Цепи судьбы - Маурин Ли

Они планировали провести целый день, рассматривая достопримечательности Лондона, но у Эми пропал всяческий интерес.

— Займемся этим в другой раз. Я предпочитаю просто походить по магазинам, а не смотреть на Букингемский дворец и здание парламента, — заявила она, когда они вышли из отеля. — Я хотела бы купить подарки для мамы и для наших Джеки и Бидди, и для твоего Хэрри… и для Кэти, — добавила она, сообразив, что давным-давно не видела подругу, с которой раньше встречалась практически каждый день. — Я куплю ей что-нибудь шикарное.

Барни любил ходить по магазинам почти так же, как его жена, и с готовностью согласился. Он сказал, что ему совершенно необходим новый костюм на свадьбу Чарли.

— Мне очень хочется светло-серый костюм в белую полоску. Чарли ведь будет не во фраке? — поинтересовался он.

— О господи, конечно нет! — рассмеялась Эми. — Но он тоже купил себе новый костюм, простой темно-синий костюм.

— Давай вначале займемся твоими покупками. — Он взял ее руку и продел в свою. — Ах да, нам еще надо купить тебе подарок, какой-нибудь сувенир на память о Лондоне. Как насчет обручального кольца? Я ведь до сих пор его тебе не купил. Мне очень жаль, что наше свадебное путешествие оказалось таким неудачным.

— Ничего подобного. Мне все очень понравилось. Я рада, что мы сюда приехали, и очень хочу обручальное кольцо. — Они остановились посередине Парк-лейн и слились в долгом, нежном поцелуе. Они были удивительно красивой парой: высокий и элегантный Барни в коричневом летнем костюме и хорошенькая, как картинка, Эми в изумрудно-зеленом платье. Прохожие взирали на них нахмурившись или с удивленной улыбкой, в зависимости от настроения. Некоторым даже показалось, что они уже видели эту парочку в каком-то голливудском фильме.

Четыре часа спустя Эми и Барни зашли в ресторан Джона Льюиса и поднялись на верхний этаж. Некоторое время Эми рассматривала свое кольцо с бриллиантом, сверкающее на безымянном пальце левой руки. Она поворачивала руку в разные стороны, восхищаясь игрой света на гранях камня. Удовлетворенно вздохнув, девушка принялась изучать другие покупки: сумочку из змеиной кожи для мамы, две гладкие кожаные сумочки для сестер и необычайно изящную кружевную блузку цвета слоновой кости для Кэти. Блузка была достаточно нарядной, чтобы можно было отправиться в ней на танцы, и достаточно строгой, чтобы можно было ходить в ней на работу.

— Что мы купим для твоего Хэрри? — спросила Эми. Ей очень нравился брат мужа. Каждое воскресенье они встречались и ужинали с ним в городе.

Молодожены долго обсуждали этот вопрос, пока не решили подарить ему механический карандаш в красивом черном футляре. К карандашу прилагался комплект запасных грифелей, а в завинчивающемся колпачке пряталась резинка.

Эми настояла на том, чтобы в гостиницу они поехали на красном автобусе.

— Я никогда не ездила на автобусе. Дома мы всюду ездим на трамвае, — убеждала она мужа.

Барни купил «Ивнинг стандарт», чтобы взглянуть на репертуар кинотеатров и решить, что они будут смотреть в свой последний вечер в Лондоне.

— Флот привели в боевую готовность, дружище, — сообщил ему продавец, веснушчатый парень, в котором, наверное, не было и пяти футов росту. — В газетах этого еще нет, мне об этом рассказали.

От усталости Эми еле держалась на ногах. Вернувшись в гостиницу, она решила принять ванну, пока Барни будет читать газеты. Эми высыпала в горячую воду, от которой поднимались клубы пара, всю бесплатную баночку соли, забралась туда и тут же уснула.

Проснувшись, она выбралась из воды, завернулась в гигантское белое полотенце и обнаружила, что Барни тем временем тоже уснул на кровати. Он сбросил пиджак и жилет, ослабил ворот рубашки и свернулся на боку, как младенец.

Эми легла рядом с ним. Она переплела свои пальцы с пальцами его лежащей на подушке руки, но он не проснулся, а только вздохнул.

— Ах, Барни, — прошептала она. Эми любила его так сильно, что это причиняло ей самую настоящую физическую боль в горле и в сердце. Она поняла, что то, что принято называть сердечными муками, действительно существует.

Барни открыл один глаз (второй скрывала подушка), потянулся к полотенцу и стащил его с жены. Они занялись любовью, и на этот раз между ними не было никакой нежности, а лишь горечь и гнев на то, что должно было случиться завтра или послезавтра, или на следующий день. Жизнь вот-вот должна была перевернуться вверх дном, и не только для них, но и для всей страны, а может быть даже для всего мира.

— У меня нет настроения идти в кино, — заявила Эми позже, когда Барни начал зачитывать ей перечень фильмов. Даже «Мистер Смит едет в Вашингтон» с Джеймсом Стюартом, ее любимым актером в главной роли, не вызвал у нее энтузиазма.

— Я не смогу сосредоточиться, — пожаловалась она. — Давай лучше пойдем куда-нибудь, где мы сможем поговорить.

— Мы можем говорить на ходу, — ухмыльнулся Барни.

Взявшись под руку, они брели вдоль Парк-лейн, пока не дошли до Пиккадилли. На Пиккадилли-серкус они некоторое время наблюдали за яркими переливающимися огнями, а потом присели на ступеньках, ведущих к Эросу, и вместе с другими сидящими там людьми спели «Гори, очаг родного дома» и «Долгую дорогу в Типперэри». Автобусы, машины и кэбы медленно огибали островок, на котором расположился их импровизированный хор, беспрестанно сигналя, как будто это могло хоть как-то ускорить движение.

Вокруг было много людей в форме, большинство из них молодые. Очень скоро, может быть даже на следующей неделе, Барни тоже наденет форму. Он сказал, что если к тому времени, как они вернутся домой, его не будет ожидать повестка, он сам отправится на призывной пункт. Эми сидела, прижавшись к его плечу. Она не могла изображать смелость. Все, чего ей сейчас хотелось, это плакать.

На следующее утро они встали рано, позавтракали и, забрав из номера чемоданы, вышли на улицу, ожидая, пока им подадут машину.

— Когда-нибудь мы обязательно вернемся сюда, — пообещал Барни, целуя жену в нос, когда она устроилась рядом с ним на сиденье «морриса».

Едва они тронулись в путь, стало ясно, что надо было уезжать раньше. Дороги превратились в одну сплошную пробку. Они еле ползли, продвигаясь на несколько дюймов за рывок, и спустя полчаса добрались только до начала Парк-лейн. Казалось, все стремятся покинуть Лондон, не дожидаясь официального объявления войны. На машинах громоздились горы багажа. Дети, стоящие на коленях на заднем сиденье ползущего перед ними автомобиля, корчили невообразимые рожи. В другое время Эми с удовольствием скорчила бы им рожу в ответ, но сейчас у нее просто не было настроения.

Они почти три часа добирались до окраины города, где стало немного свободнее. Однако здесь к частным автомобилям добавились автобусы с детьми, которых эвакуировали из Лондона в сельскую местность.

— Надо было уезжать вчера, — в пятый или шестой раз повторил Барни.

— Где мы? — приблизительно через час поинтересовалась Эми.