Реальный придуманный мир - Анна Денисова

Снова чувство раздражения забурлило по венам. Захотелось нашлёпать себе по щекам. Я подошла и растянула губы в притворной улыбке. Девушка увидела меня и вернула улыбку, такую же фальшивую. Будь у нас соревнования объявили бы ничью. Богдан обернулся и сверкнул глазами. Я пыталась найти в них разочарование, что помешала их флирту, но ничего такого не заметила.

— Хорошо, что ты уже встала.

— Польёшь мне?

Я подставила ладони сложив их лодочкой, и он плеснул мне на руки, чтобы могла умыться. Потом вернул девушке ведро, забрал рубашку и натянул на мокрое тело. Она прилипла, облегая стройную подтянутую фигуру. Чёрт! Жар прилил к щекам, покрывая их румянцем. Я провела ладонью по лицу, делая вид, что смахиваю влагу. Девушка всё это время переминалась с ноги на ногу и улыбалась как дурочка. К моему облегчению, её окликнул женский голос, она вздрогнула, быстро попрощалась и скрылась.

— У тебя целое гнездо на голове, — хохотнул Богдан.

Я запустила пальцы в волосы, расчёсывая и попутно вытаскивая солому. Попыталась заплести подобие косы, но короткие пряди не слушались: рассыпались и никак не желали укладываться. Обесцвеченные, без специального шампуня и кондиционера, они стали напоминать паклю. Богдан усмехнулся и переместился мне за спину.

— Давай помогу.

Он обхватил мою голову ладонями и наклонил к себе, чтобы было удобно. Забрал с боков ровные пряди и принялся туго сплетать на макушке. Закончив он скрепил резинкой, оставив маленький хвостик болтаться вдоль шеи. Я посмотрела на отражение в лошадиной поилке и провела пальцами по плотной аккуратной косичке.

— Здорово, где научился?

— Тренировался на младшей сестре.

— У тебя есть сестра?

— Была.

Богдан коснулся мочки уха, где раньше висела серьга и сразу убрал её. В глазах промелькнула тоска, и он тряхнул головой пряча взгляд.

— Идем, опоздаем на корабль.

Богдан зашагал вперёд не оглядываясь. Я смотрела на опущенные плечи и поникшую голову, а в груди разразилась буря эмоций: грусть, горечь, разочарование, сожаление. Серёжка принадлежала его сестре, и он отдал её, чтобы попасть на корабль. Он проецирует на меня её образ. Вот откуда это желание заботиться о ближнем. Я догнала его и взяла за руку. Хотелось поддержать, сказать, как ему благодарна, но подходящих слов не нашлось. По дороге на причал мы перекусили выданной гномами припасами, и я решила завести разговор, чтобы прервать молчание.

— Какая у нас легенда на этот раз?

— Та же, что я придумал для Елика.

Богдан подергал мочку уха, и я поняла, он что-то не договаривает.

— Что не так? — насторожилась я.

— Я сказал, что мы муж и жена.

— Зачем?

Он повернул голову, посмотрел на меня, как на дурочку и, видя, что я не понимаю красноречивого взгляда, пояснил.

— Так я могу не опасаться за твою честь. Если конечно сама не будешь слоняться среди матросов, бухать с ними и строить глазки.

— Ты такого обо мне мнения?! — от возмущения я поперхнулась воздухом.

— Нормального я о тебе мнения. Но согласись, гномы с их матримониальными устоями и моряки, которые полжизни проводят вдали о семьи, если таковая имеется — две большие разницы.

Как быстро он переобулся. Ещё недавно утверждал, что расслабляться иногда полезно. Ему Елик мозги промыл? Да и не собираюсь я больше напиваться.

— Ну знаешь, — я ударила его кулаком в плечо, но прежде чем продолжила гневную тираду, он взял под локоть и повёл к пристани.

— Просто веди себя скромнее.

— В таком случае, не безопасней ли притворится парнем? Говорят же, женщина на корабле к несчастью.

— Только не на этом корабле.

Мы спустились к причалу и нашли нужный корабль. На борту большими неизвестными буквами, напоминающими латиницу, красовалось название. Как ни странно, я поняла, что там написано — «Дочь шторма». На капитанском мостике возвышалась худая долговязая фигура в дымчато-синем мундире с широкими подплечниками, галифе и ботфортах. Длинные волосы, стянутые на затылке чёрной лентой, трепыхались на ветру подобно конскому хвосту.

— Это и есть наш капитан?

— Капитанша, — поправил Богдан.

Я открыла рот от удивления и принялась разглядывать женщину, которой на вид было не больше тридцати. На задворках сознания мелькнуло предостережение маленькой цыганки, но я предпочла задвинуть его в дальний угол. Последние дни организму хватает стресса, чтобы ещё раскачивать психику и укреплять манию.

На обветренных загорелых щеках капитанши светлели мелкие оспины, похожие на шрамы от ветрянки. Впрочем, они не портили красивое овальное лицо. Я отметила глянцевый блеск её каштановых волос и инстинктивно пригладила причёску. Женщина приветливо улыбнулась Богдану, демонстрируя ровные крупные зубы и бросила на меня оценивающий взгляд.

— А это и есть ваша очаровательная супруга?

В голосе капитанши слышалась неприкрытая ирония, а в глазах читался вопрос, что он во мне нашёл. Я никогда не могла похвастаться вниманием со стороны мужчин и не особо напрягалась на этот счёт, но сейчас почувствовала себя уязвлённой. Так и подмывало спросить, где её вторая половина. Выкинула за борт, потому что обед пересолил или плохо отдраил палубу? А может «обласкать» выражением покрепче. Слова застряли в горле, я так и стояла с распахнутыми глазами, беззвучно открыв рот. Видя моё замешательство, Богдан взял под руку и повёл к трапу.

— Она самая, — невозмутимо ответил он.

— Меня зовут Корвин Лэн, — представилась капитанша, посматривая в сторону моего спутника.

Я перехватила её взгляд и поймала недвусмысленное выражение. Лэн пожирала Богдана глазами. Сдается мне, та ещё будет поездочка. Вновь неприятное свербящее чувство появилось в области солнечного сплетения. Чёрт! Я ревную! Это открытие поразило и напугало. Вот и приплыли даже, не отчалив от берега.

Глава 7.

Я смотрела на удаляющийся порт и вдыхала влажный воздух, который солью оседал на языке. Форште́вень[1]резал волны, они вспенивались и с шумом разбивались о борт судна. Мелкая взвесь приятно холодила кожу, подобно тончайшему шёлку. До этого мне доводилось только рассекать на катамаране по маленькому пруду в парке развлечений, и теперь бескрайний морской простор вызывал благоговейный трепет. Сердце сжималось от предвкушения и воодушевления, заходясь в щенячьем восторге. Богдан подошёл со спины и положил на плечо ладонь.

— Нас приглашает Лэн, разделить трапезу.

— Что и кормить будут? — шутливо поинтересовалась я.

— Пойдём, нехорошо заставлять ждать, — он взял под локоть и повёл в каюту капитанши. — Только не рассказывай больше слезливых историй. Расскажи про пиратов, думаю ей понравится.

— Вот уж нет, — возмутилась я. — Теперь твоя очередь развлекать.

— Я никогда не был душой компании.

— Ладно тебе прибедняться. Неужели и рассказать нечего?

Он дернул плечом и отвернулся, но я заметила, как скривился в недовольной гримасе.

— Можешь просто светить лицом