Солдаты вечности - Александр Тамоников

— Не знаю, правильно ли это. А если Коулман согласовал с Бензани вопрос по нашему уничтожению? Понятно, в разговоре он и не подаст вида, что подписал нам смертный приговор…

Шотбари прервал его:

— Это исключено.

— Почему?

— Меджед Бензани не пойдет на такой шаг. Я имею в виду ликвидацию вас и меня. Сомневаюсь, что и в отношении личного состава группы лидер оппозиции господин Бензани мог принять столь жестокое решение.

Махради взял в руки четки и заявил:

— Обстоятельства, Хусейн, иногда заставляют принимать и не такие решения. Без американцев Меджед Бензани, сколько ни старайся, не только к власти не придет, а и носа не высунет из Эберкена. Если вообще не окажется за решеткой или в расстрельной камере. Ему помощь янки нужна как воздух. Американцам необходим послушный правитель, марионеточный режим. Так что господин Бензани, при всем моем уважении к нему, может принять любые условия Вашингтона.

— И все же я считаю, что нам следует доложить лидеру оппозиции о намерениях генерала Коулмана.

Махради вздохнул.

— Ну что ж, запретить тебе что-либо я не могу. Спутниковая станция в соседней комнате.

В кабинет вошла женщина, укутанная во все черное. Даже бесформенные одеяния не могли скрыть ее изящной фигуры.

— Ваш чай, господин! — Она поклонилась и поставила на стол чайник, две пиалы, чашку со сладостями.

— Ты сделала хороший чай, Марзия?

— Как и было приказано. Он взбодрит вас.

— Посмотрим.

— Я могу идти?

— Да. В полночь быть у меня в комнате.

— Слушаюсь, господин.

— Иди, женщина. Уберешь поднос, когда мы покинем кабинет.

— Слушаюсь!

Женщина вновь поклонилась и, пятясь назад, бесшумно вышла в коридор.

Шотбари покачал головой.

— Видно, эта Марзия доставляет вам истинное наслаждение. Даже в этих непростых условиях вы не забываете о ее ласках.

— Эх, Хусейн! Что бы ни было, но живем мы на этой грешной земле один раз. Всевышний простит мне эту слабость. Давай выпьем чаю. Легкий наркотик прояснит разум, снимет усталость, напряжение, а после этого ты поговоришь с господином Бензани.

— Хорошо, господин Махради.

Выпив чаю, который действительно взбодрил его, бывший подполковник прошел в соседнюю комнату, где находилась современная японская спутниковая станция. Вернулся он через десять минут.

Махради взглянул на Шотбари и спросил:

— Ты уже поговорил с господином Бензани?

— Да!

— По твоему виду можно сделать вывод, что разговор не удался.

— Я получил строжайший приказ беспрекословно подчиняться генералу Коулману. Это касается и вас. В общем, что бы ни планировал Коулман, мы должны в точности исполнять его приказы.

— А как отреагировал Бензани на запрет Коулмана докладывать лидеру оппозиции о подготовке операции «Персидская ночь»?

— Спокойно. Он сказал, что подробности операции его не интересуют. В Эберкене ждут результатов пуска ракет с территории Ирана по целям, которые определит генерал Коулман.

— Ты разочарован?

— Я в бешенстве!

— Успокойся. Хочешь еще чаю или приказать принести кальян?

— Не надо ничего.

— Может, развлечешься с Марзией?

— Не до нее. Пойду отдохну. Ночь предстоит бессонная.

— Ну, как хочешь. А то я уступлю тебе до вечера рабыню. Ничего с ней не станется.

— Нет, Явад! Не до рабыни мне.

— Хоп! Джавад проводит тебя в подготовленную комнату.

— Пусть он обеспечит отдых и моему водителю.

— Конечно!

Шон Фостер сидел на топчане, чудом сохранившемся в углу дальней комнаты. Рядом стояла наполовину опустошенная фляга с виски, остатки закуски из комплекта сухого пайка.

Полковник вспоминал жену. Что ни говори, он любил Лику, а она изменяла ему. И с кем! Да что теперь!.. Наверняка у нее был не только лейтенант Хендерсон. Анжелика была красива, стройна, сексапильна. Фостер, прямо как в замедленном фильме, увидел Лику, извивающуюся на Хендерсоне. Ей было хорошо. Гораздо лучше, чем с ним.

— Сука! — проговорил он, отпив глоток из фляги.

— Вы это мне, полковник? — раздался голос от входа.

Фостер поднял глаза на майора Говарда, появившегося в дверном проеме.

— Это ты, Кейт!.. Нет, я обращался не к тебе. Что-то случилось?

— Похоже, у вас проблемы, сэр?

— Никаких проблем. Личное.

— Ну, это святое.

— Да. Чего ты хотел, Кейт?

— Поговорить, полковник, но вижу, что разговор придется перенести.

— Ты из-за этого? — Фостер поднял почти пустую флягу, усмехнулся. — Ерунда! Проходи, если пришел. Обстановка на базе спокойная?

— Спокойная. Я только что сменил часовых на постах. Вокруг мертвая тишина и темнота.

— Мертвая? Это ты верно заметил.

Майор Говард присел рядом с Фостером.

Полковник протянул ему флягу, но командир отряда «Ягуар» отказался от выпивки:

— Благодарю, сэр, не хочу.

Фостер допил содержимое фляжки и отбросил ее в угол, к ранцу со снаряжением.

— О чем ты хотел поговорить, Кейт?

— Меня беспокоит предстоящая операция.

— Что в ней тревожного? По сути — обычная карательная акция. Валим к чертовой матери расчет ракетной установки, затем тех, кто проведет пуск, и уходим сюда же, потом в Кувейт. Там получаем подтверждение перевода денег на счета. Каждый решает, остаться ли ему на службе или уйти в отставку. По-моему, все просто!

— Говорите, мы положим этих мятежников?

— Оп-по-зи-ционеров, — по слогам поправил командира отряда Фостер. — Это, Кейт, не одно и то же.

— Ладно! — кивнул Говард. — Но вы уверены, что эти дикари из группы оппозиционеров не получат приказ ликвидировать нас?

Фостер рассмеялся.

— Что с тобой, Кейт? Банда каких-то немытых аборигенов решится напасть на нас? Да наши парни в момент перебьют всех этих Саидов, Мехмедов, Абдул. Ты что, Кейт? Я не узнаю тебя.

— Вы не учитываете, сэр…

— Погоди, — прервал командира отряда полковник. — Давай в неформальной обстановке общаться на «ты» и по имени. Разница в возрасте у нас небольшая, и официальность вот тут уже сидит. — Он провел ребром ладони себе по горлу. — Ты согласен?