Картье. Неизвестная история семьи, создавшей империю роскоши - Франческа Картье Брикелл

хотелось быть среди них, а не по другую сторону прилавка. Оскорбленный тем, что «голубая кровь» Парижа отвергала его семью как «торговцев», он наслаждался смешанным обществом в ресторане Maxim’s, где художники, бизнесмены и герцоги объединялись в пристрастии к прославленному рыбному филе и послеобеденным ликерам.

Настоящими звездами, однако, были куртизанки. Хозяин заведения Юджин Корнюш заявлял: «Пустой зал? Никогда! В каждом окне у меня сидит красотка, видная с улицы». Они появлялись в ресторане под руку с любовниками, разодетые в пух и прах – в попытке превзойти соперниц. Украшения, естественно, были важнейшей частью наряда: они должны были показать потенциальным воздыхателям, какова цена красоты и очарования. Некоторые дамы полусвета настолько перебарщивали с украшениями, что, как говорят, Кокто прокомментировал: «Это было средоточие бархата, кружев, лент, бриллиантов и всего того, что я не в силах описать. Раздеть такую женщину – все равно что выйти в свет с предварительным оповещением об этом за три недели. Это просто ходячий дом!»

Из разговоров с Жан-Жаком Картье

Дядя Луи, безусловно, был дамским угодником. И имел успех, поскольку был хорош собой и очарователен. Не думаю, что дедушка это одобрял, он был религиозен, как и два других его сына; но он позволял Луи многое – пока это не влияло на бизнес.

Пробираясь между столиками Maxim’s, Луи не мог не обращать внимания на собственные колье и корсажные броши, украшавшие дам. Если во времена Альфреда после франко-прусской войны Cartier поддержала куртизанка Леонида Леблан, купившая несколько безделушек, то сейчас Луи и его отец уже играли в высшей лиге: дамы приходили в дом 13 на Рю де ла Пэ не за мелочами. Испанская кокотка и актриса Каролина Отеро славилась любовью к украшениям. Эта самая желанная женщина Европы имела очередь из впечатляющих поклонников: от кайзера Вильгельма Второго до короля Испании, персидского шаха и череды русских великих князей, способных удовлетворить ее страсть к бриллиантам. В 1903 году она заказала Cartier «поразительное с технической точки зрения» колье, которое может считаться выдающимся даже сегодня. Камни для колье она предоставила сама, выпоров их из жакета-болеро, который для нее сделал ювелир Поль Хамелен.

Хьюго, знаменитый метрдотель ресторана Maxim’s, знавший всех и вся, описал типичную сцену экстравагантного соперничества между Отеро и Лианой де Пужи, одной из самых красивых ее соперниц:

В один из вечеров разыгрывался приз, когда появилась испанка Отеро, увешанная браслетами, колье, кольцами и тиарой с эгретом. Что за роскошь… Она была очень оживлена, килограммы рубинов, сапфиров, изумрудов и бриллиантов сверкали и переливались на ней. Столик мадам де Пужи оставался пустым. В конце концов появилась она – в простом черном платье, безо всяких украшений. Свои украшения она надела… на служанку, которая стояла рядом, усыпанная бриллиантами. Все в зале были шокированы! Мадам де Пужи победила. Мадам Отеро бросилась наружу, не удержалась и, остановившись у столика мадам де Пужи, страшно выругалась по-испански.

Для Луи, страдавшего от неудачного брака, вечера в Maxim’s были облегчением. Но предположение, что его вечера в городе были заполнены времяпрепровождением с прекрасным полом, было бы несправедливым. Он называл Клуб «своим вторым офисом», и этот офис приносил прибыль. Maxim’s был местом, где богатые женатые мужчины встречались с любовницами, поэтому перспективы ювелирных заказов возрастали. И почти каждый мужчина покупал как минимум две вещи: бриллиантовое колье для любовницы и продиктованную чувством вины тиару для ничего не подозревающей или огорченной жены.

Иногда это вызывало проблемы. Однажды, в самом начале пути, продавец Cartier совершил грубую ошибку, спросив у жены клиента (она забежала на Рю де ла Пэ, чтобы отдать в ремонт тиару), как ей понравилось новое бриллиантовое ожерелье. Когда она ответила, что никакого колье не получала и, видимо, муж купил его кому-то другому, до смерти испуганный продавец попытался выкрутиться, но было поздно. Мужу пришлось предстать перед гневом жены, а Луи потерял покупателя. После этого он поменял систему учета клиентов. Тайна в этом бизнесе – главное.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье

Вместо того чтобы заводить карточку на клиента, покупающего украшения, стали заводить отдельные карточки и на тех, кому предназначены подарки. Таким образом, продавцы не делали ошибок.

Клиентские карты Cartier, как говорили, опирались на секретную зеленую записную книжку Хьюго, в которой содержалась информация о куртизанках. Правда, не известно, кто из них был первым. Обязанностью продавца в Cartier было знать множество фактов о клиенте: от дня рождения жены до последней любовницы, от количества детей до его успехов на теннисном корте. Даже его любимый напиток указывался на секретной клиентской карте рядом с последним заказом.

Сантос

Одним из известнейших парижских клиентов был бразилец. Пилот Альберто Сантос-Дюмон, сын кофейного магната из Сан-Паулу, взял французскую столицу штурмом, переехав туда в 1892 году. Принимая участие в аэрогонках по всему миру, он радовал поклонников прогнозами: в один прекрасный день люди будут передвигаться по городу на воздушных аппаратах. Сам он так и делал: будто в футуристическом фильме, курсировал от одного парижского ресторана к другому на легком самолетике, привязывая его к фонарям у входа. Baladeuse (Странник), как Сантос-Дюмон назвал его, был самым маленьким из его летательных аппаратов и предназначался для передвижения по городу. Он напоминал мяч для игры в регби, когда летел в небе над Парижем.

Завороженный идеей летательных аппаратов, Луи вступил в аристократический Аэроклуб Франции – общество «по продвижению аэроперелетов», образованное Сантос-Дюмоном вместе с Жюлем Верном и Анри Дойчем де ла Мертом. Проходило множество соревнований: от гонок на приз Дойча де ла Мерта, за который боролись легчайшие дирижабли, до Кубка Гордона Беннетта – для летальных аппаратов с фиксированными крыльями. Луи познакомился с Сантосом и стал завсегдатаем вечеринок для узкого круга. Они хорошо ладили, восхищаясь инновационными идеями друг друга.

Альберто Сантос-Дюмон в одной из своих летающих машин. Бразильский авиатор был знаменитостью в Париже. Он предсказывал, что в один прекрасный день все будут летать на собственных аэропланах

Ужины в доме Сантос-Дюмона на Елисейских Полях были настоящей легендой. Здесь можно было оказаться за одним столом с дочерью последнего императора Бразилии или с Эдмоном де Ротшильдом: Сантос познакомился с ним, когда один из его аэропланов врезался в старый каштан в саду банкира. Желая предложить гостям опыт воздушных полетов, Сантос экспериментировал с подвешенными стульями и столом… на потолке. То, что было нормально для него и его малого веса (меньше 50 кг), с более крупными гостями не удалось – потолок рухнул. Позднее он заказал специальные стулья на очень высоких ножках (залезать на них нужно было по лестнице) и высокий стол – чтобы у гостей создавалось впечатление, что они обедают на небе. Проворные официанты должны были подниматься и спускаться по лестницам.

Однажды, когда Луи и Сантос