Реформы 90-х годов XX века в странах Восточной Европы. Опыт мирового кооперативного движения - Коллектив авторов -- История

петровские, а равно и послепетровские времена, то не лишне привести ее оценку, сделанную в 1910 г. талантливым экономистом и историком В. В. Святловским. «Вся тяжесть нашего меркантилизма, – отметил он, – упала на крестьянство».

Можно вспомнить и об этической парадигме А. Смита, написавшего почти за 20 лет до «Богатства народов» свой фундаментальный философский труд – «Теория нравственных чувств»…

Выясняя этический аспект изучения экономики в отечественной науке, бесспорно нельзя пройти мимо оригинального сочинения выдающегося русского мыслителя В. С. Соловьева «Оправдание добра. Нравственная философия» (1897 г.). В этой книге есть отдельная глава, имеющая небезынтересное название – «Экономический вопрос с нравственной точки зрения». Обосновывая мысль о необходимости достижения «общего блага» и рассматривая действия, которые идут ему в ущерб, Соловьев делает, в частности, следующее замечание: «Если нужно отказаться от денег как от зла, потому что многие люди делают зло через деньги, то необходимо также оказаться и от дара членораздельной речи, так как многие пользуются ей для сквернословия, празднословия и лжесвидетельства. Но на самом деле деньги, торговля и банки не суть зло, а становятся злом или, точнее, следствием зла уже существующего и причиной нового, куда вместо необходимого обмена служат корыстному обману». Не являясь теоретиком-экономистом, Соловьев прекрасно понимал объективную необходимость обменных процессов в развитии экономической жизни общества и не считал рынок как таковой изначально несправедливой в социальном отношении системой.

Следовательно, не стоит удивляться тому, что капитализм, будучи в своей первооснове рыночной системой и принявший некогда конкретную историческую форму эксплуатации наемного труда, был вынужден в конечном счете встать на путь собственной трансформации под знаком усиливающейся социализации экономических процессов.

Важной теоретической вехой на этом пути как раз и стала разработанная Пигу экономическая концепция благосостояния.

Теория благосостояния! Национальный дивиденд, перераспределение доходов и налоги

Поставив во главу угла своей экономической концепции понятие благосостояния в качестве «определенного состояния человеческих чувств» на основе удовлетворения некоторой совокупности потребностей, Пигу придал теории морально-этический характер с элементами психологизма и этики поведения. Для количественного измерения экономического благосостояния он предложил использовать категорию национального дивиденда, которая представляла собой по сути новое название национального дохода страны (чистого продукта общества). Национальный дивиденд, с точки зрения Пигу, это годовой поток товаров и услуг в денежном выражении за вычетом расходов, связанных с использованием капитальных благ.

Опираясь на маржиналистскую методологию анализа экономических процессов, Пигу предложил оригинальный подход к исследованию распределения ресурсов и доходов в обществе и тем самым – распределения национального дивиденда, который он считал ключевым показателем не только эффективности общественного воспроизводства, но и степени общественного благосостояния.

В рамках такого анализа требовалось выяснить соотношение экономических интересов индивида и общества, для чего было введено понятие предельного чистого продукта в двух его формах – частной и общественной, и на этой основе решалась проблема расхождений между предельным частным чистым продуктом и предельным общественным чистым продуктом.

Пигу установил зависимость объемов этих предельных величин от цены предложения реализуемых на рынке благ, под которой понимались предельные издержки производителей. Если цена предложения снижается, то предельный общественный чистый продукт будет больше предельного частного чистого продукта, а если повышается, то меньше. В случае постоянной цены предложения общественный и частный предельные чистые продукты уравниваются, и только при этом равенстве достигается максимум производства. Что же касается экономического благосостояния, то его максимум, выраженный в максимуме национального дивиденда, может быть достигнут лишь при оптимальном рассредоточении ресурсов по отраслям народного хозяйства. Иными словами, когда использование ресурсов в определенной сфере экономики приносит меньшую отдачу, чем в какой-либо другой, то для увеличения национального дивиденда необходимо их соответствующее перемещение в более эффективные отрасли.

Национальный дивиденд приближается к своему максимальному значению лишь при одинаковой стоимости предельного общественного чистого продукта, получаемой в результате любого возможного варианта использования ресурсов. Путь к подобному равновесию (к уравниванию недельных продуктов) и к достижению максимума национального дивиденда обеспечивается, по мысли Пигу, действием двух дополняющих друг друга сил: с одной стороны, «своекорыстным частным интересом», а, с другой, – государством, выражающим интересы общества. При этом основными государственными инструментами, содействующими ликвидации разрыва между предельными продуктами, выступают либо субсидии, либо налоги. Таким образом, несоответствие между двумя видами предельного чистого продукта явилось теоретическим обоснованием необходимости государственного вмешательства в рыночную экономику, направленного на увеличение эффективности размещения ресурсов.

В области налогообложения Пигу ратовал за более справедливое распределение национального дивиденда с помощью трансферта доходов от богатых к бедным, полагая, что такое перераспределение доходов (разумеется, при сохранении данной величины национального дивиденда в целом) должно вести к росту общего благосостояния.

Подобный рост благосостояния Пигу обосновывал действием убывающей предельной полезности доходов, когда некоторое уменьшение личных доходов богатых означало бы для них несопоставимо меньшую жертву, чем улучшение материального положения бедных, для которых прирост дохода мог бы приносить значительно больше удовлетворения, или полезности, по сравнению с богатыми людьми, пресыщенными имеющимися в их распоряжении благами. Тем самым Пигу доказал, что поскольку перераспределение не изменяет величины общего дохода, а предельная полезность является убывающей функцией дохода, то именно передача части богатства бедным позволяет увеличивать благосостояние страны.

В целях наглядности можно воспользоваться одним условным числовым примером. Предположим, что в ходе перераспределения национального дивиденда каждый миллион индивида уменьшается на 100 тыс. рублей, передаваемых равными долями десяти пенсионерам с месячным доходом 5 тыс. рублей. Если для миллионера вычет 100 тыс. рублей составит всего лишь десятую часть дохода, то для каждого пенсионера прибавка в 10 тыс. рублей приведет к троекратному росту получаемого дохода. В этом случае предельная полезность 10 тыс. рублей для одного пенсионера будет значительно выше, чем предельная полезность 100 тыс. рублей для миллионера. Отсюда само такое перераспределение вызовет увеличение совокупной полезности доходов всех одиннадцати субъектов экономики, т. е. одного миллионера и десяти пенсионеров. «Когда я говорю, – утверждает Пигу, – что распределение дивиденда изменилось в пользу неимущих, я имею в виду следующее: при данной общей производительной способности общества неимущие слои получают благ больше, чем хотели бы, за счет того, что состоятельные слои получают меньше, чем требуют… Тем не менее передача подобного рода представляется исключительно важной, и ее можно рассматривать в качестве основного средства, позволяющего осуществить изменения в распределении дивиденда в пользу неимущих».

Не вдаваясь во все многочисленные детали достаточно сложной по своей конструкции экономической теории благосостояния, Пигу, хотя и не забывая, что в этих «деталях» воплотился его недюжинный талант исследователя, необходимо обратить особое внимание на содержащуюся здесь очередную попытку согласования частных и общественных интересов, частной и общественной выгоды в условиях рыночной системы хозяйствования. Именно подобная попытка в очередной раз ставит со всей остротой вопрос о