт.

— Да, — ответил я. — Слушаю.

— Голос у тебя какой-то странный.

— Сегодня был тяжелый день.

— Тебе одиноко?

— Да.

Это была правда, я чувствовал себя очень одиноким.

— Конечно, когда свалилось такое.

— Да, — согласился я.

Мы помолчали.

— Ты ел? — поинтересовалась она.

Я задумался. Заглядывал в холодильник — это точно. Но означает ли это, что ужинал?

— Нет.

— Я привезу что-нибудь из китайского ресторана. И новые DVD.

И я сдался. Потому что был голоден, измотан и страшно одинок.

— Хорошо, приезжай. Только часа через полтора.

— Ладно.

Положив трубку, я посмотрел в окно. До сумерек оставалось еще больше часа.

Я запер дом, сел в машину. Снова съездил к пустующему дому Сьюзен, затем в Дерби. Поездил вокруг, очень медленно мимо автостоянок у заведений фастфуда. Высматривал.

Как всегда, ничего.

Вы думаете, я не знал, что это бесполезное занятие? Что вероятность того, что я, проезжая мимо, случайно увижу дочку сидящей у окна в «Макдоналдсе», ничтожна?

Но мне было необходимо что-то делать.

Я поехал обратно и, случайно упершись взглядом в табличку «Колтер-драйв», не думая, свернул направо. Остановился у обочины, достал из кармана листок с ксерокопией водительского удостоверения Ричарда Флетчера. Он жил на Колтер-драйв, 72. Ближайший дом был под номером 22. Следующий дальше — 24. Я медленно двинулся по улице.

Дом Флетчера стоял в стороне, скрытый за деревьями. Простой, двухэтажный, четыре окна, посередине дверь. Передняя лужайка заросла сорняками. У небольшого гаража громоздились старые шины, несколько ржавых велосипедов, сломанная газонокосилка и прочий мусор. Рядом стоял желтый «форд-пинто», дальше — «форд»-пикап, знавший лучшие времена. У открытого капота осматривал двигатель сам хозяин. Ричард Флетчер. Мерзавец.

Я остановил машину неподалеку. В любое другое время хрен бы у него что получилось. Надо же, какой шустрый. Взял грузовичок прокатиться и загадил навозом. Больше никого не отпущу на пробную поездку одного. Век живи, век учись.

Сейчас я не знал, что буду делать. Мыслить рационально не было сил. Просто вылез из машины и зашагал к гаражу. Откуда-то вдруг появилась серая дворняга. Настороженно провожая меня взглядом, она устало покачивала хвостом.

Я подошел к грузовичку. Ричард Флетчер повернулся, видимо, не понимая, откуда я взялся.

— В следующий раз, когда возьмешь машину на пробную поездку, прежде чем возвращать, не забудь смыть с нее дерьмо.

Теперь он меня узнал. Выпрямился, молча провел рукой по волосам.

— Не думай, что такое свинство сойдет тебе с рук, — продолжил я. — Мы уже сообщили об этом куда следует. У нас не прокатная фирма.

Он пошевелил губами, видимо, пытаясь придумать, что сказать, но так и не нашел слов.

Дверь дома распахнулась, скрипнув на петлях. Флетчер повернул голову. Стоящая на пороге девочка крикнула:

— Папа, иди ужинать!

Девочке было лет десять — двенадцать. Я не смог ее как следует разглядеть. Только заметил металлические скобы для выправления зубов.

— Я сейчас, дорогая! — крикнул Флетчер и повернулся ко мне: — Извините, но я должен идти ужинать с дочкой.

Он направился к дому, поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. А я остался стоять. На душе стало еще тяжелее.

Подъезжая, я увидел у дома серебристый «форд-фокус» Кейт Вуд. Она сама была рядом с пакетами в руках. Большой коричневый с символикой китайского ресторана и другой, из которого виднелась винная бутылка.

Я поставил машину, посмотрел на Кейт, и тут во мне что-то сломалось. Мне страшно захотелось, чтобы она меня утешила. На мгновение мелькнула мысль, что сейчас это, наверное, единственное в мире существо, которому я действительно нужен. Приблизившись, я крепко обнял ее, положив голову на плечо. Она обнять меня не могла, в руках были пакеты, только повторяла:

— Все хорошо, дорогой. Успокойся, успокойся.

Я молчал. Мои плечи тряслись.

— Давай войдем в дом, — предложила она. — Пошли.

Я с трудом нашел ключ, отпер дверь.

— Сейчас разложу все на тарелки, — сказала Кейт, — и мы сядем. Откроем вино. — Она вгляделась в мое лицо. — На тебя страшно смотреть. Ты похудел, наверное, килограммов на пять.

Действительно, в последние несколько дней я начал замечать, что брюки на мне болтаются, но задумываться над этим не стал.

— Пойду пока посмотрю, что там на сайте, — сказал я.

— Когда вернешься, я расскажу, какая история у нас приключилась с Эдит, — пообещала Кейт. — Представляешь, она провалилась с треском.

— Да, я на минутку.

Через секунду из кухни раздался возглас:

— Боже! Что здесь случилось?

Это она увидел разбросанные по полу вещи.

— Не обращай внимания, я сейчас все уберу.

Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Даже не озаботился сесть перед компьютером, только наклонился и двинул мышью по экрану, чтобы открыть почтовый ящик. Там было три письма: одно с предложением купить виагру по сниженной цене; второе — относительно пополнения счета на сайте интернет-аукциона (у меня там не было никакого счета, и я эти сообщения сразу удалил), а третье начиналось словами:

«Уважаемый мистер Блейк. Я почти уверена, что видела вашу дочь».

Дрожа, я сел и начал читать.