Последнее изобретение человечества. Искусственный интеллект и конец эры Homo sapiens - Джеймс Баррат

Иными словами, он возражает против утверждения, которое следует из эксперимента с «китайской комнатой» Джона Сёрля: если машина не думает по-человечески, она не разумна. Большинство экспертов, с которыми мне довелось общаться, согласны с Тьюрингом. Если ИИ поступает разумно, кому какое дело, как выглядят его программы?

Однако существует по крайней мере две серьезные причины интересоваться этим вопросом. Прозрачность «мыслительного» процесса ИИ хотя бы до того момента, когда он уйдет далеко вперед и будет уже недоступен нашему пониманию, необходима для нашего выживания. Если мы хотим попытаться внушить ИИ дружелюбие или любые другие моральные качества или установить некие предохранители, необходимо до тонкостей понимать, как он работает, прежде чем он сможет модифицировать себя. После начала этого процесса наши вводные потеряют смысл. Кроме того, если когнитивная архитектура ИИ будет повторять архитектуру человеческого мозга или компьютерной копии человеческого мозга, она, возможно, будет менее чуждой, чем разработанная «с нуля» архитектура ИИ. Но специалисты по компьютерам ожесточенно спорят, будет ли такая связь с человечеством полезна, решит она проблемы или только создаст новые.

Ни одному компьютеру до сих пор не удалось пройти тест Тьюринга, хотя каждый год проводится конкурс на премию Лебнера, которую учредил филантроп Хью Лебнер для создателей компьютера, который пройдет этот тест. Но пока главный приз в $100 000 остается невостребованным, ежегодно $7000 выплачивается создателю «наиболее человекоподобного компьютера». Несколько последних лет этот приз достается чатботам — роботам, созданным для поддержания разговора (без особого успеха). Марвин Мински, один из пионеров в области искусственного интеллекта, предложил $100 тому, кто уговорит Лебнера отозвать свою премию. По мнению Мински, это «избавило бы нас от ужаса этой отвратительной и бесполезной ежегодной шумихи».

Как же Юдковски удалось уговорить свою «охрану»? Надо сказать, у него был богатый выбор кнутов и пряников. Он мог обещать богатство, излечение от болезни, изобретения, способные полностью покончить с голодом и нуждой. Решительное превосходство над врагами. Со стороны кнута можно оперировать надежным инструментом социального инжиниринга — страхом. Что, если в этот самый момент ваши враги готовятся применить против вас собственный ИСИ? В реальной жизненной ситуации это вполне может сработать — но как насчет ситуации искусственной, такой как в эксперименте «ИИ в ящике»?

Когда я задал Юдковски вопрос о его методах, он рассмеялся, потому что все ожидают каких-то дьявольски хитрых решений — каких-то логических фокусов, тактических ходов по типу «дилеммы заключенного», может быть, чего-то тревожного. На самом деле происходило все совершенно не так.

«Я шел трудным путем», — сказал Юдковски.

В трех успешных попытках, сказал он мне, он просто пресмыкался, упрашивал и разглагольствовал. Привратники в конце концов выпускали его и оплачивали проигрыш. А те два раза, когда ему не удалось вырваться, он тоже умолял. Ощущения у него после этого были не самые приятные, и он поклялся никогда больше не повторять этот эксперимент.

Покидая жилище Юдковски, я понял, что он не сказал мне всей правды. Какие просьбы могут подействовать на человека, который решительно настроен не поддаваться на уговоры? Неужели он мог сказать: «Спаси меня, Елиезер Юдковски, от публичного унижения! Спаси меня от боли поражения!» Или, может, Юдковски как человек, посвятивший свою жизнь разоблачению опасностей ИИ, мог договориться со своим противником о мета-сделке. О сделке, связанной с самим экспериментом «ИИ в ящике». Он мог, к примеру, сказать: «Помоги мне показать миру, что человек ненадежен и нельзя доверять ему контроль за ИИ!»

Конечно, такой вариант хорошо сработал бы на пропаганду и привлек бы немало сторонников. Но никаких уроков об обращении с ИИ в реальном мире из этой ситуации извлечь было бы невозможно.

Вернемся к дружественному ИИ. Если создание такого ИИ представляется маловероятным, означает ли это, что интеллектуальный взрыв неизбежен? Неужели ИИ обязательно окажется на свободе? Если вы, как и я, всегда считали, что компьютеры сами по себе инертны и не создают проблем, вас это удивит. Зачем, спрашивается, ИИ будет делать что бы то ни было, тем более умолять, угрожать или убегать?

Чтобы прояснить этот вопрос, я разыскал разработчика ИИ Стивена Омохундро, президента компании Self-Aware Systems.

Сам он физик, классный программист и занят разработкой научного подхода к пониманию интеллекта, превышающего человеческий. Он утверждает, что обладающие самосознанием самосовершенствующиеся ИИ-системы будут мотивированы на совершение неожиданных и даже странных действий. По мнению Омохундро, робот, разработанный для игры в шахматы, при достаточном уровне интеллекта может захотеть построить космический корабль

Мы с вами живем в интересный и важный период истории человечества. Примерно к 2030 г., меньше чем через поколение, нам, возможно, придется делить Землю со сверхразумными машинами, и уцелеть будет совсем не просто. Теоретики ИИ вновь и вновь поднимают несколько тем, важнейшей из которых является следующая: чтобы понять их, нам необходима специальная наука.

Мы уже рассмотрели катастрофический сценарий под названием Busy Child, затрагивали тему замечательных возможностей, которые может получить ИИ, когда превзойдет человеческий разум в процессе рекурсивного самосовершенствования. Среди этих возможностей — самокопирование, мозговой штурм с привлечением множества копий самого себя, сверхскоростные вычисления, работа круглые сутки и без выходных, имитация дружелюбия, имитация собственной смерти и многое другое. Мы предположили, что искусственный сверхразум не удовлетворится существованием в изоляции; побуждения и разум толкнут его в наш мир и поставят наше существование под угрозу. Но почему у компьютера вообще должны возникнуть какие-то побуждения? И почему они будут угрожать нам?

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно предсказать, насколько агрессивно и настойчиво будет вести себя ИИ. К счастью, основы уже заложены.