Попала в сказку - Зоряна Лемешенко

— Ну конечно, — и даже врать не пришлось!

Девушка бросила взгляд на предрассветное небо, а потом взглянула на своего товарища.

— А ты точно не оборотень?

Волк аж задохнулся от её проницательности, но собрался и ответил:

— Оборотни же, вроде, в полнолуние оборачиваются. Да и вообще, ты же говорила, что я твоя фантазия, — выдумывать на ходу и выпутываться из любых ситуаций он умел всегда.

— А, ну да… — согласилось Руся с долей печали.

Серый засмотрелся на неё, рассеянно переплетающую косу, и хотел напомнить о чудесном гребне, который очень кстати лежал у девушки в котомке, но не успел ничего сказать. Со стороны озера послышались звуки, будто там игралась крупная рыба. И отчасти это было так — Волк ясно видел внушительных размеров рыбий хвост, покрытый чешуёй. А ещё красивую женскую голову с плечами и руками, прилагающуюся к этому хвосту. Какое соединение было между ними — скрывала вода, поэтому оставалось лишь догадываться.

— Это что, русалка?.. — прошептала Руслана.

— Ну, их-то мы ещё не видели… — ответил Серый, стараясь совладать с собой.

В русалке не было ничего страшного на первый взгляд — сплошная красота. Но почему-то шерсть на холке вставала дыбом от близости этого существа. Тем временем внезапная гостья их маленького лагеря сверкнула глазами в сторону застывшей пары путников и подплыла ближе к берегу, но на этом не остановилась, а частично выпозла на берег, передвигаясь на руках. Между пальцами у неё виднелись перепонки, обнажённые плечи и грудь были ненадёжно прикрыты длинными зелёными волосами. Русалка осмотрела с ног до головы Русю, а потом остановилась взглядом на Волке, от чего тот почувствовал неприятный зуд на коже.

— Не ваше, путнички? — сказочная жительница рек и озёр продемонстрировала зажатый в руке клубок — тот самый, которым Руслана связала кикимор.

Девушка и Волк переглянулись, а потом Волк ответил:

— Наше, видимо. А вы нам отдадите?

Русалка засмеялась приятным мелодичным смехом, но от него стало не по себе.

— Конечно. Но на благодарность-то я могу рассчитывать?

— А как же! Спасибо Вам большущее, не забудем никогда! — громко произнесла Руслана, но удостоилась лишь недовольного взгляда полуженщины-полурыбы.

— Себе свою благодарность оставь! Вот его хочу! На одну ночку… — указала пальцем с синим ногтем и улыбнулась последняя, вызывая в Волке неконтролируемое желание куда-то далеко убежать и надёжно спрятаться.

— Чего⁈ — возмутилась Руся, закрывая грудью друга.

— Того! От него так аппетитно пахнет влюблённым сердцем!

— Чего⁈ — настал черёд удивляться Волку.

Глава 16

Эта рыба пучеглазая указала пальцем на оторопевшего Серого и нахально оскалилась:

— Вот его хочу! На одну ночку…

— Чего⁈ — моему возмущению не было предела, внутри аж всё заклокотало.

— Того! От него так аппетитно пахнет влюблённым сердцем!

— Чего⁈ — Волк, который обычно басил с хрипотцой, аж перешёл сразу на фальцет.

А я удивлённо на него уставилась. Про мои взаимоотношения с Финистом он выведывал, а о своей, значит, сердечной привязанности молчал? И что же за волчица завладела его мыслями? И почему в таком случае он хвостиком ходит за мной?

— Так! Стоп, а что тебе до его сердца? — перешла я на «ты» с нахалкой.

— Ну как же… Любовь — лучшее питание для русалок! А ему блаженство, которое не забудет никогда! А свою вертихвостку не вспомнит после этого! — плотоядно облизнулась зеленоглазая мымра.

— Она не вертихвостка! — вступился за свою волчицу Серый, а я подумала, какой он молодец.

— А почему же у тебя на сердце неспокойно? — облокотилась о берег русалка и выложила как на полку свои прелести, правда, всё ещё прикрытые прядями волос, — со мной в миг забудешь о страданиях и сомнениях.

— Нет уж, я лучше пострадаю, — хмуро ответил Волк этой селёдке-переростку.

А мне так стало жаль моего попутчика. Я-то и не подозревала, что у него в жизни какая-то беда. Я слышала, что волки выбирают пару на всю жизнь и что они очень верные. Что же могло случиться, что моего Серого Волка мучает безответная любовь?

— Сердце рвётся от печали и страдает от любви! От беды этой нежданной ты к русалке поспеши! — внезапно зазвучал низкий вибрирующий голос, пробирая до нутра, — приласкает-приголубит и прогонит твою грусть, что проснутся в тебе мысли «Домой больше не вернусь!»

И тут Серый Волк начал движение в сторону озера, а на морде застыло абсолютно невменяемое и блаженное выражение.

— Серый… Ээээ! Ты чего? — пыталась я его его остановить, но он как завороженный продолжал медленно перебирать лапами и даже не мигал своими остекленевшими глазами.

Стоп! Почему это «как завороженный»? Я вспомнила о пении русалок, которое лишало воли и было крайне опасной штукой! Ох, помню в детстве и юности нравилось мне почитать мрачные рассказы Гоголя! Вот, получите-распишитесь…

Мои попытки остановить его с помощью физической силы никакого результата не принесли. Я охватила его шею и упёрлась пятками, но Волк как танк пёр напролом, так и продолжал, а я оставляла за собой две борозды, будто ехала на лыжах. Вдруг вспомнила, что повелеваю временем и очень сильно захотела дать себе время на подумать. Время мне безоговорочно повиновалось, и мы с Волком застыли в каких-то нескольких шагах от кромки воды, где его ждала негодная русалка. У неё на лице отобразился такой триумф и злорадство, что так и хотелось вмазать! К моему счастью, её рот был открыт в связи с непрекращающимся пением. И я не могла этим не воспользоваться.

Слетав пулей к своей котомке, я достала недогрызенную просвиру и воткнула в открытый рот. При ближайшем рассмотрении в нём оказалось большое количество мелких и острых зубов, как у пираньи. Я брезгливо одёрнула руку и отошла. Так, нужно ещё что-то делать… Что-то делать…

Я застыла, боясь передумать. Это будут мои пятнадцать минут славы, чтоб увести Волка подальше от колдовства и злополучного озера. А поначалу оно казалось таким безмятежным!

Я вспомнила о том, что ещё забыла сделать и снова тушканчиком допрыгала до русалки, забирая у неё из руки клубок. Даже думать не хочу, каким путём он попал ко мне, но на вид он был вполне чистым. Я бросила его в свой мешок и заняла место возле Серого. Прокашлялась, в голове зазвучал проигрыш. И я запустила время…

Сразу же раздалось неразборчивое завывание русалки, а потом хруст и, судя по всему, брань, но ближе к волчьим ушам стояла я, да ещё и громко запела с первых же строк:

— Всегда быть рядом не могут люди!

Волк моргнул, притормозив.

— Всегда