Новая Инквизиция VI - Михаил Злобин

медленно, словно бы сомневаясь и колеблясь, завалился на бок.

В набитом отсеке для заключенных возникла легкая паника. Люди кричали, кувыркаясь с лавок. Кряхтели, матерились и брыкались, валяясь друг на друге. Об объекте своих шуток они быстро позабыли. Но галдеж стих сразу же, как только длинные костлявые пальцы порождения некроэфира настойчиво протиснулись меж дверей, сминая металл. А затем рванули на себя, вырывая створки с корнями.

— Ну что ж, господа, — с изрядной долей иронии произнес я, — не скажу, что мне было приятно с вами находиться. Однако же Господь милостив. Он не бросает даже последнего грешника, а дает ему возможность обрести спасение. Распорядитесь своим шансом грамотно.

С этими словами я первым вышел на свободу из перевернутого автозака. А за мной, с нерешительностью новорожденных оленят, робко высунулись и остальные. Не знаю, о чем они думали, ведь я сразу же прыгнул в салон машины, на которой неживой старшина чуть не протаранил фургон. А у изловленных грабителей такой роскоши не было.

— Эй, ни с места! — услышал я крик конвоира, выбравшегося из перевернутого автозака. — Стоять! Не двигаться!

Наш автомобиль зарычал и рванулся вперед, нарушая сразу дюжину параграфов правил дорожного движения. И звуки стрельбы, открытой по разбегающимся преступникам, начали стремительно отдаляться. Покуда и вовсе не растворились в шуме переполошенного города.

* * *

Сердце Эвелины билось с такой силой, что от каждого его удара прерывалось дыхание. Впервые она шла по роскошным коридорам Кремля, убранство которого доселе видела исключительно по телевизору. Безукоризненный паркет, пышные ковры, позолоченные стены… В своем темном форменном кителе лейтенант ощущала себя здесь как гадкий утенок на торжественном балу. Невольно даже всколыхнулись застарелые детские воспоминания. Седьмой класс. Школьная дискотека. Неловкие переминания с ноги на ногу. Неудобные мамины туфли, натирающие пальцы. Насмешливый взгляд Шестопалова из восьмого «А». Его грубый отказ на предложение потанцевать вместе. Мокрая от слёз подушка…

Конечно, все эти непрошенные флешбэки из прошлого ничуть не облегчали волнение девушки. Напротив, еще сильнее заставляли переживать и по кругу задавать одни и те же вопросы. Зачем ее вызвали к президенту? Чем ей это грозит? Почему именно сейчас? Но ответы, к сожалению, находились за резными дверями зала для аудиенций, возле которых делегация из ФСБН дожидалась приема у главы государства.

— Носова, прекрати ногой дергать! — тихо рыкнул Калистратов, угрюмо восседающий рядом.

— Я… да… простите, товарищ майор… — смутилась девица.

Однако же не сумела долго просидеть смирно. И уже через минуту ее пальцы без участия хозяйки принялись самостоятельно теребить петличные знаки на воротнике. Начальник недовольно покосился на подчиненную. Но устраивать нагоняй не стал. Скорее даже попытался ее успокоить.

— Лейтенант, расслабься, — чуть более мягко посоветовал пухлый офицер. — Президент не кусается.

— А? Что? — вернулась из прострации Эвелина. — Кхм… спасибо, товарищ майор. Просто… я просто не понимаю, почему понадобилась именно я?

— Всё ты понимаешь, — хмыкнул Калистратов. — Факела своего ненаглядного благодари.

— Факела? — вскинула изящные брови служащая. — Да я с ним последний раз виделась еще тогда…

Она замолчала, припоминая подробности их встречи. Сначала накрытые простынями тела. Пугающий силуэт создания ночи, неподвижно замерший в углу. Изуродованное лицо ее бывшего. Сумрачное плато, тонущее в мистически-густом тумане… И холодный ужас вновь вонзил загнутые когти меж ребер. Нет, о таком, пожалуй, никому не следует рассказывать.

— Как бы там ни было, сейчас узнаешь подробности. Ну а пока хватит дергаться!

— Есть, товарищ майор!

Вскоре их действительно пригласили войти. В небольшом зале (по меркам Кремля, конечно же), уже находились полковник Гиштап, генерал-майор Крюков, сам президент и… Вот уж кого Носова и не чаяла здесь повстречать! Марина! Возлюбленная Юрия. Она-то тут для чего⁈

Мужчины вежливо повернулись к вошедшим и изобразили приветственные кивки. Эвелину усадили рядом с девушкой Факела. А Калистратов сел поближе к начальнику ФСБН.

— Итак, все в сборе, — сухо отметил российский глава, обводя собравшихся тяжелым взглядом. — В первую очередь хочу объявить, что любая услышанная в этих стенах информация является государственной тайной. Во вторую — приношу свои извинения, Марина Владимировна, что пришлось вас побеспокоить. Но сторонники Юрия не оставили нам иного выхода. Они никого к вам не подпускают. И поговорить в другой обстановке вряд ли представится возможным.

— М-м-м… ничего страшного… — тихонько отозвалась возлюбленная Факела. — Я все понимаю.

— Что ж, прекрасно, — легко принял ее слова национальный лидер. — В таком случае, приступим. Товарищ лейтенант, Марина Владимировна, скажу прямо. Ваша помощь в этом деле будет просто незаменима. Вы ближе остальных контактировали с Жарским. И ваше мнение напрямую повлияет на дальнейшие взаимоотношения между двух стран.

— К-каких стран? — неожиданно для себя произнесла Эвелина.

— России и Соединенных Штатов Америки, — последовал ответ.

Девушки озадаченно переглянулись, пытаясь понять, как вообще внешняя политика связана с именем знаменитого майора из ГУБИ. Но, ясное дело, помочь друг другу не смогли. Ни та, ни другая, не имели понятия, что пропавший поздней осенью Факел отправился бесчинствовать на побережье Атлантики.

— Не задумывайтесь, — не укрылось от президента замешательство женской половины собрания. — Просто расскажите о своих ощущениях. Вы видели и знали Жарского ближе, чем кто-либо. Какое впечатление он произвел на вас? Марина Владимировна, ваше слово? Вы можете с чистой совестью назвать Юрия хорошим человеком?

— Я… мне… э-э-э…

Возлюбленная Факела замялась. Но в ее глазах Эвелина очень четко разглядела отражение страха. Того же самого, который испытывала и лейтенант после крайней встречи с инквизитором. Выходит, что он тоже открылся своей подружке не с самой хорошей стороны?

— Не стесняйтесь, Марина Владимировна, — хрипло каркнул со своего места полковник Гиштап. — Рассказывайте всё, как оно есть!

— Хм… да, простите…

Она прочистила горло, а затем заговорила чрезвычайно серьезно и в какой-то степени даже торжественно:

— Юрий хороший человек, — убежденно произнесла соседка Эвелины. — Лучше всех, кого я знала и знаю. Если бы все были такими как он, то мы бы уже победили неживую угрозу!

От подобного заявления физиономии у всех мужчин, включая Калистратова и хозяина кабинета, немного скривились. «Не дай бог!» — выражали они всем своим видом. Но Марина вроде бы не заметила этого.

— Для Юры не существовало ничего иного, кроме его службы и долга, — продолжала она. — Я… я не помню, чтобы видела его спящим за прошедший год. Он постоянно