Дни и ночи "Элизиума" - М. Валентайн

К сожалению, трогательные заботы Андре о Карле не оправдали себя. В этот самый момент Томас Бронски жадно следил за каждым их движением; его поникший пенис только начинал пробуждаться после оргазма, полученного при наблюдении сцены, как рыжеволосая рьяно растирает пальцами огромную ягоду, багровеющую между бедер. Диспетчер пообещал себе, что обязательно попробует ее на вкус, причем в самом ближайшем будущем, как только придумает, как это устроить.

Прохлада бунгало составляла приятный контраст солнечному зною санаторного дворика — обычному месту свиданий Карлы с массажистом. Сегодня Андре решил несколько изменить свою технику, оставив без внимания не только свой массажный столик, но и бутылочку с маслом, в котором уже не было нужды, ибо органы Карлы к его приходу были уже достаточно увлажнены. Без густого фруктового масла Андре мог теперь взять свою дорогую Карлу с естественной смазкой, и одна эта мысль приводила его в благоговейный трепет. И вдруг ему захотелось разорвать границы обыденности, сделать для Карлы нечто особенное, в чем он даже боялся признаться самому себе, вступить с ней в истинно интимные отношения — более интимные, чем с любой другой женщиной.

Наблюдая объемную колонну пениса Андре, вздымающуюся под тканью шорт, Карла сразу же приняла нужную позу и, подставив ягодицы темнокожему любовнику, замерла в ожидании, предвкушая сладостную боль от вторжения в анус твердого органа массажиста.

Но вместо этого Андре упал на колени и несколько секунд наслаждался созерцанием разомкнутых ягодиц, любуясь венцом творения природы, — эти мгновения показались вечностью Карле, которая уже настроилась на то, чтобы принять в свое тело возбужденное мужское достоинство. Дыхание Андре обдало жаром уже разогретое жерло ануса, и он нежно тронул кончиком языка его морщинистый край. Напряженный мускул дрогнул от его прикосновения, и массажист начал гладить языком его эластичное кольцо, постепенно погружаясь в темную, разверзнутую перед ним впадину, еще более расширившуюся от частого пользования.

Отверстие Карлы было пряным и горячим. Андре с упоением вкушал его ароматы, обнаружив, что анус девушки не только цветом, но и вкусом напоминает молотую корицу, с небольшой примесью пикантного перца. Язык и в самом деле словно обжигало каждый раз, когда Андре проникал в благословенный проход, — а делал он это при каждом удобном случае.

Карла, почувствовав язык мужчины меж своих ягодиц, быстро избавилась от первоначального смущения, поскольку получаемое удовольствие возобладало над глупыми викторианскими предрассудками, внушавшимися ей с рождения. Прежде она не знала этого блаженного трепета. Едва не теряя сознание от избытка эмоций, Карла бесцеремонно раздвинула ягодицы как можно шире, чтобы язык Андре мог проникать в самые отдаленные уголки ее интерьера.

Когда же рот Андре наконец насытился вкусом женской плоти, он уступил очередь пенису, который уже истекал прозрачными слезами, истосковавшись по излюбленному вместилищу. Бархатистая впадина Карлы более чем когда-либо ощущала его алчный пыл, каждым нервом, каждой клеточкой эластичной кожи содрогаясь под его мощным натиском. Карла не была разочарована; головка пениса Андре достигала самых потаенных точек наслаждения, и длительная прелюдия подготовила благодатную почву для глубокого, чувственного оргазма обоих.

На прощание даря долгие оральные ласки огненной щели, которая доставила ему столько радости, Андре подумал, что ему нужно подстраховаться: сделать для Карлы что-нибудь особенное, что навсегда покорило бы ее сердце. На следующий вечер, когда он пришел в бунгало Карлы, его посетило озарение. Женщина сидела у зеркала трельяжа, выщипывая брови. Перед свиданием с массажистом ей хотелось выглядеть безупречно, хотя он почти не обращал внимания ни на что, кроме отверстия, располагавшегося между ягодиц. Поэтому, когда она забралась на кровать и приняла обычную позу, Андре, вместо того чтобы скормить отверстию свой язык или пенис, взял с туалетного столика щипчики и начал выдергивать золотистые волоски вокруг ее ануса. Карла вздрогнула от неожиданности, но все же, несмотря на болезненность процедуры, сдержала стон и терпеливо молчала, пока он не выдернул последнюю тонкую ниточку, а затем аккуратно собрал все волоски в крошечную коробочку, словно они были из чистого золота.

Трепещущие ноздри Андре улавливали терпкий аромат возбуждения Карлы — его нос в процессе эпиляции находился всего в нескольких дюймах от нежных складочек, издающих эти запахи. Несмотря на преданность менее традиционному женскому — а иногда и мужскому — отверстию, Андре был вынужден признать, что влагалище Карлы, обрамленное сияющим медным пушком, являло не менее соблазнительное зрелище. Сзади его взгляду открывалась более широкая панорама, чем спереди. Он считал себя самым счастливым человеком на земле, ибо имел возможность созерцать столь безупречный образец женских достоинств. Очертания ее благоухающих органов напоминали фрукт — спелый, сочный, аппетитный. Багряная щель сияла влажным блеском между пухлыми подушечками половых губ, покрытых, словно росой, мутными капельками выделений, скользящих к подрагивающему клитору. Мясистые складки разделились, открывая набухший отросток. Андре хорошо понимал, почему Франсуазе нравится ласкать гениталии своим тренированным язычком.

Он уже не однажды наблюдал за подобными манипуляциями француженки, поскольку визиты Андре все чаще совпадали с посещениями Франсуазы. Во время этих встреч они объединяли усилия, доставляя Карле ни с чем не сравнимое наслаждение, одновременно орудуя языками в области обоих отверстий, пока она не начинала громко стонать от экстаза. Этот союз был приятен и выгоден для всех троих. Их свидания составили увлекательнейший сюжет для фильма, который снимал Томас Бронски. Когда Карла впервые затрепетала от прикосновения розовых губок Франсуазы, она даже представить себе не могла, что эти интимные сцены будут достоянием многих мужчин — похотливых самцов, чьи пенисы жаждали удовлетворения любыми доступными способами. Француженка приникала губами к пунцовой щели Карлы, обрамленной медью волос, а массажист тем временем гладил языком шелковистую ложбинку меж бледных половинок ягодиц, растягивая упругое кольцо ануса.

Трио испробовало множество поз. Когда твердый конусообразный орган Андре ритмично скользил в увлажненном анусе, Франсуаза продолжала ублажать языком клитор Карлы, посасывая и полизывая его, пока он не увеличивался в размерах, принимая очертания спелой клубники, а пальцы ее исследовали стенки влагалища для достижения полной гармонии с щедрыми анальными ласками массажиста. От движений пениса в заднем проходе женщины разбухший корень клитора оттягивался назад, пытаясь вырваться из нежных объятий губ Франсуазы, и ей приходилось крепче зажимать его ртом, соприкасающимся с шелковистой поверхностью малых половых губ Карлы.

Пока рука Томаса Бронски активно работала над толстым стержнем его члена всего в нескольких шагах от бунгало, настала очередь Карлы склониться над мускусными складками горничной, причем смена позы произошла без ущерба для Андре, которому даже не пришлось вынимать пенис из коричного ануса. Встав на колени, Карла подалась вперед, чтобы коснуться губами гладких гениталий француженки. Раздвинув хрупкие бедра горничной, она опустила голову между ними, гладя языком жаждущую ласк вульву.