Опрометчивое решение - Vera

— Пока нет, — сказал Чарльз, подходя к девушке. — Встань.

Прищурившись, леди подчинилась. Герцог, слегка повозившись, снял платье и отбросил его на кресло. Отойдя на шаг от Анны, Чарльз сказал:

— До чего странное бельё.

Смущенно, Анна обернулась к нему лицом и спросила:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасна и без этих метров ткани.

Сняв с девушки нижнюю кофточку, несколько нижних юбок и вновь оглядев Анну, Чарльз, поджав губы, произнес:

— Оберток миллион, а конфетки все нет и нет.

Анна смутилась его взгляда и странных слов. Герцог поцокал языком на промокшие туфельки. Леди стояла перед Чарльзом только в сорочке и корсете.

— Эта обувь совсем не годиться для дождливой погоды. Быстро садитесь перед камином.

Девушка хотела накинуть халат, но Чарльз не дал. Присев в кресло, Анна наблюдала, как джентльмен снимает её бальные туфли и чулки. Став греть замерзшие ножки, мужчина присел по-турецки перед ней.

— Я подарю тебе другие туфли, — мягко сказал Чарльз, лаская икры Анны. — А теперь вернемся к первому вопросу: я просил вас не целовать Эмсби? — сурово прищурившись, спросил он.

— Чарльз…

Вдруг раздался бодрый стук в дверь и голос Рози.

— Леди Анна, это я Рози.

— Отошли её, — спокойно сказал герцог.

Анна сглотнув, громко произнесла:

— Рози, я уже справилась сама. Можешь быть свободна.

Тишина за дверью была не долгой.

— Вы уверены?

— Да, Рози. Приходи утром.

Пока шел разговор между леди и её служанкой, Чарльз расстегнул свою рубашку и кинул её на соседнее кресло к остальной своей одежде.

— Давайте я растоплю немного камин? Из-за дождя у вас, наверное, холодно?

Анна перевела ошеломленный взгляд с обнаженного торса герцога на огонь в камине.

— Камин растоплен, Рози. Иди.

— Но как же? Дайте, я хоть дрова занесу. Не нести же их назад? — Рози явно не хотела уходить.

Анна расширившимися глазами смотрела на Чарльза. Взглядом, давая понять «что делать?» Еще больше леди удивилась, когда герцог встал и подошел к двери. Щелкнув замком, Чарльз открыл её.

— Давай сюда свои дрова? — спокойно сказал он.

Рози открыла рот от удивления, застыв на месте. Вид полуголого мужчины в спальне невинной леди поразит кого угодно. Анна так же была поражена до глубины души поступком Чарльза.

Не дождавшись, пока служанка подаст ему корзину с дровами, Чарльз взял её сам, закрывая дверь перед Рози. Герцог не отходил от двери и чего-то ждал.

Повторный стук в дверь мог разбудить весь дом. Чарльз спокойно вновь открыл дверь.

— Заходи, — сказал он Рози.

Горничная с расширившимися глазами вошла в спальню хозяйки. Сама хозяйка не жива, ни мертва, сидела в кресле у растопленного камина.

— Леди Анна? — тихо прошептала Рози.

Анна, закрыв глаза, убеждала себя, что это все происходит не с ней. Это не она сидит в кресле и сгорает от унижения.

Закрыв дверь, Чарльз произнес:

— Твоя леди слегка взволнована. Как видишь с ней все в порядке, она даже одета. Камин растоплен. Можешь успокоиться, я позабочусь о ней.

— Одета? — возмущенно спросила Рози.

— Рози…

— Розамунда! — вспылила горничная.

— Розамунда, — с улыбкой исправился герцог. — Я собираюсь в ближайшее время жениться на твоей хозяйке. Так что, скорее всего ты вместе с ней пойдешь в услужение в мой дом, а твоя хозяйка станет герцогиней Карлайл. Будь добра, храни молчание, пока твоя леди не согласиться принять меня как мужа.

— Если леди сомневается, вы должны дать ей время все обдумать, — прошипела Рози. — В одиночестве.

— Я не могу позволить твоей леди остаться в одиночестве, — фыркнул Чарльз. — Иначе все вокруг убедят её выйти замуж на Эмсби. Поверь, со мной она будет счастливее. К тому же, посмотри на неё. Если бы она была против, смог бы я раздеть её, без её согласия?

— Чарльз, довольно, — прошептала Анна.

— Иди и будь спокойна, Розамунда, — сказал герцог, открывая дверь перед горничной.

Рози молча и нерешительно вышла за дверь. Герцог тут же закрыл за ней дверь на замок.

Подойдя к камину, Чарльз положил корзинку на пол и вновь присел по-турецки перед своей собеседницей. Взяв холодную ножку, мужчина положил её на свое бедро, а вторую, обхватив ладонями, стал массировать.

— Итак, леди, вернемся к нашему разговору: вы целовались с Эмсби?

— Чарльз, что вы наделали? — еле прошептала Анна.

— В чем дело?

— Вы… Вы…

— Что? — удивленно спросил герцог. — Сказал твоей служанке, что собираюсь жениться на тебе? Я разве соврал?

— Но…

— Тебе плохо со мной? — вдруг спросил он.

— Нет.

— Неприятно, когда я рядом?

— Нет.

— Ты мечтаешь о Джеймсе в моих объятьях? — мрачно продолжал допрос Чарльз.

— Нет! — возмущенно выпалила Анна.

— Значит, ты наслаждаешься моим обществом?

— Да, — подозрительно ответила леди.

— Ну, вот и все, — спокойно ответил джентльмен, продолжая массировать уже вторую ножку.

— Что: всё?

— Я ведь не каменный, Анна, — вдруг произнес Чарльз, посмотрев в глаза леди. — Думаешь, мне все равно, что ты танцуешь с ним? Или я ничего не чувствую, когда ты возвращаешься из сада, вся раскрасневшаяся, со следами поцелуев на губах?

Анна вдохнув, замерла. Чарльз признается ей в любви?

— Возможно, — продолжил Чарльз. — Ты считаешь, что тот факт, что я могу прикасаться к тебе украдкой и только тайно, очень нравится мне? Это не так, уверяю. Если бы еще совсем недавно, мне сказали, что я буду пробираться по решетке в дом Генри, на свидание к его помолвленной сестре, я бы первый расхохотался тому человеку в лицо. Но теперь я бы ударил этого смельчака, потому что он знает правду, которая может скомпрометировать мою женщину. Я знаю, как важна для тебя твоя репутация, но хочу предупредить: долго так продолжаться не будет. В определенный момент, я сам всё решу за тебя. И в тот день я приду сюда, надену тебе жемчуга герцогинь Карлайл и возьму тебя. И буду делать это долго и основательно, а потом покину твою спальню через дверь, предварительно поздоровавшись с твоими родителями. Мне плевать, если наш первенец появится раньше назначенного срока. Ты уже моя женщина. Я лишь даю тебе возможность сделать все прилично. Потому что меня мало волнует мнение окружающих. Я могу прямо сейчас забрать тебя в свой дом и спокойно наслаждаться тобой до конца жизни без бормотания священника над нами.