Я вижу Свет… Лирика - Николай Николаевич Лисин

умещающихся фраз.

Но все попытки тщетны и мертвы,

мечта же о созвучии — химера:

мир моего не признаёт размера,

ведь он написан прозою, увы.

2018 г.

***

Уходит солнце с неба прочь

в объятья темноты.

Я на окне рисую Ночь

карандашом простым.

День подмигнул закатно мне,

собрался и ушёл.

Я Ночь рисую на окне

простым карандашом.

На бледное лицо стекла

штрихи морщин кладу –

и вот уже ночная мгла

струится в пустоту,

и на разглаженном окне,

как сумеречный бред,

до судорог знакомый мне,

является портрет.

В оконной раме — холст стекла,

подсвеченный луной,

и отражают зеркала

написанное мной.

Стою у тёмного окна

и с холодком в груди

гляжу, как на меня Она

задумчиво глядит.

Мой труд, я знаю, обречён:

вот — вот придёт рассвет

и мягким солнечным лучом

сотрёт Её портрет;

но снова канет день во тьму

за западной чертой –

и в руки я опять возьму

свой карандаш простой.

2018 г.

***

Спи. Этой ночью ты можешь уже поспать.

Дарит судьба нам сегодня последний шанс:

не повторится и не повернётся вспять

ночь, что осталась одна на двоих у нас.

Спи, и пускай не тревожит тебя рассвет.

Пусть исчезают мгновенья, уходят прочь –

знай, что пройдут ещё тысячи долгих лет,

прежде чем сможет закончиться эта ночь.

Спи. Наши ангелы чутко твой сон хранят.

Съёжились страхи и спрятались вдалеке.

Спи — и сквозь сон всё равно ощущай меня

хрупкой ладошкой, лежащей в моей руке.

Спи. Это только плечо моё — но пускай

мягкой периною станет тебе оно.

…Солнце восходит. Развязка уже близка.

Спи, ведь сегодня нам это разрешено.

2018 г.

Вечерняя тоска

Вечер хмуро глядит из окна.

Ярко комната освещена:

подступающей ночи назло,

в ней уютно, тепло и светло.

Но в углах, где густой стоит мрак,

притаилась тоска — старый враг –

и, от света держась в стороне,

угрожает расправою мне.

Среди ясного шумного дня

она спит, не тревожа меня.

Но теперь, когда полночь темна,

наливается силой она.

Немигающе смотрит тоска –

и стучать начинает в висках,

и становится пусто в груди…

Одолеет, того и гляди!

Но тоска моя, хоть и сильна,

всё ж меня не сильнее она:

видно, сил у неё таких нет,

из угла чтобы выйти на свет.

Пусть глядит она злобно сквозь тьму –

мне бояться её ни к чему.

Я и думать не стану о ней.

Я сильней.

Я сильней.

Я сильней…

2018 г.

***

Жизнь всё-таки — вещь что надо, занятная очень штука.

Законы её конкретны и смысл их предельно прост:

терпи синяки и шишки; не складывай праздно руки;

упав, поднимайся сразу, и снова — во весь свой рост.

Жизнь гладит нас против шерсти, жизнь бьёт по нам из орудий,

и шансов спастись так мало, практически нет — и всё ж

попробуй живым остаться, наткнувшись на пулю грудью;

попробуй остаться верным, в спине ощущая нож.

Нет высшего в жизни смысла, ни чёрта в ней нет, ни бога;

сценария нет в помине: не пьеса — сплошной абсурд.

Ты будешь ошибки делать, ты будешь жалеть о многом,

и правильные решенья от бед тебя не спасут.

Но главное помни свято и в радости ты, и в горе:

по правилам этой странной, такой непростой игры

ты должен доплыть до суши, оставшись один средь моря;

ты должен подняться снова, с высокой упав горы.

Да, жизнь — ещё та мегера: коварна она, жестока

и больше всего похожа на смертный неравный бой.

Её не пройдёшь ты дважды, и не избежишь итога,

и не заберёшь с собою накопленное тобой.

Не будешь ты знать ответа и перед чертой зловещей,

зачем это было нужно — по жизни сквозь боль идти –

но всё же останься целым, пусть даже зажатый в клещи;

но всё же дыши всей грудью, пусть даже с ножом в груди…

2018 г.

***

Живёте вы на разных полюсах.

Две грани мира: профиль и анфас,

где разделительная полоса –

могильный камень одного из вас.

Молчание — ужаснейший удел

сердец, коль одного здесь больше нет;

любви, что, выйдя за пределы тел,

объединяет Тот и Этот Свет.

Ах, как бы вам друг другу позвонить,

вновь нежностью наполнить голоса,

пока непрочно тоненькая нить

соединяет ваши адреса,

чтоб вновь два сердца бились как одно –

в такт трели телефонного звонка,

в созвучие вплетая мир земной

и мир иной, невидимый. Пока.

…Но жизнь однажды выгнется дугой –

и ты скользнёшь по радуге-дуге,

покинув мир привычный, в мир другой –

туманно — зыбкий, бывший вдалеке.

Там времени, как и пространства, нет –

и ты, тому надгробию назло,

увидишь вновь знакомый силуэт,

что ждал тебя за роковым углом.

2018 г.

***

Окно над городом. Многоэтажный рай.

Мир — как игрушечный: стань богом и играй.

Здесь так легко и ненавязчиво молчится.

Иди сюда. Отбрось всё лишнее. Постой

у подоконника, где свет такой густой,

такой насыщенный и острый, как горчица.

Окно над городом. Какие-то внизу,

перебирая резво лапками, ползут,

спешат по мелким и бессмысленным делишкам.

С многоэтажной отстранённой высоты

я так далёк от их никчёмной суеты,

что даже хочется летать — но это слишком.

На циферблате стрелки подведут итог –

и я спущусь туда, в людской вольюсь поток

и всё своё высокомерье позабуду.

И равнодушно чей-то взгляд скользнёт по нам

из вознесённого над городом окна,

где кто-то вниз глядит, бесстрастный, словно Будда.

2018 г.

***

Неси меня, неспешная река,

лежащего безвольно на спине.

Пусть мимо проплывают берега –

неси меня, качая на волне.

Поверь: терпенья хватит у меня;

и пусть дорога будет нелегка –

во мраке ночи и при свете дня

неси мой труп, неспешная река!

Неси меня, неспешная река,

неси туда, куда лежит твой путь.

Неси меня с восхода на закат.

Неси меня, река, куда-нибудь.

Тепла твоя прогретая вода,

и плеск волны приятен и не груб…

Отныне — впредь, отсюда — в никуда

неси, река неспешная, мой труп!

Неси меня, неспешная река,

распятого тобою на волне.

…А сёла проплывают по бокам,

а люди остаются в стороне;

и, может, лишь рыбак какой-нибудь

лоб перекрестит: — "Господи, спаси!" –

благословляя