Одна безумная ночь - Барбара Доусон Смит

– Что ты имеешь в виду?

– Конечно, шел снег, и на дорогах было скользко. Но похоже, что главная причина в другом...

– Да-да, я слушаю. – Он по-прежнему не сводил с нее глаз.

– Главная причина... Вот она. – Шарлотта предъявила свою находку.

Какое-то время Брэнд молча смотрел на флягу. Наконец взял ее, осторожно вытащил пробку и понюхал содержимое. Затем запрокинул голову, сделал большой глоток и тут же поморщился. Внезапно он бросился обратно к двери и, распахнув ее, швырнул флягу в ближайшие кусты. Вернувшись к Шарлотте, пробормотал:

– Это джин. Омерзительное пойло. Я предпочитаю вино.

– Твои предпочтения значения не имеют, – заявила Шарлотта. – Меня больше интересуют пристрастия кучера. Он, похоже, напился.

– Напился?..

– Ты что, не понимаешь? Возможно, кучер был пьян, поэтому экипаж и съехал с дороги.

Граф отрицательно покачал головой:

– Никто не напился. Я уже говорил на эту тему с Баттерфилдом. Так что можешь выбросить это из головы.

Отвернувшись от нее, Брэнд, снова зашагал по коридору.

– Значит, Баттерфилд это отрицает, – не унималась Шарлотта, едва поспевая за графом. – Разве можно верить человеку на слово?

– Можно.

– С ним ведь находился слуга. Он должен подтвердить слова кучера. Ты об этом не подумал?

– Не докучай мне, Шер. Я чертовски устал.

В холле Брэнд остановился, снял плащ и, бросив его на стойку из мореного дуба, пригладил ладонью волосы. «Сейчас он стал еще привлекательнее», – промелькнуло у Шарлотты.

– Иди к себе, Шер. И прихвати с собой свой шерстяной клубок.

Шарлотта натянула поводок, чтобы усмирить Фэнси, прыжками добивавшуюся внимания Брэнда.

– Но это очень важно. Если возница пил, то его следует уволить. Ведь в следующий раз он может... В следующий раз может случиться самое страшное. Неужели ты не понимаешь?

– Ты слишком все драматизируешь.

– Я проявляю благоразумие. Если ты отказываешься заняться этим, я обойдусь и без тебя.

Брэнд хотел что-то сказать, но в этот момент появился дворецкий. Он подошел к стойке и, брезгливо поморщившись, взял шляпу графа двумя пальцами. Затем спросил:

– Куда вам подавать завтрак, милорд? В вашу комнату?

– Да. И немедленно.

– Очень хорошо. – Дворецкий выдержал многозначительную паузу, потом сказал: – Заодно я прикажу приготовить горячую ванну, – и, что-то пробормотав себе под нос, удалился.

Брэнд нагнулся и, подхватив Фэнси, сунул ее под мышку.

– Твоя хозяйка – все такая же несносная девчонка, – сообщил он собачке. – Она никогда не сдается. Не представляю, как ты ее терпишь.

Граф почесал Фэнси за ушком, и та завиляла хвостом. Шарлотта нахмурилась и проговорила:

– Я намерена оградить бабушку от опасностей. Ты мне поможешь или нет?

Брэнд отцепил поводок от ошейника Фэнси и бросил его Шарлотте.

– У меня нет выбора, Шер. Ты знаешь, в этом деле действительно очень много странностей.

Граф направился к лестнице. Шарлотта тотчас же последовала за ним.

– Ты хочешь сказать, что халатность и в самом деле имела место?

– Пока мы не будем одни, никаких вопросов, – бросил Брэнд через плечо.

– Куда мы идем? – в раздражении проговорила Шарлотта.

– Туда, где сможем спокойно поговорить, не опасаясь, что нас подслушают.

На верхней площадке Брэнд обернулся и пристально посмотрел на Шарлотту:

– Мы идем в мою спальню, Шер.

Шарлотта невольно отступила на шаг.

– Но мы можем поговорить в любом другом месте, – возразила она. – Например, в библиотеке. Или в диванной.

– Я хочу помыться, – заявил Брэнд. На его губах заиграла дьявольская улыбка. – К тому же ты уже оставалась со мной наедине у меня в спальне.

Последние слова Брэнда словно перенесли Шарлотту на шестнадцать лет назад. Он тогда приехал в Девоншир на рождественские праздники, и все молоденькие девушки были от него без ума. Естественно, и Шарлотта пала жертвой его обаяния; как собачонка, она неотступно следовала за ним, пытаясь обратить на себя внимание. Но он, казалось, не замечал ее.

Так продолжалось до тех пор, пока Шарлотта, доведенная до отчаяния, не вошла к нему в спальню... с мольбой в голосе она попросила, чтобы он поцеловал ее. Она до сих пор помнила ту головокружительную радость, которую испытала, когда Брэнд согласился. И помнила свою боль, когда поняла, что он просто хотел над ней посмеяться...

– Что ты делаешь? – пробормотала она в изумлении, когда его рука скользнула ей под юбку; она еще не совсем пришла в себя после первого в жизни поцелуя, такого сладкого и нежного. Если бы она не сидела в тот момент у него на коленях то, наверное, не устояла бы на ногах.

– Я даю тебе то, что ты хочешь, Шер. То, что ты ждешь от меня последние несколько недель.

Она поежилась, испуганная силой вспыхнувшего в ней неизъяснимого желания. Но еще больше, она боялась показаться слишком молоденькой и неопытной.

– Прекрати!Я не просила тебя засовывать руку мне под платье.

– Ты просила об этом каждый раз, когда появлялась передо мной, когда улыбалась мне. Неужели не понимаешь?

Тут рука его поднялась еще выше, и он принялся поглаживать ее колено...

Шарлотта вспыхнула и, влепив Брэнду пощечину, вскочила на ноги. А он откинулся на спинку кресла и с усмешкой проговорил:

– А теперь уходи, малышка. И пусть это послужит тебе уроком.

Шарлотта очнулась, возвращаясь к настоящему. Брэнд уже ушел вперед, и ей пришлось поторопиться, чтобы его нагнать.

– После печального опыта, полученного в твоей спальне, я не рвусь его повторить.

Брэнд пожал плечами и пробормотал:

– Я тебя понимаю, Шер. Вероятно, мне не следовало напоминать тебе о том дне. Воспоминания, должно быть, не слишком приятные.

– А мне показалось, тебе доставляет удовольствие вспоминать, как ты тогда позабавился.

– Я имел в виду то, что произошло потом.

Ее ожоги. Странно, что она никак не связывала те два происшествия, хотя одно являлось следствием другого. Вместо того чтобы спрятаться у себя в комнате и зализывать раны, она бросилась в гостиную и стала заигрывать с Майклом Кеньоном, лучшим другом Брэнда. Выхватив из рук Майкла книгу, она отскочила к камину и по неосторожности угодила ногой в огонь. Пламя тотчас охватило ее платье с правой стороны и взлетело вверх по тонкому рукаву...