Несмотря на запреты - Екатерина Аверина

— Придурок, — Кристина утыкается носом мне в шею.

— Тебе придется как-то это пережить, — вновь усмехаюсь, укладывая ее на широкую двуспальную кровать.

— Угу, — потонуло в очередном поцелуе сметая последние рамки.

Я порвал на ней так мешающую сейчас майку поймав в затуманенных темных глазах восторг. Подцепив пальцами края футболки, снял ее с себя оголяя твердый накаченный пресс. По нему тут же пробежались ее шаловливые коготки. Кристина помогла расстегнуть ремень на штанах, пуговицу, ширинку. Спустила джинсы вниз и ладошкой сжала член, стала осторожно, но чувствительно мять его, ласкать яйца, которые грозилась оторвать пару секунд назад. Девушка сексуально, маняще, медленно провела языком по своим губам. Стояк в трусах дернулся на встречу ее призыву.

— Перебьешься, — Крис довольно рассмеялась, понимая реакцию. — Ты наказан, — хмыкнув, поднялся и скинул на пол остатки одежды с себя и с нее.

— Это наказание я уж точно переживу, — раскидываю в сторону ее ноги, а затем и вовсе поднимаю устраивая на своих бедрах. Больше не затягивая ни на секунду резким толчком врываюсь в женское тело до самого конца.

Кристина вскрикивает и подается бедрами навстречу. Ее ногти бесцеремонно впиваются в мою задницу заставляя рычать. Девушка кусает губу, пытаясь скрыть, как же ей хорошо. Гордая! Ну-ну! А то я тебя не знаю! Выхожу почти до конца. Рывок. Ее тело выгибается от удовольствия. Еще раз… Движение назад. Опустошаю. Трусь влажной головкой о вход заставляя ее скулить и тянуться бедрами на встречу члену. Толчок. Сладкий, громкий стон.

Наклоняюсь, наполняя ее собой до самого конца, ловлю губами крупную горошину соска. Смакуя, перекатываю на языке. Раздвигаю ее ноги шире, чтобы лобком касаться клитора. Двигаюсь мелкими толчками, трусь о чувствительную точку прикусывая сосок.

— Соскучилась, — хнычет Крис поглаживая меня по спине.

— Наконец-то, — дождался признания самодовольно улыбаясь. — Я знал, детка. Моя зажигалка! — вновь втягиваю в рот сосок, второй рукой упираясь в кровать. Веду по нему языком, сжимаю зубами.

— Тим, — на выдохе и пальцы комкают простынь. Закидываю изящные руки к себе на шею. — Тимур, — вновь стонет она мое имя. Моя девочка на грани. Отстраняюсь, хватаю за бедра, разворачиваю спиной, ставлю на колени и вновь врываюсь в нее, уже сзади.

— Ммм… — стонет она… — Да… Блин, как хорошо… — намотав на кулак длинные волосы оттягиваю на себя ее голову. Она прогибается. Стонет и нас кроет почти одновременно. Мой член буквально взрывается оргазмом изливаясь с лоно сладкой девочки. Она пульсирует и сокращается на мне сводя с ума, заставляя сжимать зубы и хрипло стонать.

Опустошенные, расслабленные тела сплелись в объятиях на раскаленных простынях. Мы тяжело дышим. Эта зараза закидывает на меня ногу устраиваясь удобнее, задевает коленом все еще крайне чувствительный член.

— Зараза, — шлепаю ее по заднице. — Хорошо… — выдыхаю в потолок.

— Угу, — она целует меня в грудь устраивая на ней свою голову.

— Крис, — зову девушку, невесомо поглаживая по спине пальцами. — Успокой меня.

— Я пью таблетки. Тебе нечего бояться, — отвечает прекрасно понимаю, что я хочу знать.

— Умница, — целую ее в лоб закрывая глаза.

— Только ты не ценишь, — бормочет девочка в ответ.

— Заткнись и не порти момент, — беззлобно огрызаюсь. Кристинка смеется и затихает, выводя пальцем узоры внизу моего живота.

Медленно выплываю из тяжёлого сна. Голова раскалывается, все тело ноет, странная боль в непривычных местах. Паховые мышцы жутко болят, словно я весь вечер приседала, ягодицы горят, будто по ним прошлись ремнем или раскрытой ладонью, сумятица в голове. Пить хочется нереально, как после килограмма сушёной рыбы. Мечтаю о хорошем глотке чистой воды. А лучше, о графине!

На душе погано и противно, сердце тревожно стучит, ощущение свершившейся беды не отпускает. Но я стараюсь сейчас об этом не думать и сконцентрироваться совсем на другом. Понять бы, куда попала. Вчерашний вечер помню слишком отрывисто, помню свою панику, сковывающий страх, мужчин… Помню доброго доктора, его внимательный сочувствующий взгляд, а затем наступает полнейшая темнота. Напрягаю память, мозг отказывается шевелиться, любая попытка запускает новый виток боли. Расслабляюсь, делаю мелкие глотки воздуха, борюсь с накатывающей тошнотой. Вроде выходит. Но липкий ужас не отпускает, он окольцовывает тело, словно питон, лишает возможности двигаться, дышать. Переключаюсь. Пытаюсь взять разбушевавшуюся фантазию под контроль.

Открыть бы глаза и осмотреться, а я не могу — мне страшно. Попробовать принять новую реальность ещё надо решиться! А в том, что все изменилось, у меня нет ни малейших сомнений. Максим сумел организовать райскую жизнь… Вот почему накосячил он, а расплачиваться приходится мне? Это несправедливо! Но я так сильно устала и настолько эмоционально выжата, что даже при воспоминании дорогого братца на душе царит полнейший штиль. Со своими проблемами отныне будет разбираться сам, с меня более, чем хватило. Как только стану свободной, то уеду отсюда так далеко, насколько это возможно. Ни дня не задержусь! Жаль, на Луну билеты не продают.

Солнечный луч пробивается сквозь занавески, пробирается на грудь, на лицо, греет своим мягким теплом, укутывает светом. Щурюсь. Сейчас бы перевернуться на спину, потянуться, раскинуть руки в разные стороны, но я знаю где нахожусь. Боюсь не то, что пошевелиться, даже вдохнуть чуть глубже! Вдруг кого разбужу? Непривычное с утра лёгкое волнение проплывает по телу, концентрируясь внизу живота. Хм… Странно.

Себя ощущаю иначе. Небывалая лёгкость наполняет каждую клеточку, делая ее воздушной, словно шарик, лишая былой скованности, вечной зажатости и неприятия себя. Копаюсь в чувствах и воспоминаниях дальше. Несмотря на все перемены, а они по-любому есть, я испытываю непомерное внутреннее спокойствие и умиротворение. Кажется, что за одну ночь с меня сняли полотно, закрывающую истинную природу и теперь я могу вздохнуть спокойно. Впервые за последние годы. Так странно…

В голове воспоминания превратились в кашу "Дружба", где куча всего стало единым и друг от друга не отделяется. Липкий страх и ощущение защищенности, дикий стыд и томная нега, полнейшая неизвестность и явная определенность, волнение, смятение, удовлетворённость. Меня кидает на эмоциональных качелях из стороны в сторону, продолжать и дальше лежать неподвижно, притворяясь спящей, просто нет сил! Открываю глаза.

Просторная комната в серых тонах, огромные панорамные окна от пола до потолка, темные шторы, не пропускающие солнечный свет. Сквозь щель между неплотно задернутых занавесок пробирается луч, освещая пространство. Осматриваюсь. Большая кровать, напротив стоит комод из темного дерева, на нём что-то лежит, но с моего места не разобрать. В углу, слева от окна стоит кресло, рядом с ним красивый торшер и стеллаж, заполненный книгами. На подставке для ног лежит какой-то журнал. Комната явно принадлежит мужчине. От волнения забываю дышать.