Я нашепчу тебе будущее - Светлана Райт

сучка! — прошипел он сквозь зубы.

На мою радость у него зазвонил телефон, и он ответил.

— Демидов, слушаю. Понял, сейчас будем, — положил трубку и повернулся ко мне. — Одевайся, за нами приехали.

Развязал мне руки, поправил ремень, кинул платье и, хлопнув дверью, вышел…

Я сидела в машине и смотрела в окно, совершенно не было желания лицезреть его рожу. Скотина! Это же надо так себя вести! Я всё понимаю — ревность, чувство собственничества, но ставить меня на один уровень с потаскухами — это просто…

Ну и что с того, что я с ним разговаривала, вот что с того?! Он сам сел на другое место, сам сделал так, чтобы ко мне подсел кто-то другой, а теперь ещё и бесится!

— Изабелла, — раздался голос Клима.

— Это касается работы? — спросила я ледяным тоном.

— Нет.

— Тогда нам не о чем разговаривать.

— Я так не думаю, повернись ко мне, я хочу с тобой поговорить.

— Что из слова «отъебись» тебе не совсем понятно? — прошипела я, резко повернувшись и посмотрев прямо ему в глаза. — Наше общение будет сведено только к сугубо деловому. Я не хочу видеть тебя в своей жизни за пределами работы. Ясно?!

— Я был не прав… Не надо было так поступать.

— Да что вы говорите, он был не прав. В чём интересно? — шипела я, нервы были на пределе, еле себя сдерживала. Ярость так и бушевала в крови, его пустой взгляд стал для меня последней каплей, и меня понесло: — В том, что чуть не изнасиловал? Или, может, в том, что унизил, как одну из своих шлюх? Или, может, всё дело в том, что относишься как к вещи? Так в чём ты был не прав?!

— Я поступил с тобой неоправданно жестоко, извини.

— Извини, — передразнила я, — как у вас, мужчин, всё просто. Извинился — и на тебе, мать Тереза, во всей своей красе!

— Я извинился, что ещё ты хочешь от меня услышать? — спросил он предельно холодно. — Если рассуждать, то ты сама во всём виновата.

— Что?! — меня аж затрясло на месте. — Вон оно как…

— Останови машину, — сказала я водителю.

— Сэр? — спросил мужчина, глядя в зеркало заднего вида.

— Изабелла, — начал говорить он, но я перебила криком.

— Останови эту чертову машину сейчас же! — Клим попытался меня тронуть. — Не смей меня трогать! Остановите машину!

Я пнула сидение водителя со всей яростью, на которую была способна. Водитель резко ударил по тормозам. Я схватила свою сумочку и вылетела из машины. Шоссе, слава богу, с утра было не настолько оживлённым, и мне удалось проскочить на пешеходную часть.

Меня колотили все чувства разом: ярость, обида и отвращение. Да, да! Именно отвращение! К себе, к нему, к моей глупой наивности, что смогу пробиться сквозь всё это к Климу. Я ненавидела себя за то, что всё ещё люблю его. Мне было плевать, как это всё выглядит со стороны — просто шла быстрым шагом прямо.

Надо поймать такси, вернуться в аэропорт и взять билет обратно, а потом уволиться к чертям, забыть его раз и навсегда!

— Что ты творишь?! — спросил меня Клим, схватив за предплечье и развернув к себе.

— Отпусти меня… — пискнула я, смотря себе под ноги, он не отпускал, пальцы делали больнее. — Мне больно, слышишь?! Отпусти!

— Изабелла, — позвал он и поднял моё лицо за подбородок, у меня по щекам текли слёзы, и выглядела я сейчас не шибко презентабельно. — Ты что, плачешь?!

— Нет, блядь, смеюсь! Мне до слёз весело, что, не видно?!

— Но почему? — спросил он, не понимая.

В его глазах был шок, и немой вопрос — почему я плачу.

— Ты серьёзно или прикалываешься? Ещё решил надо мной поиздеваться?! Молодец, Демидов! Пять баллов! Повесь себе орден на грудь, — меня несло от боли и обиды, я просто не могла остановиться.

В моей памяти был другой Клим, хоть я и понимаю, что шесть лет прошло и многое изменилось, но невозможно же превратиться в такого бесчувственного монстра!

— Изабелла, я серьёзно не понимаю причину твоих слёз и истерики. Меня твои слёзы ставят в тупик… Почему?

— Почему? Почему?! Да потому что ты — бесчувственный мудак! Ты кретин, Демидов! Ты гребёшь всех в одну кучу. Я не стараюсь залезть к тебе в штаны, не стараюсь переспать с тобой. Но ты сам каждый раз унижаешь меня, заставляя почувствовать себя в твоих руках шлюхой! Хотя я ей не являюсь!

— Прекрати… — говорит он, роняя голову. — Прекрати сейчас же… И вытри слёзы…

— Слёзы в тупик?! Тебя?! — съязвила я. — Прекратить что?! Что я делаю не так?! Что тебе от меня надо?!

— Да блядь! — гаркнул он. — Меня ставят в тупик твои слёзы! И я сам этому поражаюсь! У меня душу словно ножом режут! Что ты делаешь не так? Что я от тебя хочу?!

— Да! Что ты от меня хочешь?!

— Меня бесит, что я не могу тебя понять! Бесит, что ты не такая, как я привык! Бесит, что ты не лезешь ко мне, не тащишь в свою кровать! И я не понимаю: почему?! А когда я не понимаю, то начинаю злиться!

— А почему я должна соответствовать твоим ожиданиям? Почему я должна быть такой, какой ты привык видеть всех?! Я другая! Я не буду оправдывать твои ожидания, и не стану такой, кактыпривык! Хочешь затащить меня к себе в кровать и взять меня как женщину? Так работай над этим! Заставь меня хотеть тебя как Демидова Клима, а не как особь мужского пола! Моя реакция на тебя — это просто физиология, потому что да, ты очень сексуальный мужчина и, глядя на тебя, возникает желание опуститься на колени и отсосать, это всё правда! Но я не собираюсь становиться ещё одним твоим трофеем. Я лучше никогда не познаю тебя как мужчину, чем стану одной из твоих шлюх!

Мы стояли, орали друг на друга, размахивали руками и не сводили глаз друг с друга всё это время. Представляю, как это выглядит со стороны… Но мне плевать, лучше расставить сейчас все точки над «I», чем потом разгребать все эти последствия.

Глаза в глаза, немой диалог, оправданное молчание, когда слова уже излишне. Мы искали друг у друга ответы на те или иные вопросы.

— Я тебя понял, — нарушив молчание, сказал он, и протянул ко мне руку, чтоб дотронуться до лица, а я отступила на шаг.

— Не прикасайся ко мне, не хочу снова быть униженной.

— Прости, я не хотел.

— Ты слишком много извиняешься.

— Я… Я… Ха… Ты