Сейчас и навечно - Эмма Скотт

Он снова пробрался в мои мысли, и сей факт нервировал меня. Пребывание здесь раздражало. Я резко подорвалась и направилась к двери, ощущая себя так, словно за мной гонятся призраки прошлого.

Макс уже стоял на улице, все еще хмурясь.

– Полагаю, тебя не впечатлил мой дебют? – спросила я, стараясь придать голосу легкости.

– Казалось, словно ты зачитываешь список своих покупок.

– Что ты имеешь в виду? Я рассказывала свою историю.

– Ага, скорее, кратко изложила сюжет. Пункт первый: я принимала наркотики. Пункт второй: меня поймали. Третий пункт: я приняла еще больше наркотиков.

– Да. И что? – огрызнулась в ответ. – Слушай, не думаю, что мне есть что рассказывать, если честно. Я завязала и чиста уже в течение долгого времени. – Я расправила плечи. – Не собираюсь возвращаться к прошлому. Я достигла дна и вышла с другой стороны. Конец истории.

– Достигла дна?

– Да.

– Когда?

– Ты что, не слушал? Когда полтора года назад у меня случился передоз на новогодней вечеринке.

– Я слышал, но ты не упомянула о том, что для тебя значило «дно». Или на что это было похоже.

– А ты-то сам, как думаешь, что это было? Отстойно! Но сейчас я чувствую себя прекрасно. Зачем мне говорить обо всем том дерьме, если я уже с ним покончила?

Макс скрестил руки на своей широкой груди.

– Значит, ты здесь только потому, что так приказал в суд?

Я вздохнула.

– Я не хочу облажаться, Макс. Этого и ожидает моя семья. Но я стала лучше, чем была. У меня есть сертификат массажистки, хорошая работа, новое начало. Я обязана верить, что худшие дни остались позади, понимаешь? – Я усмехнулась, осторожно толкнув его в плечо. – Я собираюсь доказать родителям, что они ошибаются, вот увидишь.

Выражение лица Макса немного смягчилось.

– Я не могу рассказывать тебе о том, как бороться с зависимостью, Дар. Это длинный, мрачный путь, который каждый зависимый должен пройти самостоятельно. Но как твой спонсор могу указывать лишь на дорожные знаки, которые ты не должна упустить и которые уже прошел сам.

– И?

– И вот тебе мое полупрофессиональное мнение: ты прошла куда меньше, чем тебе кажется.

Я хотела было начать спорить, но замерла на полуслове. Так и поступают наркоманы. Говорят о том, что они больше не зависимы. Но я избавилась от этой пагубной привычки. Действия теперь значили для меня больше, чем слова.

– Тогда я докажу, что и ты ошибаешься.

– Позволь уточнить, – сказал Джексон, поднимая штангу и удерживая ее вес. Пот стекал по его вискам прямо на скамью. А я стоял над ним, подстраховывая. – Твоя новая соседка… – Он снова опустил штангу на грудь. – Она горячая, забавная, ведет себя с Оливией «так естественно», – поддразнил он меня и поднял штангу вверх. – И ты ее выгнал.

Я помог ему установить штангу на место, и он сел, втягивая воздух.

– Все было не совсем так, – ответил я.

Мой лучший друг окинул меня взглядом. Ранним утром в понедельник в спортзале Гастингса всегда было мало народу, так что Джексон мог спокойно читать мне лекции без перерыва, одновременно качая мышцы.

– Я люблю тебя, бро, но ты все свои мозги растерял.

– Да ладно, Джекс, ты же знаешь о моем обещании. – Я направился к силовому тренажеру на трицепс. – Что, черт побери, я должен был сделать?

– Это вопрос с подвохом? – Джексон подошел к стойке с гантелями, взяв в каждую руку по сорок фунтов, и встал лицом к зеркалу. – Забудь ты о своем обещании и пригласи ее на свидание. Или затащи в постель. Или позови на свидание, а потом отведи в постель.

«Затащить Дарлин в постель».

Моментально в моем воображении вспыхнула она: обнаженная, прижавшаяся ко мне; ее темные волосы рассыпались по моей подушке, а лучезарная улыбка светилась в приглушенном свете утра.

Я раздраженно встряхнул головой.

– Нельзя закрутить однодневный роман с человеком, который живет в одном доме с тобой. Это безумие.

– А нечто большее, чем одна ночь, невозможно? – спросил Джексон, приподняв бровь.

– Да. Если все пойдет наперекосяк – а так оно и будет, – то мне придется переехать.

Друг усмехнулся, сузив глаза.

– Погоди. Если вся эта ситуация с милой Дарлин настолько безнадежна, то почему мы ее обсуждаем? Ты хочешь, чтобы я образумил тебя, верно?

«Черт бы его побрал».

– Ошибаешься, – ответил я. – Я просто поведал тебе о последних новостях. О новой соседке в моем доме. – Я услышал, как глупо это прозвучало, но продолжил говорить, словно мог похоронить свои слова в следующих: – Мы слишком разные. Несовместимые. Она…

«Беззаботная».

– Она несерьезная, – сказал я. – А я да.

– Преуменьшение века, – пробормотал Джексон. – Так она веселая? Тебе нужно немного повеселиться. Ты отчаянно в этом нуждаешься.

– Что мне нужно, так это закончить учебу, а после сдать экзамен. Кроме того, – добавил я между подходами, – она не заинтересована в отношениях. Она сказала, что переехала сюда, чтобы работать над собой, что буквально означает: «Я молодая горячая женщина, которая не желает тусоваться с парнем и его ребенком». – Я потянул трос изо всех сил, заставив свои мышцы вопить. – Она будет ходить на вечеринки. Свидания. А у меня нет ни времени, ни средств, не говоря уже о той внутренней энергии, которую придется вкладывать в девушку.

– Подожди-ка, – на лице Джексона засияла победная улыбка. – За все пять лет нашего знакомства, ты никогда не употреблял слово «девушка» в моем присутствии.

– Потому что я никогда их не хотел.

– Не хотел? В прошедшем времени? А сейчас хочешь? Становится все интереснее и интереснее.

Я закатил глаза.

– У меня нет подруг, и я не собираюсь заводить случайные интрижки из-за Ливви. Не могу просить Елену присматривать за моим ребенком чаще, чем она уже это делает, пока я буду бегать на свиданки. Я и так уделяю Оливии недостаточно времени.

– Как благородно, мой друг. И глупо, – сказал Джексон. – Тебе нужно выпустить пар, иначе ты сойдешь с ума. Помнишь Фрэнка? Со второго курса? Он только и делал что учился. Его поймали, когда он употреблял дурь в перерывах между занятиями.

– Я не собираюсь употреблять наркотики, черт возьми. У меня есть ребенок.

– Да я не об этом, но юридическая школа и так ломает людей. А ты сам себя загоняешь в могилу.