Повенчанные судьбой - Патриция Хорст

– Я ведь спросила совсем о другом. – Она развела руками. – Перед тем, как нас так грубо и нелепо прервали, мы с тобой…

– …Играли с огнем, – решительно закончил за нее он. – Ты должна сказать спасибо нашему неведомому гостю. И вообще мой сегодняшний приход был большой ошибкой.

Что ж, этот парень умеет рубить сплеча! – с досадой и злостью подумала Кэтлин. Никаких тонких намеков или постепенного ослабления интереса, чтобы поберечь ее чувства и нервы. Бездушный, решительный отказ – и наплевать на все ее последующие мучения!

– Знаю, – сказала она, и в ее голосе послышались холодные нотки. – Если помнишь, я и сама пыталась сказать тебе об этом, только ты не захотел меня слушать.

– Что ж, зато прислушался теперь. Спасибо за напоминание.

Он бросил на нее мимолетный взгляд, и Кэтлин показалось, что в его глазах мелькнула боль. Может быть, незажившая нога еще дает о себе знать, подумалось ей.

– Не забудь свою трость, – фыркнула она, сунув ее ему в руки. – Мне ненавистна сама мысль о том, что ты можешь найти повод сюда вернуться снова.

– Очень жаль, что я так расстроил тебя, – спокойно произнес Брайс. – Тебе и так сильно досталось в последние дни, а я, похоже, лишь усугубил твои проблемы.

– Не стоит так уж себя винить! – воскликнула Кэтлин и, с удивлением и досадой осознавая, что сама не вынесла никакого урока из прошлого, выпроводила Брайса на крыльцо. – Как бы там ни было, спасибо, что напомнил, почему именно мы так и не стали семейной парой. У тебя был удивительный талант красиво все начинать, однако ты никогда не доводил дело до более или менее логического конца.

– Что, черт побери, ты хочешь этим сказать? – возмутился он.

– Попробуй сам догадаться, – отрезала она и, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь.

Пройдя в гостиную и отодвинув штору, Кэтлин увидела, что двор освещен ярким лунным светом. Если бы не Брайс, своими поцелуями и ласками доведший ее почти до беспамятства, она вполне могла бы заметить, что к окну снаружи кто-то подошел. И этот чертов наблюдатель не застал бы ее в момент совершения второй, самой большой ошибки в жизни.

В этом смысле Брайс оказался прав: ей повезло, что вспышка страсти между ними была погашена столь быстро. Но все-таки его пылкие объятия совершенно лишили ее какой бы то ни было осмотрительности. Причем настолько, что она позволила раскрыться чувствам, дремавшим в ней все эти годы.

Он растравил и вернул к жизни прошлое, и будто все, что было между ними раньше, произошло только вчера. Брайс заставил ее вспомнить лишь самое лучшее и напрочь забыть неприятную сторону их отношений.

Охваченная волнением, Кэтлин отошла от окна, решив выбросить остатки еды с сервировочного столика в мусорное ведро, а заодно отринуть от себя то, что могло бы напоминать о Брайсе Джордане. Но, повинуясь какой-то неведомой силе, она вернулась в прихожую и испуганно посмотрела в зеркало.

Губы от недавних поцелуев немного припухли, на щеках до сих пор играл румянец, волосы были совершенно растрепаны. Грудь вздымалась, еще не остыв от его крепких объятий.

Она увидела то, что и ожидала: слабую женщину, пребывающую в мире прежних иллюзий и ничему не научившуюся на собственных ошибках.

А все началось одним сентябрьским утром, когда она улетела в Италию. Весной того же года ему исполнилось двадцать. Он заканчивал университет и параллельно уже наполовину прошел курс, дававший право на поступление в училище военно-морской авиации. А Кэтлин было тогда восемнадцать, и она светилась от счастья после лета, проведенного с Брайсом.

К сотням миль, разделявшим их после того, как он с началом учебного года вернулся в университет, добавились еще тысячи. Но Кэтлин чувствовала, что даже такое расстояние для их любви не помеха. Поэтому с легким сердцем полетела в Италию, чтобы изучать искусство в Риме, одном из самых романтических городов в мире. Это было вполне справедливой компенсацией за разлуку с любимым.

Источником внезапных перемен в их отношениях стал сам Брайс Джордан. Она же долгое время внутренне противилась им, отказываясь верить в происходящее. Если его голос в телефонной трубке казался натянутым, то Кэтлин объясняла это огромным расстоянием, искажающим звук. Если в тот момент, когда она сама звонила ему, Брайса не оказывалось на месте, то она успокаивала себя тем, что на последнем куре ему приходится много заниматься и он до вечера сидит в библиотеке.

Когда он решил ограничить длительность телефонных разговоров и перейти на письма, она тоже согласилась, утешая себя тем, что так действительно будет удобнее. Ей не хотелось подозревать его в неверности и сомневаться в нем. Ведь они всецело доверяли друг другу. Разве не так?

Когда письма стали совсем редкими, Кэтлин твердила себе, что у Брайса на носу экзамены и ему трудно выкроить даже минутку свободного времени. Ведь для удовлетворения его карьерных амбиций отличные отметки были нужны как воздух.

Так она продолжала мириться с происходящим и жить в мире собственных иллюзий вплоть до того самого дня, когда столкнулась, с суровой реальностью…

– Причина нарушения вашего месячного цикла совершенно не связана с каким-либо заболеванием, – добродушно сообщил ей врач, когда она обратилась в больницу на окраине Рима. – У вас двухмесячная беременность, с чем я вас искренне поздравляю. Такое иногда бывает, и во время ожидаемых обычных менструальных циклов имеется небольшой отток крови. После первых трех месяцев эти явления полностью проходят. Беспокойство вызывают только те случаи, когда кровотечение сопровождается судорожной болью…

Кэтлин тогда решила повременить, не сообщать Брайсу о беременности ни по телефону, ни в письме. Пока еще рано, думала она. Потом, дома, рассказать ему об этом будет намного проще.

При расставании Брайс обещал, что обязательно встретит ее в аэропорту и что они вместе проведут предстоящий День благодарения. Она очень рассчитывала на это. Все остальное могло подождать до тех пор, пока он снова обнимет ее и она увидит страсть в его глазах…

Но в аэропорту Брайса не оказалось. Только тогда Кэтлин не на шутку встревожилась и высказала свои опасения лучшей подруге Джейн в отчаянной надежде, что та рассмеется и заверит ее в том, что она тысячу раз не права.

Но Джейн не рассмеялась. Ее вид выражал крайнее сожаление.

– Да, что-то не так у вас, – вздохнула она.

– Но почему Брайс не встретил меня? – От страха у Кэтлин сбилось дыхание. – Может быть, он болен?

– Едва ли! – махнула рукой Джейн. – Просто у него другая девчонка. Студентка с параллельного курса.

Эффект был такой, словно кто-то вонзил в ее сердце кинжал. Ей показалось, что у нее прервалось не только дыхание, но и сама жизнь.

– Откуда ты знаешь?

– От своего двоюродного брата, – неохотно сообщила Джейн. – Он живет в том же общежитии, что и подружка Брайса. Я навещала его по делу, и он рассказал мне об этом. Кстати, там был и Брайс Джордан, мы даже вместе позавтракали.