Ложь во имя любви - Розмари Роджерс

Едва дождавшись выхода шхуны на просторы Атлантики, Доминик Челленджер резко повернулся и прошествовал к себе в каюту, отдав через плечо короткий приказ, чем заставил последовавших за ним Бенсона и Дональда Макгира обменяться виноватыми и одновременно заговорщическими взглядами.

– Ну? – Капитан уселся за свой стол, заваленный картами, лоциями и прочими бумагами, придавленными к крышке целым арсеналом пистолетов различных калибров и форм. – Жду от вас объяснений, как случилось, что мы недосчитались двух человек и почему порядка как не бывало, стоило мне отлучиться с корабля! Вам было велено подготовиться к отплытию сегодня ровно в четыре часа пополудни. Приказ об этом был отдан еще четыре недели назад. – Он уставился на Дональда, и его серые немигающие глаза приобрели стальной блеск, отразив свет из большого иллюминатора. – А ты? Где ты шатался? По-моему, я прибыл на борт буквально следом за тобой.

Переводя взгляд с одного побагровевшего лица на другое, Доминик пытался выяснить, как вышло, что эта парочка, постоянно враждовавшая, внезапно заключила союз. Или он ошибается?

Бенсон был методистом, последователем красноречивого, но сумбурного проповедника Джона Уэсли. Дональд же, насколько капитану было известно, был ярым кальвинистом. Обычно они часами спорили, с трудом воздерживаясь от тумаков, по поводу различных положений религиозных доктрин. Однако сегодня они предстали перед капитаном чуть ли не братьями. Он не исключал, что их сплотило его собственное поведение на берегу; предметом для сплочения стало в таком случае гневное осуждение. Ну и пускай катятся к чертям со своими укоризненными физиономиями!

Он ждал ответа. Первым взял слово старший по возрасту.

– Cэр, – начал Бенсон своим хриплым голосом, судорожно дергая кадыком на тощей шее. – Позвольте, я все объясню, сэр. Перриш отлучился на берег без разрешения уже неделю назад, после чего, возвращаясь на борт в состоянии сильного опьянения, свалился с пирса в воду и был найден захлебнувшимся. Что касается молодого Эймса… – Бенсон еще больше побагровел; казалось, его сейчас хватит апоплексический удар. – Этот сбежал, сэр. С женщиной, годной по возрасту ему в матери, торговкой рыбой и свежими фруктами на здешнем базаре. Однажды ее не оказалось на привычном месте. Я послал Дженкинса на берег разыскать Эймса, и он прибыл назад с путаным донесением…

Бенсон рассматривал блуд как преступление, уступающее по тяжести разве что убийству и пьянству. Сам он в рот не брал спиртного и не проявлял интереса к посещению злачных мест на берегу, азартным играм и прочим порокам, которым усиленно предавались матросы. В свое время он сам собирался заделаться пламенным проповедником, однако попался под горячую руку вербовщикам. Теперь он питал лютую ненависть к английскому флоту и не оставлял попыток переманить подчиненных в свою веру.

У Доминика были подозрения, что Бенсон испытывает тайную тягу к молодым людям, однако подозрения пока что не нашли подтверждения, на деле же старший помощник проявлял качества отличного моряка и в минуты опасности поражал своим хладнокровием. Молодой Эймс был его любимчиком, чем и объяснялось его огорчение.

Накануне капитан Челленджер перебрал бренди, что послужило одной из причин его дурного настроения. К тому же он проигрался в пух и прах и, несмотря на свою решимость избежать этого, закончил вечер в постели королевы. Неудивительно, что он так стремился покинуть Испанию! Коронованная особа проявила себя необузданной и ненасытной любовницей; его спина была покрыта следами, оставленными ее длинными острыми ногтями.

Теперь у него стучало в висках, и он с трудом преодолевал сонливость; стоило Бенсону пуститься в объяснения, что он лично нанял на судно нового юнгу, испанца-сироту, чьи французские родственники с радостью заберут его с корабля, как Доминик устало махнул рукой.

– Полагаю, щенок даже не владеет английским, – сухо произнес он. – Почему его не оказалось на палубе при отплытии?

– Дело в том… – Бенсон смущенно водил носком сапога по доскам. – По правде говоря, сэр, мальчишка с непривычки страдает морской болезнью. Но когда он придет в себя, от него будет прок, ручаюсь! Я предоставил ему пустующую койку в своей каюте. Не хотелось бы, чтобы такого юнца испортили грязной болтовней и картами в кубрике.

Черт, неужели у Бенсона действительно есть склонность к юношам? С другой стороны, раз он исправно выполняет свои обязанности, а новый юнга знает, чего от него ждут, то капитан не собирался совать в это нос.

Оставалось разобраться с Дональдом. Доминик резко проговорил:

– Поскольку в команде не хватает одного человека, можешь возвращаться к своим прежним обязанностям, дружище. Здесь я обойдусь без слуги. Уверен, ты вздохнешь с облегчением.

Дональд действительно был благодарен капитану, о чем говорили его повеселевшие глаза. Когда оба собрались покинуть капитанскую каюту, Доминик вытянул руку и задержал старого приятеля, позволив выйти старшему помощнику.

– Минутку! Что за спешка? Я еще не слышал от тебя ни одного словечка, что, согласись, в высшей степени необычно. Разве ты не намерен предупредить меня, что я иду прямой дорогой к погибели?

Ответ Дональда был неожиданно торжествен:

– Вы не раз указывали мне, капитан, что делать такие предупреждения не мое дело. Полагаю, вас рано или поздно все равно настигнет положенная кара.

– Я того же мнения! – Доминик Челленджер хрипло расхохотался, надрывая горло. Узкий белый шрам в форме полумесяца, протянувшийся от виска через всю щеку, делал его похожим на дьявола – это сходство Дональд уже не раз усматривал в своем капитане.

Он надеялся, что этим вопросы к нему будут исчерпаны, однако был разочарован: последовал приказ принести полный кувшин вина; раз корабельный юнга не был в данный момент в состоянии выполнять свои обязанности, Дональд был вынужден снова превратиться в слугу.

– Между прочим, как тебе удалось избавиться от той цыганки? Наверное, золотых монет, которыми я тебя снабдил, хватило и на то, чтобы возместить потерю невинности, и даже на приданое?

Дональд, устремившийся было к двери, напрягся, но ответил, не поворачивая головы:

– Она всего лишь попросила отправить ее к дальним родственникам. В этом я не мог ей отказать. Золото она вернула вам целиком, сказав, что не желает платы за то, чем не собиралась торговать.

С мрачным удовлетворением на лице Дональд затворил за собой дверь, не обращая внимания на посланные ему вслед проклятия. Что бы ни болтал Бенсон, ему, Дональду, было лучше известно, как обращаться с капитаном, мечущим громы и молнии.

Капитан находился в отвратительном расположении духа на протяжении целой недели. Под стать его настроению выдалась и погода.

Поскольку шхуна перевозила тайные послания для только что прибывшего в Париж нового американского посла, то вместо стремления как можно скорее перекрыть расстояние ей приходилось по возможности увиливать от других кораблей, как это ни противоречило правилам каперского мореходства. Жизнь на борту текла при этом своим чередом: матросы усердно драили палубы и чистили стволы орудий. Стройный силуэт «Челленджера» был слишком хорошо известен флоту короля Георга, и команда держалась начеку; к тому же, несмотря на недавно подписанный Амьенский мир, у португальских берегов и в Бискайском заливе постоянно шпионили британские фрегаты. «Челленджеру» пришлось сначала уйти далеко в открытое море, а потом развернуться и взять курс на французский порт Нант.