Жизни немертвых важны - RedDetonator

потом и предсмертные хрипы.

Мёртвые хорошо видят во тьме, мёртвые не боятся смерти, поэтому самоубийственная для живого атака для мертвеца в порядке вещей.

Истребление крестьян и горожан продолжалось несколько минут. Кто-то продолжал пускать стрелы в Эстрид, до последнего своего мига. А затем зарезали и последнего лучника.

Некромистресс встала и прошла к краю «Завесы смерти». Она подняла стрелу и рассмотрела её наконечник. Бронза, причём старая и покрытая зелёным налётом. Плохое качество, ненадлежащий уход или отсутствие оного. Крестьяне…

— Трупы сложить на свету, — приказала Эстрид. — Собрать оружие, погрузить в телеги.

Эти глупцы совершенно не разбирались в военном деле, увидели одинокую женщину у костра и решили напасть, ведь цель так соблазнительно беззащитна…

И никто не задался вопросом: «А где её мертвецы?»

«У тупиц и смерть тупая», — подумала Эстрид. — «Пора ложиться спать».

Глава шестая. Мёртвый, как ты

— Вы кто такие? — оглядел я порабощённых.

— А ты кто такой? — спросил меня парень лет тридцати, одетый в некогда белую рубашку, ныне рваную и окровавленную, а также в протёртые и рваные серые брюки.

На ногах его ничего нет, потому что обувь — это же денег стоит, а значит не должно принадлежать рабу.

Говорит на латыни, только вот сразу чувствуется, что это не его родной язык.

— Я первый спросил, — вздохнул я. — Так что давайте, выкладывайте: кто такие, что тут за расклад и как вы тут оказались?

— Ты от персов пришёл? — спросил белорубашечник.

Я посмотрел на оставшихся четверых. Все мужики, в возрасте от тридцати до шестидесяти, одеты по-земному, но обуви ни у кого нет. По рукам видно, что вообще не работали, впрочем, у меня у самого раньше были такие же руки, но это осталось в прошлой жизни.

— Ладно, раз не хотите идти на контакт, оставлю вас этим ребятам, они знают, как правильно обращаться с рабами, — пожал я плечами. — Трудовых рекордов вам.

И я пошёл на выход. Не притворно, потому что я прислушался к своим внутренним ощущениям и не нашёл там ничего похожего на сострадание.

Выйдя из амбара я взглянул на село и понял, что местные уже собирают вооружённое ополчение, потому что затея с захватом нового раба с треском провалилась.

— Вот же как бывает, да, староста?! — крикнул я самому нарядному, раздающему команды. — Хотел ты заработать денег на пропитание, а заработал чирей на жопу! Ха-ха!

— Негоже рабу на господина пасть разевать, — гадливо так усмехнулся староста. — Каждое слово будет стоить тебе зуба, а сказал ты ой как много…

Тут из амбара выполз белорубашечник.

— Прости меня… — просипел он. — И спаси нас, пожалуйста…

— Дорого мне обходится моё благородство, — вздохнул я. — Так уж и быть. Но я сделаю это не потому что эти селяне и так хотят приключений себе на жопу, а потому что я хороший человек. Ползи обратно в амбар, папа со всем разберётся.

Охамевшие селяне повытаскивали разнообразное оружие: охотничьи луки, старые копья, у кого-то топор и щит дома завалялся, а у старосты обнаружилась настоящая спата. Кучеряво живут, что сказать…

Хотя, думаю, если на Земле XXI века потрясти глухие деревеньки, чтобы как следует, то обнаружится много чего интересного. Винтовки Мосина, карабины Маузера, пулемёты Максима, ППШ-41, МП-40, Люгеры, ТТ и прочие отзвуки эха войны…

— Ну что, кулаки позорные?! — я вырвал из двери амбара поперечную жердь. — Готовы к порке?!

Местный охотник выстрелил из лука. Стрела с бронзовым наконечником должна была пропороть мне кишки, но я сделал шаг в сторону и пропустил её в амбар.

Удивлённые селяне бросились в атаку, рассчитывая завалить меня толпой.

Ломаю жердь о голову мужичка с плотницким топором, не даю ему упасть и перехватываю оружие. Обломок жерди падает на утоптанную землю, а я со всей дури бросаю топор в копейщика. Лишних дырок мне в организме не надо, а мало-мальски обученный копейщик легко может мне их организовать.

Топор врезался в лоб мужичка с копьём, мгновенно убив его. Всплеск мозгов и крови очень деморализовал и ошеломил присутствующих, а я этим воспользовался, рывком сократив дистанцию со своей жертвой и отняв у неё копьё.

+130 единиц опыта

Охотник пришёл в себя первым, поэтому вновь выпустил в меня стрелу, но я ожидал этого, поэтому бросил в него копьё, по-леонидовски, как в «300 спартанцев». Коротенькое копьё пронзило немолодого охотника насквозь, зайдя по середину древка, после чего воткнулось в землю. Бедолага съехал по копью чуть ниже да так и остался висеть в паре десятков сантиметров над землёй.

+200 единиц опыта

— Давайте, атакуйте! — развёл я руки в стороны. — Я безоружен!

Но крестьяне начали подозревать, что всё не так просто, как кажется.

— Зачем ты пришёл сюда? Мы ведь ничего тебе не сделали! — решил вступить в переговоры староста Ксенофонт.

Классическое «А нас-то за что?»

— Мне нужна была рубашка, идиот! — прорычал я.

— Так давай мы тебе дадим рубашку или даже отсыплем денег в дорогу! — выдал шикарное предложение староста.

Вот так вот с людьми и бывает обычно: секунду назад были готовы решительно разорвать меня на мелкие кусочки, а теперь вот оказывается, готовы мне не только рубашку дать, но ещё и денег в дорогу отсыпать.

— Теперь мне этого мало, — сокрушённо покачал я головой. — Я приложил усилия, чтобы убить твоих людей, а ещё вы нанесли мне непоправимый моральный ущерб, когда помешали сделать лекарскую работу, на которую я уже настроился.

Селяне почти ничего не поняли, слишком уж сложные словесные конструкции я применял, задействовав все свои познания в среднегреческом. Веришь не веришь, а я всё равно отношусь к интеллигенции, потому что годами получал высшее медицинское, правда, так и не получил официально, эх…

— Чего ты хочешь? — проявил расположенность к переговорам староста.

— Я хочу, чтобы вы сложили оружие вот сюда, — я указал на землю у своих ног. — Затем дали мне все ваши деньги, сколько есть, до последней монетки. А ещё я заберу рабов, выданных вам во временное пользование. Если что-то из этих пунктов не будет выполнено, я убью всех в этой деревне, от млада до велика.

Это ультиматум, безапелляционный и однозначный. Но какой привет — такой ответ.

— Мы не можем согласиться на такое, — произнёс староста Ксенофонт. — Мы дадим тебе рубашку, денег и еды в дорогу, а также одну вдовую бабу в услужение и на сугрев лежанки. Как тебе?

— Ксенофонтушка, дорогой ты мой… — заговорил я. — Каждое твоё слово убеждает меня, что я просто зря трачу своё время на разговор с тобой. Ты, наверное, ещё