Великий Поход - Дем Михайлов

* * *

Отложив срочный выпуск «Вестника Вальдиры», я изумленно поцокал языком и тут же болезненно сморщился – мне в лицо ударил жаркий сухой ветер, вмиг набив рот колючим песком.

– Суховей у Суховея, – засмеялся Злоба, закрывая нижнюю часть лица широкой белой повязкой. – Здесь такие ветра не редкость. Подъезжаем…

– Вижу, – отозвался я, глядя вперед.

Мы со Злобой сидели бок о бок в хлипкой двухместной повозке, запряженной двумя беговыми верблюдами. Жара вокруг ужасная. А ведь мы еще даже до пустыни не добрались – здесь лишь ее преддверие. Километров пять до городка Суховей, расположенного на просоленной безжизненной равнине к югу от огромной пустыни. Сам город накрыт магическим пологом, препятствующим телепортации. Мера безопасности для защиты от летучих магических отрядов, обитающих в пустыне и совершающих регулярные боевые вылазки. Так что добраться до города можно пешком, на лошади, на крыльях или на колесах. Мы выбрали последний вариант. Не самый быстрый, не самый дорогой. Не то чтобы мы экономили в средствах, напротив, я бы рад потратить больше, чтобы сэкономить время. Но в данном случае этого не требовалось – нужное нам место находилось в полукилометре от границы Суховея, рядом с лагерем местной стражи.

Как пояснил Злоба, там стоял кособокий домишко, построенный из всего, что под руку попалось, – разрубленные пни, натянутые шкуры, битые кирпичи, простые камни и даже песок – его засыпали в щели пола и стен, дабы ночью не заползли ядовитые змеи и скорпионы, водящиеся здесь во множестве. Куда ни ступи – под ногой либо скорпион раздавленный чавкнет, либо змея придавленная вокруг лодыжки обовьется.

Веселая здесь местность. И ни одного колодца поблизости. Воду к дому поставлял местный водовоз, представляющий собой старую тележку, нагруженную большой бочкой, которую тащил за собой изнывающий от жары спесивый ишак с плешивой шкурой. Рядом шагал сутулый дедушка, похожий на прожаренный в духовке древесный корень, с почти черной кожей, такого же цвета редкими зубами и белоснежной шевелюрой, достигающей до узких костлявых плеч. Вода в бочке плескалась мутная, аж оранжевая от большой примеси глины, да еще и теплая до отвратности. Такой водой и растения поливать жалко, а уж пить такую водичку самому…

Вся процессия медленно двигалась к домишке с поминутными остановками – ишак начинал артачиться, костлявый дедушка приплясывал рядом, с ажиотажем нахлестывая упрямую скотину обрывком веревки и поминая всех прародителей плешивого отродья. В один из моментов, когда водовоз добирался почти до цели, из дома выскакивала закутанная в белую одежду старушка и начинала поминать лихом уже самого старика, чтоб его шайтан прибрал поскорее к себе, ведь уже какой год подряд не может он доставить воду вовремя! Нечем полить любимый цветок и нечем напоить любимую старую курицу. Бабулька явно готовила оскорбительные речи заранее, выплевывала ругательства, как арбузные семена, вовсю насмехаясь над пытающимся отбить словесную атаку стариком. Ишак, пользуясь случаем, прикрывал глаза и погружался в дрему. Это представление длилось не меньше трех и не больше пяти минут.

Ровно столько времени у меня в запасе, чтобы пробраться в дом через заднее окно, прикрытое обрывком шкуры.

Курица! Вот цель операции!

Облезлая и почти голая трясущаяся курица, достигшая весьма преклонных лет, почти ослепшая, важно восседающая на кровати и вяло клохчущая. Куриная голова тряслась так сильно, а голые крылья вызывали такую жалость, что даже самому фанатичному любителю животных хотелось взять в руки острый топорик и разок тюкнуть по тощей шейке – дабы избавить птичку от мучений.

Вот от этого шага меня и предостерег Злоба – птичку трогать вообще нельзя! Ни в коем случае! Ибо не птичка это вовсе. А что-то вроде демона, принявшего птичью форму. Точно не знал никто. Но как-то к старушке забрался некто ради смеха и, не найдя чего спереть, решил прихватить с собой мирно сидящую на кровати курицу. Птичка вынесла вора из дома вперед ногами. Сначала когтями и клювом содрала с него кожаные одежды и металлические бляшки брони, раздела вора до подгузника и в таком виде выгнала во двор, где и прикончила. А затем с тоскливыми клохчущими стенаниями вернулась обратно в дом.

Дабы убедить меня в правдивости сей жуткой истории, Злоба закончил ее следующими словами: «У этой курицы клюв по локоть в крови!» Пока я пытался это представить, он дал мне следующие инструкции: надо забраться в дом, прокрасться к кровати, после чего подложить под дремлющую курицу одну золотую монету. И все. За этот подвиг мне воздастся с лихвой – плюс три процента маны сроком на один месяц. Но дело опасное! Если вернется в дом старуха и застанет меня у любимой курицы – проклянет! А ее проклятье лишит меня пяти процентов маны – снова на месяц. Дабы этого не случилось, Злоба станет меня страховать и в случае чего поставит перед входом в дом каменную магическую стену. Но промахов допускать не стоит, ибо три процента маны – это три процента маны.

Да уж… подкладывать монеты под дрыхнущих куриц мне еще не доводилось…

О Вальдира, как же ты многогранна!

– А как узнали этот секрет игроки? – вопросил я.

– А фиг его знает, – развел руками Злоба. – Но в секрет посвящены немногие.

Ну да. Три процента к мане лишними никому не будут – даже воинам, что часто используют магическое исцеление и простенькие ауры. Не использовать же снаряжение с бонусами на ману. И потому секрет с курицей следовало держать в секрете – иначе тут очередь выстроится из «подкладывальщиков» и каждый будет держать в потном кулачке золотую монету.

Повозка остановилась метрах в двухстах от нужного дома. Да уж. Классический дом пустынный ведьмы из восточных сказок. В таком доме добрая старушка жить не станет – тем более в гордом одиночестве посреди знойной пустыни. Но бабка не совсем уж злая, иначе б не позволили ей жить даже на отшибе – все ж недалече город Суховей, а если взглянуть по сторонам, вокруг обнаружится множество военных лагерей, наполненных солдатами. Армия Альгоры встала тут надолго – боятся угрозы от пустынных кланов.

Сползя с повозки на землю, я подкинул в воздух монету, поймал ее, снова подкинул, косясь на медленно приближающееся к домику облачко пыли. Вот и водовоз поспешает – по его меркам, если оценивать скорость ишака станет другой, то определит скорость как черепашью.

– Пора, – изрек Злоба. – Крадись же, о избранный!

– Фуф, – выдохнул я, пытаясь сдержать смех. Чем занят Великий Нави? Важным делом! Монеты золотые под куриц подкладывает!

Едва скрипнула передняя дверь, я перешел на легкую трусцу, двигаясь к окну, занавешенному драной шакальей шкурой. Воздух от жары колыхался так сильно, что порой домик казался лишь миражем, сотканным моим обезвоженным воображением…

* * *

Назад я вернулся спустя четыре минуты. Весь был покрыт пылью, колючками и белой густой гадостью, о чьем происхождении предпочитал даже и не задумываться. Поджидающий меня боевой маг покосился на мою одежду, демонстративно принюхался, сморщился.

– По измазанной пометом радостной роже вижу, что все получилось. Подложил ты монету.