Королева в ожидании - Виктория Холт

– Если бы я осталась здесь, то полюбила бы эту девочку так же, как и ты. Она очень похожа на тебя, потому что ты ее такой сделала. Когда я слышу, как она разговаривает, мне кажется, что слышу тебя.

– Я тоже замечала наше сходство, – обрадовалась София Шарлотта.

– Она даже выглядит, как ты, потому что подражает тебе. Если ты оденешь боа, то на следующий день и она накидывает боа.

– Она совершенно очаровательное существо. Иногда меня пугает мысль, что я буду делать, когда она уедет?

– Ты имеешь в виду замужество?

– Порой я со страхом гляжу на нее. Ведь она больше не ребенок. Многие в ее возрасте уже замужем. И по-моему, скоро наступит день…

– Да, – согласилась София, – день скоро наступит. Как ты считаешь, она подходит Фридриху Вильгельму?

– Отец никогда не даст на это согласия.

– Разве ты не способна переубедить его? Насколько я знаю тебя, дорогая…

– Только не в государственных делах. А брак Фридриха Вильгельма скорее всего станет государственным делом.

– К счастью, для Каролины.

– Вы не высокого мнения о своем внуке?

– Моя любимейшая дочь, некоторые из нас становятся слепыми, когда речь заходит о детях, но ты для этого слишком умна. Он невоспитанный, грубый, неуправляемый.

София Шарлотта подавленно опустила голову, и мать погладила ее по руке.

– Так бывает, дети разочаровывают нас. Могу тебе признаться, что мой собственный сын, Георг Людвиг, вызывает у меня презрение. Разве мы с тобой из тех, кто рад обманываться? Если мы готовы обманываться и делать глупости, то зачем же тогда слушаем умные разговоры в садах и беседках? Нет, мы видим правду. В этом наша сила. Мой старший сын – жестокий и невежественный мужлан. У твоего пока еще нет черт, столь же отвратительных, но те, что есть, явно неприятны. Посмотри в лицо правде, дочь.

– У вас, мама, много детей, а у меня единственный сын. Ведь вы не во всех разочаровались?

– У меня лучшая в мире дочь… и, как мне представляется, у тебя тоже.

– Каролина не моя плоть и кровь.

– Сейчас ты противоречишь сама себе. Каролина для тебе все, чем может быть любая дочь. Ты считаешь, что меньше ее любишь потому, что не мучилась в схватках, рожая ее? Будь рациональной. Разве не об этом ты говоришь со своими философами.

– Вы правы, мама. Мне не на что жаловаться, пока Каролина рядом! Но дочери оставляют матерей, когда вступают в брак. Этого я и боюсь, если не…

Старая дама улыбнулась, рассеянно глядя на живописный фонтан, журчавший в глубине парка – величественного шедевра Ленотра.

«Мою дорогую дочь ждет трудно разрешимая проблема, – подумала она. – Удержать свою ненаглядную Каролину, выдав ее замуж за человека, которого можно считать одним из самых перспективных принцев Германии и в тоже время худшим из возможных мужей. Или же позволить ей выйти замуж за кого-то другого и уехать».

София легко представила, как дочь мучается, перебирая тысячи возможностей, не в силах выбрать одну. Удержать и сохранить при себе или позволить уехать? Брак на стороне может оказаться еще более несчастливым, чем дома. Это реальная проблема. Но брак – всегда игра. И нельзя же всю жизнь защищать Каролину от огорчений. Она должна выйти в мир и встретиться с ним лицом к лицу без покровителей и помощников. И София не сомневалась, что Каролина сумеет правильно вести себя в этом мире.

«Как жаль, – в свою очередь размышляла София Шарлотта, – что нельзя остановить время. Ах, почему очаровательные дочери не могут всегда оставаться юными и преданными компаньонками любящих матерей!»

Между тем мысль старой герцогини шла дальше. В Ганновере есть еще один внук, которому нужна невеста, Георг Август, сын Георга Людвига.

Допустим, Каролина станет его невестой. Допустим, она приедет в Ганновер. Тогда София Шарлотта тоже будет чаще приезжать в Ганновер, а юная невеста часто посещать Берлин. При этом она сама получила бы дочь, которую могла бы любить и уважать.

Очень приятная перспектива для женщины, которая, старея, начала мечтать о молодом обществе и нежной привязанности детей.

София не стала делиться с дочерью своей идеей. И они сидели вдвоем, погрузившись в ласковое, без неловкости, молчание, которым могут наслаждаться только люди, живущие в согласии друг с другом. София Шарлотта думала о возможном браке Каролины со своим сыном, а ее мать мечтала о переезде Каролины в Ганновер в качестве невесты Георга Августа.

«Через некоторое время Фридрих Вильгельм станет королем Пруссии, – размышляла София Шарлотта. – Моя Каролина могла бы быть королевой. Она достаточно умна, чтобы справиться с ним. Вряд ли есть другая девушка, способная совладать с моим сыном».

«Через некоторое время, – думала герцогиня София, – Георг Август может стать королем Англии, и тогда Каролина будет королевой. Королевой Англии! Есть ли цель выше этой в Германии… да и во всем мире?!»

– Дорогая, ты говоришь по-английски? – спросила курфюрстина София у Каролины.

– Нет, – ответила девушка.

– О, какое шокирующее упущение! Тебе надо бы учиться.

– Мне казалось, что в этом нет нужды.

– Казалось, нет нужды! Но это же самый важный в мире язык! Что если ты когда-нибудь поедешь в Англию? Какой смешной дурехой ты будешь выглядеть, не понимая, что тебе говорят.

– Сомневаюсь, что я когда-нибудь поеду в Англию.

– Сейчас же выброси из головы такие мысли! Иногда мне кажется, что ваши разговоры с философами, «почему это», да «почему то», и «куда мы идем», и «прыжок в темноту», и «что будет после смерти» делают человека глупее в будничных жизненных делах.

– Но, пожалуйста, объясните, почему вы думаете, что я должна поехать в Англию?

– Предположим, я бы переехала в Англию и попросила тебя навестить меня.

– Вы собираетесь переехать в Англию?

– Разве тебе моя дочь не рассказывала о своей семье?

– Рассказывала, но…

– Тогда, по-видимому, ты не знаешь наших самых важных родственных связей.

– Не будете ли вы добры просветить меня?

– Моя мать Елизавета – королева Богемии. А ее отец Яков Шестой – король Шотландии. Он стал королем Англии под именем Якова Первого.

– Да, это я знаю.

– Позволь мне освежить твою память. Его сын, Карл Первый, тоже стал королем Англии. Ты знаешь его трагическую судьбу?

– Да. Его по приказу парламента обезглавили, и Оливер Кромвель основал республику.

– Но она долго не просуществовала. Англичане слишком умные. Республика! Вскоре они позвали сына Карла Первого, и Карл Второй показал народу, насколько лучше, когда управляет король, а не парламент.