Лучше прячься - Виолетта Роман

Это произошло быстрей, чем я смог остановить себя. Рука рванула вперед, сжимаясь на ее тонкой шее. С силой толкнул ее в стену. Чувствовал их – глухие удары ее сердца, они под кожей у меня были. Понимал, если хоть слово не так скажет, разорву и не замечу. Просто сдавлю ее до хруста и прекращу все.

– Что ты сказала Алене в ресторане?

В глаза ее лживые смотрел и видел, как секундный испуг сменяется жгучей ненавистью. Больше не осталось и следа от грустной, влюбленной девушки. Мерзкая, ядовитая змея сейчас извивалась у меня в руке.

– Ты за этим сюда пришел? – прошипела. – Нажаловалась? – на ее губах улыбка, а лицо пунцовое от натуги. – Так пусть тебе и расскажет.

Наклонился к ней, к самой жилке пульсирующей на шее. Перегрызть зубами могу, вырвать с мясом ее гнилым, чтобы кровью захлебывалась, чтобы поняла наконец-то – не стоило ей трогать мое.

– Где Алена? – прорычал у самых губ, сдавливая шею. Забарахталась, пытаясь ударить меня, а я стоял, в глаза ее смотрел, и с каждой секундой в груди замерзало что-то. Артерии, сердце – все покрывалось коркой льда, переставая функционировать в нормальном виде. И я не чувствовал больше ничего. Я просто сдавливал ее шею и знал, что не хочу останавливаться.

– Выпусти, больно, – ее тихий хрип выдернул из забытья. Разжал пальцы, удивленно посмотрел на свою ладонь.

Она оттолкнула меня. Не успел опомниться, Ольга уже сбежала в комнату.

– С*ка!

Рванул следом. Она была в гостиной. Стояла у окна, в противоположной стороне от меня. В ее, выставленной вперед руке, блеснуло лезвие ножа.

– Если ты хоть пальцем меня тронешь из-за этой овцы… – Ольгин голос сочился ядом. Она смотрела на меня с презрением и ненавистью.

– Тварь! Шторм, какая же ты тварь! – в глазах слезы, подбородок дрожит, как и рука с оружием. И мне не жалко ее ни на грамм. И если продолжит тянуть время и дальше, ей не понравится мое настроение.

– Закрой свой рот. И открывай его только для нужных, бл*ть, мне слов! Где она?!

Подошел к ней вплотную. Нож под ребро уперся, застыла. Смотрит на меня испуганно. Дура малолетняя, неужели думает, что напугать меня сможет этой х*рней?

– Я не знаю! – кричит, а я нож ее выбиваю из ладони.

Раздается металлический лязг, Оля всхлипнула. За волосы ее схватил со всей силы.

– Это ж насколько нужно быть самоуверенной идиоткой, чтобы рыпнуться против меня?!

Скривилась, а мне противно стало. Оттолкнул ее.

– Я против тебя? – засмеялась, поднимаясь с дивана, на который только что упала со всего маху. В ее голосе отчетливо звучали нотки истерики. – Ты, с*кин сын, переворачиваешь все с ног на голову! Это ты водил меня за хвост! Эта квартира, бабки, думаешь, я не понимала, что это все – твой откуп? Глушил свою совесть? Не верю, Русаков, у тебя ее отродясь не было! Ты последняя тварь на этой земле! Я любила тебя, и до сих пор люблю, и я боролась за тебя изо всех сил, в то время как ты вел свои игры! Ты ведь не собирался от нее уходить! И я тебе не нужна была!

Я не собирался слушать ее чушь. Осмотрелся по сторонам.

– Где твой мобильный?

– Пошел ты!

Увидел сумку, лежащую на полу. Рванул к ней.

Выпотрошил ее содержимое на пол. Телефон вывалился вместе с остальным добром.Снял с блокировки, просмотрел последние вызовы. Нервы в узел скрутило. Так и знал! Десять вызовов от Изварина.

Поднял на нее глаза, изнутри разрывало. А ведь развели, как лоха последнего.

– И ты хочешь сказать, что не знаешь, где она?! – рванул к ней. Ольга вжалась в спину дивана.

– Ну-ка расскажи, о чем вы так много сегодня болтали с Марком? – телефон в лицо ей ткнул. Молчит, отворачивается. – Что он делал у меня дома?!

Губы сжала, не будет говорить. Пока больно ей не сделаю, пока зверя не выпущу из клетки. Твою мать!

Отошел от нее, силясь собрать себя в кучу. Затушить хоть чуть-чуть тот ад, что сейчас полыхает внутри.

– Из-за этой твари ты всех родных предал, всех кто тебя любит, Миша, – раздался ее голос. Обернулся. Ольга смотрела на меня с обидой.

– И меня сейчас в грязь втаптываешь! А я за тебя боролась, за счастье свое! И ничего, что даже года не прошло, как меня убили, а ты другую нашел?!

С губ смешок сорвался.

– Я же убью тебя, ты понимаешь?! Отрывать от тебя по кусочку буду, пока не скажешь, – снова к ней приблизился, к самому лицу ее. Не верит ведь до сих пор, думает, играюсь с ней. Или, как всегда, на ее выходки глаза закрою?

– Ну, давай, покажи какой ты урод.. – улыбается, а сама трясется от страха. – Разорви на куски девчонку, которая тебя любила, которая боролась за счастье свое. Ну, пришла я к ней, в ресторан и что? Это стоит того, чтобы убивать меня?

Она от меня ответа ждет? Он ей не понравится.

– А тебе неважно, что я сейчас чувствую, Миш? Какой ад в моей душе творится?! – по щекам слезы потекли.

Отошел от греха подальше. Провел ладонями по лицу, пытаясь собраться. В тот момент зазвонил мобильный. Достал его из телефона. Гаспар.

– Да.

– Его нет нигде. Думаю, из страны уже свалил…

Он что-то говорил дальше. А я глаза опустил в пол, туда, где вещи из Ольгиной сумки разбросаны были. Зацепился взглядом за листок небольшой. Маленький, сложенный вдвое. Не знаю и сам, зачем, просто поднял его, а потом развернул.

Снимок УЗИ. Черно-серое размытое изображение, какие-то цифры и полоски по бокам, а по центру маленькая фасолина, сантиметра два в диаметре. И я бы не предал этой бумажке значения, если бы не прочитал фамилию, написанную сверху латынью.

Романова Алена…

Чего?!! Словно кипятком ошпарило. Сбросил вызов, пряча телефон в карман. Все стоял и смотрел как умалишенный на фото. Туго, но до меня доходило… Поднял глаза, залитые кровью.

– Откуда. Это? – произнес тихо, с расстановкой, боясь сорваться на рев.

Она застыла. Испуганно переводила взгляд с фото УЗИ на меня, и обратно.

– Где. Ты. Его. Взяла.

Когда я подошел к ней вплотную, Ольга задрожала.

– В кабинете ее, на столе. В ежедневнике. А что, ты не знал? – словно пришла в себя. Проговорила прежним, наглым тоном и вскинула бровью. Она пыталась казаться спокойной, но я видел как страх медленно, но верно накрывает ее.

Хватит. С меня достаточно.

– Где она?! – схватил ее за плечо, встряхнул с силой и толкнул в стену. Она головой ударилась, оскалилась со злостью.

– Я ничего тебе не скажу! И ты не увидишь никогда ни ее, ни ублюдка своего, Русаков. Я ненавижу тебя! Ты жизнь мою сломал! Все из-за…