Не выбирай меня! - Ниизла Холлей

Обалдевший от столь экстравагантной просьбы врач потаращился на меня, словно не веря в то, что слышал. А потом проворчав что-то вроде — “ох уж эти женщины”, отправился добывать мне орудия труда. С помощью которых я была намерена если не изловить, то хотя бы найти лежбища шпионов.

Принесённые орудия труда вызвали у меня приступ смеха.

На что обиженый наагат беззлобно прошипел, что с трудом нашел даже их. Ведь везде за чистотой следят бионики и роботы.

— Мдааа… Ну что ж… придётся наводить чистоту таким примитивным способом. — Задумчиво собщила я врачу, внимательно рассматривая старый комбинезон и колпак от одного из лабораторных приборов. — Вы мне хоть нож дайте!

— Зачем?! — Насторожился Старый Свальк.

— Как это — зачем?! — Возмутилась я, — Вы что, думаете что я вот так, комбезом буду полы мыть?!

— Ннну … да… — Смутился врач.

Ох, как всё запущено! Если даже бывший почти-беспризорник и сирота — не знает как ручками полы мыть и пыл вытирать!

— Глумитесь, да?! А протереть все поверхности?! Целым комбинезоном? Да я его, когда намочу, поднять смогу с трудом! Надо много не очень больших тряпок. Для этого я попросила нож. Распорю, потом разрежу. Будет удобно.

— Тогда — на. Мой! — Свальк протянул мне красивейшее орудие убийства. По-моему, таким даже зарезаться не больно и не обидно.

Деревянная ручка, тёплая и удобная. Сам нож — необычной, “изломанной” формы, с хищным изгибом, слерящий зеркальной поверхностью и очаровывающий, даже на вид, смертоносто-острым лезвием.

— Какой красивый! — Восхитилась я. — Жалко! Вдруг поцарапаю.

Свальк раскатисто расхохотался, закидывая голову:

— Ха-ха-ха! Рассмешила! Его невозможно поцарапать. Сама не поранься! Он очень острый. Ну… не буду мешать.

Пофыркивая, крутя головой и бормоча что-то, врач удалился, а я засучив рукава, принялась готовить тряпки для уборки.

Спустя некоторое время, удовлетворённно обозревала плоды труда. Моего и “Карателя”. Как я стала называть нож.

Стопка тряпочек переместилась в комнату, которую называла “Процедурной”. Обрезки отправились в утилизатор. А я начала уборку со спальни и санблока. Тихо напевая земные незатейливые песенки и зорко наблюдая за всем необычным.

“Лёжку” живого соглядатая обнаружила довольно быстро. Это было единственное место, в уголке, наверху шкафа с моим небогатым скарбом, где не было пыли ВООБЩЕ. Зато, на тонком слое пыли рядом с “лёжкой”, было несколько отпечатков маленьких, трёхпалых лапок.

“Йессс! Один-ноль в мою пользу!” — Обрадовалась я, — ” Лапки какие крошечные! Прямо ути-пути!” — Непонятно почему, накатила мимимишная нежность к неведомой зверушке.

— Бедненький ты наш! Лежишь на жестком, ни поеть, ни попить нормально. Ты не бойся. Я — могила! Никому не скажу, что ты тут лежишь. Я тебе с сегодняшнего дня буду мяско оставлять. И молочко. Вот тут. С краешку. — Болтала я, стирая “следы преступления”. — Ты только своему хозяину не говори, что я тебя почти нашла. Хорошо?!

В ответ, на пределе слышимости, раздалось:

— Ффф…сссшш…

— Вот и договорились!

“Тэээкссс… Одного нашла. Со вторым-то посложнее будет. Всё же — дрон, он и есть дрон! Интересно… дрон — робот, или бионик?! Есть над чем подумать и поработать!”

На этом моё везение на сегодня закончилось. Дрона я не нашла. Ну и не буду спешить! Сейчас главное — закрепить успех с Фисой.

Да-да-да! Я самонадеянно дала имя обладательнице крошечных лапок. Уверена — она девочка! И пока я лично не возьму на руки и не пожмакаю эту крошку — другое имя — не дам!

На ужин, как и обещала, положила на шкафчик кусочек мяска и блюдечко с молочком. Посмотрим… Если съест и выпьет — то отлично. Если нет — будем предлагать другие “блюда”.

— Какая ты хорошшшая хосссяйка… — В дверях стоял Свальк, с интересом разглядывая выдраеную процедурную. Всё обнюхал и даже — ну мне так показалось — попробовал на вкус.

— А то. Дело-то привычное… — Скромницу не буду изображать. К тому же такая уборка для любой земной женщины — обыденность. — И в грязи жить как-то неохота. Кстати… — вот ваш красавец! Возвращаю.

Аккуратно положила на стол “Карателя”.

— Понравился?! — Врач нежно-любовно погладил холодное оружие.

— Конечно! Он просто идеальный! — Нисколько не покривила душой.

— Тогда он — твой! Не знаю, почему я это делаю. Привык доверять интуиции. Уверен — тебе он нужнее. И вот… — На стол легли ножны для скрытого ношения. — Не расставайся с ним ни днём, ни ночью.

— Спасибо… но … я не смогу … не умею …

— С завтрашнего дня я буду тебя потихоньку готовить к самобороне и ножевому бою.

Показав — как закрепить ножны, сам вложил в них “Карателя”.

Отойдя, полюбовался:

— Ничего не видно. Ты отдыхай. Завтра принесу инфокристаллы по ножевому бою. Изучишь. Потом повторим на симуляторе. Параллельно — будем заниматься в реале.

Свальк ушел.

А я потрусила в спальню. Любопытство просто замучило. Но, собрав волю в кулак, легла спать.

Зато утром, чуть свет, встала и проверила шкаф.

На мяска, ни молочка не было!

— Уррра! — Это не просто шаг вперёд к началу контакта с Фисочкой! Это — возможность подружиться с существом, которое никогда не предаст.

Забрав блюдечко, пообещала:

— Сегодня ещё мяка принесу. С овощами… и молочко…

Кожу на запястье словно коснулся ветерок.

— Фффссс…

А вот уже и первый тактильный контакт!

* * *

Вот уже третью декаду изучаю ножевой бой. В вирте Старый Свальк начал ставить ТАКИЕ записи, что уже после нескольких минут просмотра меня выворачивает наизнанку. По-моему, я уже рассталась с тем что съела неделю назад.

А врач только посмеивается:

— Ничего-ничего! Лучше сейчас расстаться с брезгливостью, чем потом это будет стоить тебе жизни!

И в реале он тоже не знает жалости. Я хожу вся порепаная-поцарапаная. В то время, как на Свальке — ни-че-го. И это при том, что у него — деревянный тупой нож, а у меня — “Каратель”!

Единственное, что меня радует — это Фисочка.

Она стала кушать уже три раза в день. И, как только я ставлю мисочки с едой и молочко на шкафчик, прямо у меня на глазах их содержимое пропадает. А потом меня благодарно касается крохотный, нежный язычок.

Уборку моих “апартаментов” провожу регулярно. Нигде — ни пылинки.

Ну и сама стала двигаться почти как здоровая.

За всеми заботами и приручениями забала о главном — как я выгляжу.