Вор-любитель. Избранные рассказы о Раффлсе - Эрнест Уильям Хорнунг

«Будь завтра от полудня у тебя дома и освободись на весь остальной день. Раффлс».

Телеграмма была отправлена из Ватерлоо в 6 часов 42 минуты. Итак, Раффлс находился уже в городе. В начале нашего знакомства я целыми днями гонялся за ним то туда, то сюда, но теперь я знал, чего мне делать в подобных случаях. Его телеграмма свидетельствовала, что он не нуждается во мне ни в эту ночь, ни в следующее утро, будь иначе, мы бы увидались немедленно.

А увидеться нам пришлось около часа пополудни на следующий день. Я караулил его из своего окна на Маунт-Стрите, когда он быстро подкатил в кэбе и так же быстро выскочил, не бросив ни слова кучеру. Через минуту я уже встречал его около дверей лифта, и он безмолвно втолкнул меня обратно в мою комнату.

– Пять минут, Банни! – крикнул он. – Ни одной секундой больше, – и он сбросил с себя пальто и опустился в ближайшее кресло. – Я в хлопотах, – проговорил он, запыхавшись, – это чертово время так и летит! Не говори ни слова, пока я не расскажу тебе всего, что сделал. Вчера за завтраком я выработал план кампании. Прежде всего следовало завязать сношения с Краггсом, нельзя же с улицы ворваться в такую гостиницу, как «Метрополь», надо, следовательно, подготовить сначала почву. Во-первых, задача заключалась в том, как подобраться к этому приятелю. Собственно говоря, один только единственный предлог мог оказаться годным и имеющим какое-нибудь отношение к этой злополучной картине: тогда я мог бы увидеть, куда он запрятал ее со всеми вытекающими последствиями. Однако не мог же я пойти к нему и попросить показать мне портрет ради простого любопытства, я не мог также явиться и в качестве второго уполномоченного от имени старичка. Мысль, как бы устроить это, и сделала из меня такого буку во все время завтрака. Но я уже знал, что мне предпринять, еще ранее, чем мы встали из-за стола. Если бы только я мог приобрести какую-нибудь копию с этой пресловутой картины, то я имел бы основание просить у Краггса позволения сличить ее с оригиналом. И вот, чтобы узнать, существует ли какая-нибудь подобная копия, я отправился третьего дня в Эшер и пробыл с этою целью часа полтора в Брум-Голле.

– Копии там не оказалось, но она все-таки существует, потому что сэр Бернард позволил некоторым лицам копировать с портрета, пока он был еще в его руках. Он раздобыл адреса этих художников, и весь остальной вечер я употребил на розыски последних. Их работы были отданы на комиссию в магазины, одна копия уже отправлена за границу, а по следам второй я как раз и гоняюсь в данный момент.

– Так что, ты не видал еще Краггса?

– Видел, видел и завел с ним даже дружбу. Из наших двух старикашек, пожалуй, он более смешной старый плут. Впрочем, ты сам можешь изучить их обоих. Сегодня утром я прямо схватил быка за рога – пробрался к нему и наврал с три короба, уподобившись Анании. Да и отлично вышло, что я так сделал – старая бестия отправляется в Австралию с завтрашним пароходом. Я наплел ему, что один субъект продает мне копию знаменитой инфанты Марии-Терезии Веласкеса, что я было отправился к предполагаемому владельцу картины, но напрасно, оказалось, что он недавно продал оригинал мистеру Краггсу. Если бы вы видели лицо старикашки, когда я говорил все это! Он то и дело скалил зубы и гримасничал своей старой противной рожей.

«Так старый Дебенгам признает продажу?» – вырвалось у него. Когда же я ответил утвердительно, он закатился веселым смехом минут на пять.

Он до того был доволен, что поступил именно так, как я рассчитывал, то есть показал мне знаменитую картину, которая на счастье совсем невелика, а также футляр, в который он ее запрятал. Это – железный ящик, в котором он перевез в Англию планы своих владений в Брисбане, и он хотел бы знать, «кто может заподозрить, что в этом ящике сокрыто творение старого мастера, а?». Он долго прилаживался к новому замку Чеббса, и пока он пожирал глазами полотно, я занялся изучением этого замка. У меня к ладони был прилеплен воск и я могу заказать дубликат его ключа хоть сейчас же.

Раффлс взглянул на часы и вскочил с места, как ужаленный, видя, что пробыл со мной лишнюю минуту.

– Кстати, – добавил он, – ты должен отобедать с ним нынче вечером в «Метрополе».

– Я?

– Ты. Чего же ты так испугался? Мы приглашены оба, я поклялся, что ты обедаешь нынче со мной. Я принял приглашение за нас обоих, но я там не буду.

Его светлые глаза, полные мысли и раздражения, пристально глядели на меня.

Я умолял его разъяснить мне, каковы его намерения.

– Ты будешь обедать в его особой столовой, – начал Раффлс. – Эта комната смежная со спальней. Ты должен удерживать его там как можно дольше, Банни, и говорить, не умолкая.

В одну секунду я проник в замыслы Раффлса.

– Ты отправишься за картиной, пока мы будем обедать?

– Да.

– А если он услышит тебя?

– Не услышит!

– А если да?

И я вздрогнул от страха при одном этом предположении.

– Ну, если даже и услышит, – сказал Раффлс, – то произойдет лишь осложнение, и больше ничего. Револьверы в «Метрополе», конечно, неприменимы, но какое-нибудь орудие самозащиты, понятно, я захвачу с собой.

– Но ведь это ужасно! – воскликнул я. – Сидеть и говорить с одиноким чужестранцем, зная, что ты работаешь в соседней комнате.

– Две тысячи наличными, – спокойно возразил Раффлс.

– Клянусь всем святым, я, кажется, откажусь от них!

– Только не ты, Банни, я знаю тебя лучше, нежели ты сам.

И Раффлс надел пальто и шляпу.

– В котором часу я должен быть там? – почти простонал я.

– Без четверти восемь. Будет получена телеграмма, что я не могу явиться. Он падок на разговор, и поддерживать беседу тебе будет не труднее, чем подталкивать катящийся шар. Но только удерживай его, насколько возможно, от воспоминаний о картине. Если он предложит ее показать, скажи, что уже пора расходиться. Сегодня в полдень он до такой степени тщательно запер ящик, что я не вижу для него ни малейшей причины отпирать его еще раз, находясь в нашем полушарии.

– Где же я тебя найду после ухода от него?

– Я поеду в Эшер. Надеюсь застать поезд 9:55.

– Но я еще, конечно, увижусь с тобой до обеда? – воскликнул я в волнении, видя, что он уже держится за ручку дверей. – Я еще никак не могу освоиться со своей ролью! Я уверен, что спутаю всю игру!

– Только не ты, Банни, – повторил он опять, – а я сам, если еще потрачу даром время. У меня чертовски много дел, и благодаря этому ты не застанешь меня дома. Почему бы тебе не явиться в Эшер с последним поездом?

Так будет отлично – ты прибудешь туда с самыми свежими вестями! Я скажу старому Дебенгаму, чтобы он поджидал тебя, он приготовит постель нам обоим. Клянусь Юпитером, как бы он ни усердствовал, этого будет мало, когда он получит обратно свою картину!

– Уф! – вздохнул я, когда Раффлс попрощался и оставил меня, терзаемого предчувствиями и почти больного от страха, в состоянии чуть ли не панического ужаса, и поистине достойным сожаления.