Физрук-4: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

— Вот мы и должны придумать — как? — откликнулась Телегина. — Иначе генерал нас всех отправит на укрепление периферийных кадров. И тебя, Спицын, в первую очередь.

— Да я хоть сейчас… — откликнулся тот.

— Цыц! Пасти раскрывать только по делу.

— А ты-то сам, что думаешь, Чаёк? — спросил блондин.

— Не знаю… — ответил я. — Может изобразить, что я денег хочу? Типа, готов продать Родину за хорошие бабки…

— Поверит? — спросила Оля.

— Не знаю, но это самая реалистичная мотивировка…

— Так. Другие идеи есть?

Гэбэшники промолчали.

— Ну тогда остановимся на этой, — решила майор. — Теперь надо придумать, как ему выйти на Королеву.

— Прежде всего, надо придумать, каким образом Чаёк узнал, что Королева на свободе. Ведь он видел, как ее арестовали, — сказал грузин.

— Расклеить объявления о розыске по Москве, — предложил толстяк Спицын.

— Тогда Королеву сцапает первый же ушлый постовой, — откликнулся Сергиевский.

— Разошлем циркуляр по УВД, чтобы не трогали.

— Так она и сама носу с хазы не высунет, — проворчал Гиви.

— Куда она денется, — отмахнулась Телегина. — Ей нельзя долго отсиживаться… Итак. Чаёк увидел объявление о розыске беглой преступницы. Каким образом он узнает, где она прячется?

— А где она прячется, кстати? — спросил я.

— Самое смешное, что здесь неподалеку, — ответил блондин. — В Большом Комсомольском переулке.

— В центре, значит? Это хорошо, — сказал я.

— Чем же? — спросила Оля.

— Я же турист. Провинциал. Москву приехал посмотреть. Могу я случайно прогуливаться возле этого Большого Комсомольского?

— Можешь, — согласилась майор.

— Только придется Вершкову взять с собой, для большей достоверности.

Телегина нахмурилась.

— Вводить в операцию еще одного человека — рискованно и не согласовано руководством, — сказала она. — Чую, Севрюгов не разрешит.

— Да Вершкову и не надо вводить в операцию, — сказал я. — Увидев Королеву на свободе, она искренне удивится и это укрепит Кривошеину в мысли, что мы оказались случайно в переулке, где она заныкалась.

— Вообще-то идея толковая, Ольга Михайловна, — поддержал меня блондин.

— Хорошо, Сергиевский, — сказала та ему. — Только за безопасность девушки ты отвечаешь головой.

— Слушаюсь, товарищ майор!

— Ладно, примем пока за черновик, — проговорила Телегина. — Теперь — откуда у Чайка взялся Пакет?

— А у меня его и не будет, — сказал я. — Скажу Королеве — деньги против стульев… Она находит деньги, а я нахожу то, что ее интересует.

— Разумно, — кивнула Оля. — Чтобы найти деньги, ей придется связаться со своими хозяевами.

— Или она может пообещать деньги, а потом попытаться забрать Пакет у… трупа, — предположил грузин. — Ты уж извини, Чаёк!

Глава 8

— Еще раз такое скажешь, я с твоего трупа кое-что сниму, — пригрозила Телегина.

— А я что, я ничего! — тут же принялся оправдываться Гиви.

— И вообще, что-то вы развеселились, я посмотрю, — продолжала его начальница. — А дельных предложений от вас с гулькин… нос. Пока что больше всего инициативу проявляет Чаёк — человек посторонний. Если вы будете и дальше так работать, как я уже говорила, отправлю укреплять периферийные кадры, а вот Данилова возьму в свою группу.

Ухмылки сползли с физиономий. Со всех — кроме моей. Я-то не собирался поступать на службу в КГБ.

— Набросок плана на данный момент выглядит так, — снова заговорила Ольга. — Чаёк выходит на Королеву, сообщает ей, что готов помочь ей раздобыть Пакет, при условии, что она заплатит ему солидную сумму. Так как у Королевы иного выхода нет, она согласится. Наша задача состоит в следующем — прикрытие всех гражданских участников операции на всем ее протяжении, обеспечение якобы случайной встречи Чайка и Королевы, ну и дальше — сопровождение Королевы, во всех ее передвижениях, вплоть до передачи Пакета Сутулому. Плюс — задержание обоих с поличным. Приступайте к детальной разработке. К семи утра план должен быть у меня. Всё, работайте! Спицын, задержись.

Всех присутствующих, кроме толстяка, как ветром сдуло.

— Сейчас, Саша, тебя отвезут домой. Хорошенько выспись. Никуда не отлучайся. Я позвоню.

Я кивнул.

— Петя, — обратилась Телегина к Спицыну, — отвези товарища ко мне на квартиру и сразу назад.

И она швырнула толстяку ключи. Тот кивнул мне, я встал со стула и мы пошли на выход. Через пять минут я снова оказался во дворе большого дома на Лубянке, уселся в салон «Волги». Толстяк втиснулся за руль, завел движок, и мы подкатили к воротам. Видать, охрана была предупреждена, так что меня беспрепятственно выпустили, как и впустили. Редкостная честь, если учитывать уровень обеспечения безопасности сего учреждения. Однако мне сюда возвращаться больше не хотелось — ни с пропуском, ни без оного. Как-нибудь обойдусь без такой чести.

А вот спать хотелось. Я задремал в машине и проснулся только, когда Петя растолкал меня. Оказалось, что мы уже во дворе дома. Попрощавшись со Спицыным, я выбрался из салона и пошлепал к подъезду. Войдя в квартиру, я поскидал обувку и одежку, и завалился спать. Проснулся почти в полдень. Умылся, почистил зубы, отправился на кухню искать жрачку. Забацал себе яичницу с докторской колбасой, нарезал сырокопченой колбаски на бутера, набуровил большую кружку чаю. Едва я позавтракал, как раздался телефонный звонок. Снял трубку.

— Да⁈

— Саша, добрый день! — услышал я бодрый голос Телегиной. — Не разбудила?

— Нет. Я успел даже позавтракать.

— Отлично! Готов?

— Всегда готов.

— Одевайся и выходи. У ворот будет стоять такси. Это наша машина. За рулем человек, которого ты знаешь. Дальнейшие инструкции получишь от него.

Началось. Вперед, как говорится, и с песней… Я стал собираться. Минут через пять был уже на проходной. Здесь опять сидел старикан. Увидев меня, он потребовал паспорт. Вот же, блин. У меня на Лубянке ксиву не спрашивали. А здесь у них что? Фабрика Гознак? Алмазный фонд? Схватив мой серпастый-молоткастый, вахтер принялся елозить пальцем по журналу. Не найдя записи о моем вчерашнем проходе на охраняемую им территорию, старик печально покачал головой:

— А вы вчера не проходили, молодой человек, — проскрипел старик. — Как вы оказались во дворе?

— По прямому приказу генерала-лейтенанта Севрюгова, начальника второго главного управления, — сказал я. — Если