Огненное погребение - Владимир Нестеренко
Шрифт:
Интервал:
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: А может, оно и к лучшему. Вроде, все налаживается. Будет получать пенсию, жить на Остоженке и не лезть в дела.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Я о пенсии хотел поговорить. Ты не думаешь, что пять тысяч – это для нее много?
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Думаю. Нам еще месяц нужен, чтобы перерегистрироваться. А потом Любу на процент, прибыли нет. Как всегда у Артура и было.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Прекрасно. И хватит с ней возиться, жалею уже, что сумму ей дали.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Сам жалею, если честно.
* * *
Квартира на окраине.
Кабан, Гитлер, Китай и Андрей.
АНДРЕЙ (возится с паяльником и разобранным шокером): Восемьдесят тысяч вольт. Прикиньте! Восемьдесят тысяч!
КИТАЙ: Я пробовал. Так себе хуйня.
АНДРЕЙ: А мы переделаем. На хуй нам столько? Триста вольт хватит.
ГИТЛЕР: Так он слабее будет?
АНДРЕЙ: Как в анекдоте будет. Больному лучше, раньше вообще не ходил, а сейчас под себя ходит.
КИТАЙ: Попробуем.
АНДРЕЙ: На себе не стоит.
ГИТЛЕР: Когда начинаем?
АНДРЕЙ: Сегодня. Они нас подождут-подождут, а потом Любку спиздят. Нам сегодня на них глянуть нужно, Любку к себе заберем, а после этого первого терпилу потрясем. Кабан, форму взял?
КАБАН: Взял, полосатую и черную. Симки купили, два часа с Витьком синяков отлавливали.
АНДРЕЙ: Не подряд номера?
КАБАН: Не подряд. Разные тарифы, разные операторы.
АНДРЕЙ: Хорошо. Надо номера снять, с брошенных машин, московские. Два комплекта. Во дворах посмотрите. И эмблемы на форму пришить.
ГИТЛЕР: Мы за номерами.
Гитлер и Китай уходят, Кабан достает из сумки с формой несколько плакатов «Форма одежды сотрудников МВД», прикрепляет их к стене скотчем, садится пришивать эмблемы, сверяясь с плакатами. Андрей собирает шокер.
АНДРЕЙ: Готово. (Подносит к шокеру индикатор-отвертку, нажимает на кнопку шокера. Индикатор загорается.)
КАБАН: А искра где?
АНДРЕЙ: А не надо. Искра – это лохов пугать.
* * *
Машина, угнанная в Воронеже, с московскими номерами, в ней все герои, они одеты в черную форму частного охранного предприятия, в береты, у каждого рация. Общий вид у них несколько бутафорский, гипертрофированно охранный – красные береты, черная форма, нашивки с изображением оскалившегося волка. Андрей за рулем.
АНДРЕЙ: Ну что, Витек, посмотрим?
Китай достает из-под сиденья пистолет-пулемет, вешает его на шею, под курткой, засовывает руку в карман, нащупывает рукоятку, потом выходит из машины.
Если стрельба будет, ждите пять минут, потом валите.
Китай и Андрей идут по двору.
КИТАЙ (показывая кивком): Стоят, бляди.
АНДРЕЙ: Подходим аккуратно. Начнут выскакивать или чего – кроши сразу, вон их сколько.
Машина, которая следила за автомобилем Саши на вокзале, она перегружена, просела под весом пассажиров. Китай подходит к автомобилю и останавливается в пяти метрах, сзади сбоку, со стороны водителя, Андрей – спереди, со стороны пассажира. Андрей стучит костяшкой пальца в тонированное боковое стекло. Стекло опускается, в салоне машины – четверо молодых крепких кавказцев.
КАВКАЗЕЦ (сидит рядом с водителем, недовольным тоном): Э, что ты хочешь, а?
АНДРЕЙ: Ребятки, такое дело… Не видели, здесь пацаны никакие на скутере не проезжали? Синий такой скутер, «Судзуки»?
КАВКАЗЕЦ: Какой еще скутер?
АНДРЕЙ: Да скутер угнали, прямо от конторы. Девчонка на работу ездила, сидит теперь плачет.
КАВКАЗЕЦ: Слушай, мужик, я тебе по-русски сказал, не видели.
АНДРЕЙ: Ну, не видели, что ж поделать. Извини, земляк, что побеспокоил. Сейчас милицию вызовем, пускай она ищет.
Андрей отходит на несколько шагов от машины и, достав мобильный телефон, набирает номер.
Алло… дежурная… угон автотранспортного… мопед… сотрудники ЧОПа… Горюнов и Судаев… Свидетели? Есть свидетели, полная машина… (Называет улицу и номер дома.) Ждем на месте.
Машина с кавказцами заводится и сдает назад, едва не задев Китая, разворачивается и выезжает со двора.
АНДРЕЙ (Китаю): Видал, Горюнов, какой народ горячий? Джигиты, в рот им пулемет.
КИТАЙ: Н у… Чуть не задавили. Остыть бы им, Судаев.
АНДРЕЙ: Точно. Пока мы не остыли. (Говорит в рацию.) Двигай к ориентиру «два», сейчас подтянемся.
* * *
В машине. Герои едут по Москве.
АНДРЕЙ: Любка говорила, что фотографию мою ей Николай этот дал, бухгалтер.
КАБАН: Ну и чего?
АНДРЕЙ: Не знают меня зверьки в лицо, иначе уже б отстрелялись. Значит, не бухгалтер навел. И не Любка.
ГИТЛЕР: Люба не наведет.
КИТАЙ: Чего так решил?
ГИТЛЕР: Да она в него (кивает в сторону Андрея) по уши…
КАБАН: Всякое бывает. Меня телка как раз и вломила.
ГИТЛЕР: Как разлюбит, так и впрудит, а пока – нет.
АНДРЕЙ: Может, и любит, хотелось бы. Значит, Саша.
КАБАН: Что за Саша?
АНДРЕЙ: Да такой красавчик, знаешь, крашеный, из спортзала.
ГИТЛЕР: Метросексуалист.
КАБАН (усмехается): Это понятно.
КИТАЙ: Надо брать.
АНДРЕЙ: Возьмем. Неясно, куда потом его.
КАБАН: Как «куда»?
АНДРЕЙ: Ну так, братан. Мы за баблом приехали, а не справедливость наводить.
КАБАН: Посидит на цепи, пока мы барыг разгоним.
АНДРЕЙ: На хате держать, так сторож нужен.
КИТАЙ: Вот Любка пусть и караулит.
АНДРЕЙ: А чего, пусть посидит. Если он хулиганить будет, так и…
ГИТЛЕР: А я бы сразу. Не знаю я этого фуцана, но, подозреваю, хулиган он.
КАБАН: Еще и сексуалист, по ходу. Если что, отъедем тут неподалеку, под Нарофоминск. Я там одного знаю, си дел с ним, он из бомжей колхоз устроил. Теплицы, шлакоблок делает, пилорама. В подвал опустим, пусть сидит.
АНДРЕЙ: Саня за бомжа не проканает. Упитанный.
КАБАН: Посидит у Филина в подвале, на Курский можно будет выпускать, Христа ради.
* * *
Машина Саши, в ней Саша и Люба, вечер.
ЛЮБА: Вот в этом доме.
САША: Так я и не понял, что нам здесь надо?
ЛЮБА: Коля попросил забрать какие-то инструменты и перевезти на квартиру.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!