История древней Испании - Юлий Циркин

Миф приписывает Габису введение законов (XLIV, 4, 11), освобождение народа от «рабских служб» и разделение плебса по семи городам (XLIV, 4, 13). Посейдоний (у Strabo III, 1,6) говорит о существовании у турдетанов, наследников тартессиев, законов в метрической форме. А. Шультен привел подборку примеров, показывающих, что метрическая форма законов — не такая уж редкость, причем все эти законы — архаические[178]. В рукописях имеется разночтение: в одних утверждается, что эти законы состоят из шести тысяч стихов, в других — что имеют шеститысячелетнюю давность. Если принять второе чтение, то законы — несомненно наследие тартессийской эпохи, а преувеличенная цифра 6000 лет говорит только об их древности. Но и при принятии первого варианта сама метрическая форма законов свидетельствует об их архаичности. Возможно, что в одном из них содержалось запрещение более младшим свидетельствовать на суде против более старших (Fr. Gr. Hist НА, Л7с. von Damascosfr. 103а). Это указывает на наличие в тартессийском обществе представлений родового мира. Но едва ли таким запрещением законы ограничивались. Содержанием другого закона могло быть запрещение народу «рабских служб».

Это указание вызывает ряд вопросов. Что такое «народ»? Надо ли понимать под ним всех подданных Габиса или тартессийскую аристократию? Что такое «рабские службы» и кто их исполнял, если народу это было запрещено? Термин populus встречается в тексте Юстина довольно часто — 94 раза, и еще дважды он встречается в «Прологах» к труду Трога, не принадлежащих Юстину. Он может обозначать весь народ, являясь синонимом gens, natio (например, I, 2, 3), государство (III, 2, 4; XX, 1, 7), господствующий народ, как, например, персов в державе Ахеменидов (X, 3,5), народ в противопоставлении знати (III, 2, 9; III, 3, 1; XVI, 4, 1—20). В «тартессийском пассаже» Юстин упоминает это слово еще раз: Габис связал законами варварский народ (XLIV, 4, 11). И ни в одном случае этот термин не употребляется для обозначения аристократии. Для этого автор (явно Трог, словоупотребление которого воспроизводит Юстин) использует понятие «сенат» (например, II, 7,4; V, 3, 5 и др.). Законами же, конечно, можно связать весь народ, а не только знать, и едва ли словоупотребление в отрывках из одного рассказа резко различается. Так что подразумевать под троговским «народом» аристократию нельзя. Но освобождение от «рабских служб» можно отнести к господствующему народу — тартессиям.

Что касается «рабских служб», то, конечно, под этим выражением можно подразумевать столь презираемый в классической древности ремесленный труд, но высокое развитие ремесла в Тартессиде, засвидетельствованное археологией, противоречит такому предположению. Само выражение «рабские службы» — довольно редкое. Мы, в частности, находим его в документе из Дура-Европос, в котором говорится, что некий Барлаас взамен уплаты процентов подолгу несет «рабские службы» у кредитора, исполняя все его приказы и не отлучаясь от него ни на один день, ни на одну ночь[179]. Возможно, что римский автор использовал такое выражение для обозначения подобного состояния, найдя нечто похожее в своем источнике. Но надо обратить внимание, что речь идет не о собственно рабах, а о рабских службах. О юридическом положении их исполнителей ничего не говорится. Поэтому можно выдвигать любые предположения: рабы, клиенты, крепостные, должники, но ни одно из них не имеет никакой опоры в юстиновском тексте. Можно лишь говорить, что эти «службы» выполнял какой-то класс зависимых людей.

В юстиновском тексте упоминается плебс. Этот термин встречается в произведении еще десять раз. Анализ всех употреблений Трогом — Юстином этого слова и сравнение (где возможно) с текстами других авторов, говорящих о тех же событиях, показывает, что во всех случаях плебс — часть граждан, противопоставленная аристократии, именуемой латинским автором сенатом, причем этот термин употребляется тогда, когда речь идет о государстве с олигархическим правлением: Афины до Солона (II, 7,4), Афины же в период господства «четырехсот» (V, 3, 5—6), Гераклея до Клеарха (XVI, 4, 1-20), Карфаген (XXI, 4,3), Сиракузы накануне прихода к власти Агафокла (XXII, 2,12). Вероятно, подобное положение сложилось и в Тартессе. То, что латинский автор использует римский термин, не удивительно. Саллюстий (lug. 19, 1), говоря о финикийской колонизации, тоже упоминает плебс, под которым явно надо понимать «малых», т. е. ту часть гражданского коллектива, которая была противопоставлена аристократии («могущественным»)[180]. Видимо, и Трог привычным для себя и, что еще важнее, для читателя словом обозначил группу населения Тартесса, свободную, но не входящую в состав аристократии.

По данным этого мифа, Габис распределил плебс по семи городам. О городах Тартессиды говорят и другие авторы. Так, упоминания ряда городов мы встречаем у Гекатея: Элибирга (Fr. Gr. Hist I, Нес. fr. 38), Каната (39), Мастия (41), Майнобора (42), Молибдина (44), а также, возможно, Ибилла и Сюалис. Авиен также называет некоторые города: Тартесс (Or. mar. 282), Массиена (450), Герна (463), крепость Геронта (263, 304). К ним можно прибавить Герб (244), ранее уничтоженный. Археологические данные дополняют эти сведения, позволяя говорить, что в VIII—VI вв. до н. э. в Тартессиде существовали подлинные города[181]. Эти города были ремесленными и торговыми центрами, хотя главным занятием населения оставалось, скорее всего, сельское хозяйство[182]. Правда, отождествить их с упоминаемыми в письменных источниках пока невозможно. Не найден и сам город Тартесс. Однако наличие городов не подлежит сомнению.

Но о простых ли городах идет речь в тартессийском мифе? То, что по этим городам был распределен плебс, говорит о том, что перед нами центры каких-то, видимо, территориальных подразделений Тартессиды[183]. А. Техера Гаспар высказал мысль о возможном сопоставлении их с племенами, упомянутыми Авиеном и Геродором[184]. Это очень соблазнительно. Геродор упоминает шесть подразделений иберского племени, но дальше в тексте идет непонятное слово, различно исправляемое разными учеными. Вспомним, что эти подразделения Геродор называет филами, используя словоупотребление своего времени.