Хроники Чёрной Земли, 1936 год (Мероприятие 2/11; Красноармеец) - Василий Павлович Щепетнёв

Мы дело делаем.

— Вам же хуже будет, — угрозы ее были жалкими и бессильными, как и она сама.

— Ничего, перетерпим.

Камилл предоставил отбрехиваться Сергею. Лежал спокойно, позевывал. Не царское то дело старух воевать.

— Оно же вас и оборет, если откроете, — старуха смотрела на Сергея жалеючи, гнев ее иссяк.

— Кто оно?

— Да зло ваше. Жадность и глупость.

— Не привыкать.

Старуха ушла, и мы по одному начали вылезать из палатки.

— С приветом она. Сказки бабки Куприянихи, — Сергея победа над старухой не радовала. И была ли она, победа?

— Настасьи, — поправил я.

— Что?

— Настасьей, Настей ее зовут, старуху.

— Откуда знаешь?

— В сеть влез. Со слабым паролем.

Горячий чай постепенно прогонял дремотную вялость. Но мы все равно оставались какими-то пассивными, улитки на траве.

— Куда? — спросил я Камилла.

— На объект, куда же еще.

Рекордов сегодня не было. Глупо искать граммы, когда, быть может, нас ждут пуды золота. Все мы двигались, как подневольные, со вздохами, роздыхами и перекурами. Пара красных клякс никого не воодушевила.

За обедом мы едва-едва съели по паре сосисок, да похлебали суп из шампиньонов. Потом лежали в тени деревьев, не имея ни сил, ни желания делать хоть что-то. Подремали.

— Вот что, молодцы, — терпению Камилла пришел конец. — Натаскайте-ка дровишек, а потом посмотрим на вашу находку.

И мы пошли, но без прыти и вялости. Или просто я приписываю другим то, что чувствовал сам? Валежник собрали, потом двинули к могиле за оградой.

Опять ломами поддели плиту, откинули.

— А давайте перевернем ее, — предложил Сергей.

Перевернули, раз просит. С нижней, обращенной к земле, стороны, на ней были высечены странные значки.

— Руническое письмо, — Сергей обтер значки тряпкой.

— Что же нам пишут? — Камилл подсел на корточках, пригляделся.

— Откуда мне знать. Просто видел похожие.

— Где?

— Да в книгах.

Быстро раскидав землю, мы дошли до слоя камней. Тут наше продвижение замедлилось. Приходилось ломом разбивать слежавшийся гравий, и затем выкидывать наверх.

— Будет здорово, если там ничего не окажется, — сказал Валька, когда глубина достигла полутора метров.

— Очень здорово, — буркнул Андрей, вылезая из ямы. — Давай, смени.

Солнце уже садилось, когда мы, наконец, миновали «базальтовый слой», как Владлен поименовал этот гравий. Еще немножко земли, и вот лопата ударилась о дерево.

— Гроб, — обыденным, повседневным голосом известил нас Сергей.

Да. А мы-то ждали мешков с золотом.

— Они, наверное, внутри, — Валька спрыгнул вниз и рьяно начал расширять и углублять яму. Уже два метра глубины.

— Как он не сгнил и не проломился под тяжестью камней? — я ждал своей очереди спускаться. Из-за тесноты приходилось работать по одному, двое только бы мешали друг другу.

— Не гроб, а танк, — снизу комментировал Валька.

Лопата лязгала железом о железо

— Не простой, не простой покойничек, — не мог скрыть волнения Сергей.

Я слез в яму осторожно. Не хотелось пробить крышку и ступить во что? Прах и кости? Но мне вдруг подумалось, что мы совершенно не знаем не только кто покойник, но и когда он был похоронен. Вдруг недавно? Трупные черви… Ерунда. Судя по грунту, закопан он не год и не три назад, много дальше.

Я продолжал расчищать и обкапывать гроб. Действительно, танк. Железные полосы оковывали его, но полосы простые, безо всяких узоров и финтифлюшек. Поднять наверх? Об этом не хотелось и думать. Такую махину… И как под него подвести веревки? Не веревки нужны, канаты, а у нас таких нет.

— Сбивать придется, — обсуждали проблему наверху.

Сколько мог, я расширил пространство. Наверх выбирался с трудом — запыхался и устал. И высоко. Мне протянули черенок лопаты. Лестницу бы.

С ломом наперевес вниз спрыгнул Сергей. Удары размашистые, сильные, да и железо поржавела. Справится.

Но наступили сумерки, прежде чем он справился.

— Тут тело. Труп, — прокричал Сергей снизу. Мы надвинулись, стараясь рассмотреть. Темно.

— От света, от света отойдите. А лучше бы фонарь принесли, — попросил Сергей.

Сходить за фонарем вызвался я. Раздышаться после тяжелого воздуха ямы.

Звезд еще не было, одна Венера ярко горела у горизонта, но Венера не в счет, планета. И наверху облачко, невесть как и очутившееся там, розовело. Видно, солнечные лучи еще доставали до него.

С фонарем в руке я пошел назад.

— За смертью тебя посылать, — подгоняя, крикнул мне Валька.

— А куда торопимся?

— Да провалился Сергей, застрял. Ногу подвернул.

Я посветил вниз.

— Ты как там?

— Жив пока, — голос напряженный, натянутый. — Давай фонарь.

Я протянул его ручкой вперед:

— Держи.

Теперь стало светлее, но видеть особенно было нечего. Гроб, сбитые полосы железа, бурого от земли, проломленная крышка, сквозь которую проглядывало нечто серое, неясное.

— Ну, как? — Валька все еще рассчитывал на златые горы.

— Мумия, мощи.

— А еще что есть?

— Сейчас, только ногу освобожу. Накололся, вроде.

Пятно света заметалось по сторонам.

— Может, поднимешься? А спущусь я? — предложил Валька.

— Не нужно, — голос доносился глухо, сдавленно. — Тут доски на шурупах.

Еще несколько ударов ломом.

— Ничего… Ничего особенного….

— Ты хоть зубы ему посмотри, — разочарованный Валька надеялся на соломинку.

— Сам смотри, блин, — стало ясно, что Сергей раздражен до крайности. Срывался он редко. На моей памяти — никогда. — Помогите выбраться.

Мы поспешно протянули ему черенок лопаты, было ясно, что вылезти ему непросто. Перегнувшись, я сначала принял фонарь, а потом, ухватив за одежду, пособил вкарабкаться вверх.

— Пустой номер, — прокомментировал Андрей. — Закон больших чисел, не все нам масленица.

Никто не ответил.

Захватив ломы и лопаты, мы поплелись обратно. Сергей хромал сильнее и сильнее.

— Давай, погляжу, — сказал Камилл. Он не стал упрекать нас, говорить, мол, я так и знал, пустая трата времени, но Сергей все равно отказался:

— Пустяки. Промою водой, и все.

Фонарик быстро садился, его луч, сначала ослепительно белый, пожелтел, и теперь освещал землю прямо под ногами, не дальше. Хорошо, Камилл предусмотрел насчет валежника, иначе были бы мы во тьме.

Похоже, все мы действительно возмечтали о сокровищах, пудах золота и горстях бриллиантов. Сейчас возбуждение ушло, сменилось унынием и подавленностью Всяк примерил на себя шкуру медведя, даже я — погрезил о «Лендровере», о своем домике. Свечной заводик под Самарой. Не всерьез, конечно, а так. Как бы.

Сергей отошел в сторонку, из ведра обмыл ногу.

— Сам, — не дал помочь Вальке. — Ты лучше бинт принеси.

— Кровь идет?

— Какая кровь, просто потуже затянуть, чтобы не распухала. Могу и обойтись.

— Да нет, ничего. Принесу.

Возня неторопливая, лишенная нервозности. Валька залез в аптечку, выбрал бинт, принес.

— А… А что там все-таки было? — Валька с мечтой расставался тяжело.

— Ничего золотого. Мумифицированный труп.

— Какой?

— Высохший, не сгнивший. Вроде мощей.

— Отчего же?

— Ты