Игра в дракошки-мышки - Эльвира Плотникова

У меня перехватило дыхание. Лойи всемогущий! Воистину, если ты хочешь наказать, то лишаешь разума. Как я была слепа! Даже сообразив, что семья от меня не отказывалась, я и предположить не могла… И мечтать не могла! И что же теперь?

– Решение рода, пожалуйста, – попросил Вишневый Гранат.

– Род Сиреневого Аметрина просит о помиловании для Джейнери, совершившей преступление против драконов. Мы знаем, что она действовала по принуждению и против своей воли. Мы доверяем Джейнери и уверены, она не представляет угрозы для фамилиара. Мы ручаемся за нее.

Лойи всемогущий! Я спрятала лицо в ладонях. Сердце пропустило удар. Судорожно перевела дыхание. Вот бы глубоко вдохнуть воздух – чистый и свежий. Кожей ощутить прохладный ветер. Плевать на Старейшин! Пусть делают замечание. Я бросилась к открытому окну, вцепилась в подоконник, и тут же кто-то схватил меня за запястье.

– Не надо, – шепнула пустота голосом Беса.

Я ощутила на щеке его горячее дыхание. Но рядом никого! До меня долетали обрывки фраз:

– …в уточнении. Мирари приняла цвета…

– Да.

– …ее мнение…

– …единогласное решение. Если бы Мира была против…

Старейшины снова сделали вид, будто ничего не происходит. Я дернулась, и тяжелая рука легла на талию.

– Не надо, – повторил невидимый Бес.

– Что не надо? – прошипела я, пытаясь вырваться.

– Не надо в окно, это глупо.

– Мне воздуха не хватает!

Он решил, я выброшусь из окна? Да ни за что!

Я возмущенно вывернула руку, освобождаясь от захвата. Бес исчез так же внезапно, как появился. Нет, я его так и не увидела, но чувствовать рядом перестала.

Злая, растрепанная, раскрасневшаяся, я повернулась к отцу.

– Ты же только сейчас это придумал, да? Скажи правду! Это все только из-за чувства вины! Родовое имя! Красивая сказка!

Я выплевывала слова, задыхаясь от возмущения. Отец молча слушал, чуть склонив голову набок. Мама прикрыла рот лапой, но тоже не пыталась меня остановить.

– Я не могу быть драконом! Это ты говорил, когда я просила… умоляла не отсылать меня! Ты разрушил все мои мечты! А теперь… теперь…

Я хотела сказать, что мне не нужно подачек. И пусть забирают назад родовое имя. И жалости их мне не надо!

Но произнести это вслух уже не могла.

Эгоистичный ребенок. Злой и испуганный. Я вдруг поняла это, как будто смотрела на саму себя со стороны. Как ведро ледяной воды – резко и неожиданно. Я всего лишь боялась поверить в то, что стало очевидным.

– Я люблю тебя, дочка, – сказал папа Кир. – Разве ты не поняла, почему мы отправили тебя к людям?

– Я должна была научиться жить среди людей, – прошептала я.

– Потому что ты человек и твое место там?

– Я человек, и мне предоставили право выбора. Возможность жить так, как я хочу. Получить профессию, устроить личную жизнь.

– Но мы все у тебя отобрали и запретили говорить о семье.

– Чтобы защитить от таких, как Шейор.

Вопросы, мучившие меня годами, теперь казались глупыми. Да, я поняла. Пусть поздно, пусть с трудом, но поняла.

Я подошла к родителям и встала рядом. И только потом взглянула на Старейшин. Представляю, какого они теперь обо мне мнения… И пусть!

– Я сожалею о том, что произошло, и признаю свою вину. Мне не хватило ума… мудрости понять и принять решение старшего в роду. Это жестокий урок, и я никогда о нем не забуду.

Вот и все. Теперь только дождаться приговора. Завтра? Или, быть может, сейчас?

Внутри снова встрепенулась маленькая испуганная девочка. Я устала бояться – и все равно боялась. Папа Кир слегка сжал мою руку, и от поддержки стало немного легче.

– А как ты собираешься жить дальше, если тебя простят и отпустят? И где? – спросил вдруг Вишневый Гранат.

Неожиданно. Я не задумывалась об этом.

Вернуться в Крагошу? Найти работу и воспитывать Яна. Учиться дальше навряд ли получится, ребенок маленький, и я его не оставлю. Я никогда не воспользуюсь возможностью повелевать фамилиаром. По собственной воле. А если снова попадусь какому-нибудь «Шейору»? Я не смогу противостоять магии. Уязвима я – уязвим и Лессон. А приобретенная известность? Менять имя? Дело громкое, наверняка вся Крагоша гудит. Да и в соседние государства что-то да просочится.

Остаться в Армансу? Семья будет рада. Но чем я займусь? Жить иждивенкой в родительском доме? А Ян? И его посадить на шею родителям? Они не возразят, даже не сомневаюсь! Но это не выход.

– Не знаю, – призналась я. – Непростой выбор.

– Тебе нужно учиться контролировать силу, – заметил Вишневый Гранат.

Учиться на мага? Ни за что!

– Нет, пусть уж остается, как есть.

Я опять сказала глупость? И чего они все уставились на меня, как на дурочку? Есть сила – и что с того? Мы с ней прекрасно уживались и не мешали друг другу. Пока она не пробудилась, когда я освобождалась из ловушки Шейора. Не слишком приятные воспоминания. Не хочу иметь ничего общего с магией.

– И что теперь с ней делать? – сердито спросил Вишневый Гранат у остальных Старейшин. – Учиться она не желает, а…

Васильковый Сапфир махнул лапой, и между нами и драконами упала звуковая завеса. Старейшины продолжали о чем-то спорить, но я ничего не слышала.

– Если нужно учиться контролировать силу, я научусь, – в отчаянии прошептала я.

Все равно не услышат. И зачем только возражала!

Кажется, все же услышали. Васильковый Сапфир посмотрел на меня и коротко кивнул, а потом снова принялся что-то доказывать остальным. Он жестикулировал, раздраженно расправлял и складывал крылья. Потом замолчал и сложил лапы на груди. Старейшины снова уставились на меня, все разом, но звуковую завесу не убрали. По очереди они говорили что-то Васильковому Сапфиру, а он довольно кивал. Потом снова говорил он, а остальные поддакивали.

Я наблюдала за ними, вполне понимая: сейчас решается моя судьба. Почему так долго? Кто-то за казнь, определенно. Бежевый Агат? Или Аспидно-серый Шунгит, что не проронил ни слова во время заседания? Зачем они решают при мне? Сколько можно меня мучить?

Мне было бы тяжело пережить это ожидание, но отец все так же держал меня за руку, а мама, подойдя сзади, положила лапы мне на плечи. Так было хоть капельку, но спокойнее.

– Джейнери из рода Сиреневого Аметрина.

Я вздрогнула, услышав официальное обращение. Уже?

– Учитывая все обстоятельства дела, все сказанное и все произошедшее, ты приговариваешься к отсроченной смертной казни.

Все же казнят. Лойи всемогущий! Я пошатнулась, но заставила себя стоять прямо и не отводить взгляд.