Цеховик. Книга 14. Воин света - Дмитрий Ромов

выдержать и со многим смириться. Наркотики невозможно остановить и заставить людей одуматься. Поэтому можно и наркотики. Главное, что бы мы ни делали, мы должны быть несомненными лидерами. Столбить надо это положение уже сейчас. А с Андроповым нужно сворачивать сотрудничество.

— Как? — удивляюсь я. — Даже если бы я вдруг с вами согласился… Как в данной ситуации это возможно? Думаете, он меня из своих объятий выпустит? Нет, точно нет. Я надеюсь, что его интересы простираются не только в аппаратно-управленческой области, но и в реальной экономике, политике и идеологии. И все эти базовые предметы нужно хорошенько переосмыслить с привлечением компетентных специалистов.

— Нет таких специалистов у нас. Они все по политэкономии, а тебе другое нужно.

— Так что, — продолжаю я, не давая себя сбить, — во-первых, не вижу смысла прекращать с Андроповым взаимодействие. А, во-вторых, это уже и невозможно.

— Ну, — пожимает плечами Де Ниро и опрокидывает в себя бокал коньяку, — всё возможно. Нужно только не бояться решительных шагов.

Он возвращает бокал на стол и не мигая смотрит мне в глаза.

— Не понял… Вы его… устранить что ли хотите?

Злобин долго не отвечает, продолжая меня гипнотизировать и сверлить взглядом.

— Желаешь знать, что я предлагаю? Ну, слушай тогда…

7. Не плачь, девчонка

— Погодите, Леонид Юрьевич, не говорите того, что мне не нужно знать, ладно?

— А чего тебе не нужно знать? — улыбается он своей гангстерско-денировской улыбочкой.

— Того, — говорю я, — о чём вы можете пожалеть в будущем. Ну, в смысле, пожалеть, что сказали мне.

Он молчит, взвешивает, должно быть, свои невысказанные слова. Рассматривает их под этим углом.

— Раз уж, — подливаю я коньяку и ему, и себе, — раз уж пошёл такой откровенный разговор, придётся и мне с вами пригубить, да? Я лично, предпочитаю, чтобы разговоры между партнёрами всегда были максимально прямыми, открытыми и доверительными.

— Похвально, — усмехается он. — Только… Только есть небольшая нестыковочка. Ты умолчал об одной очень важной детали. Важной, прежде всего, для нашего бизнеса, но ещё более важной для поддержания доверия и дружеских отношений.

— Леонид Юрьевич, но как бы я мог сказать? Я не хотел, чтобы вы на меня, как на полоумного смотрели. Не решался.

— Понятно, — кивает он и улыбается. — Шефу моему нашёл, как доказать, а мне не решался. Это о многом говорит, между прочим.

— Но вы-то сейчас разговор не о доверии завели, а о возможностях…

— Да, о возможностях. А в голове держу ещё и другие вопросы, в том числе, вопросы безопасности и не только… Наш багамский траст, между прочим, зарегистрирован исключительно на тебя. Это ведь серьёзное доверие с моей стороны, ты так не считаешь? Я тебе полностью доверился и даже намёков на сомнение не позволял. Да у меня и не было раньше никаких сомнений. А теперь, к сожалению, сомнения имеются. Появились, бл*дь, сомнения.

Он делает глоток и растягивает губы в улыбке. Глаза его лучатся добротой и теплом. Ну, вот как теперь?..

— Этот вопрос мы вполне можем решить, — пожимаю я плечами. — Сделаем доверенность, передадим инструкции и половина компании будет перерегистрирована на вас. Просто это может иметь последствия, если информация о бенефициарах случайно где-то всплывёт. Такие утечки происходили на моей памяти. Приятного мало. Панамский кейс был для многих сокрушительным. Это дело устроили спецслужбы, но в будущем и помимо них будет много желающих вскрыть чужие тайны. Вики ликс, какой-нибудь или ещё кто…

— Даже если не опасаться утечек, передачу акций организовать не так уж и просто, — усмехается Злобин.

— Это решаемо, не сомневаюсь, — уверенно говорю я, хотя, на самом деле, уверен далеко не на сто процентов, да и не собираюсь пока это делать. — Поговорим с Евой, посоветуемся и…

— Доверенность из Москвы от твоего карманного нотариуса вряд ли поможет, а сам ты дальновидно решил сдаться родной армии… Так что ближайшая поездка возможна только через два года. А, кстати, что происходит с акциями в случае кончины их держателя?

— Передаются наследникам, — пожимаю я плечами. — Послушайте, Леонид Юрьевич, я понимаю, что вы разочарованы, тем, что я поступил не так, как сделали бы на моём месте вы. Хотя, это совсем не факт.

Я многозначительно поднимаю указательный палец. Фак, это не факт!

— Я не знаю, как бы я сделал. Но точно, рассказал бы обо всём не Андропову, а своему партнёру. При условии, что я бы ему доверял.

— Я вам безоговорочно доверяю! — твёрдо говорю я.

Правда, сейчас уместнее сказать это в прошедшем времени, доверял… И то, с оговорками, понимая, что цели накопления материальных ресурсов у нас были совершенно различными с самого начала.

— Безоговорочно, — продолжаю я. — И ничего в моём отношении к вам после Андропова не поменялось. Я изначально всё это затевал не для личной выгоды, а для того, чтобы не дать стране провалиться в анус девяностых годов. В общем-то, я вам даже говорил неоднократно, что все заработанные средства планирую вернуть в Россию.

— Да, что-то такое припоминаю…

— Вы со своими капиталами будете делать, что пожелаете, а я… вы знаете, в общем. Поймите, вдвоём с вами нам страну не поднять, не отстоять. Тем более, начинать нужно уже прямо сейчас, а не через десять лет.

И, на самом-то деле, в чём уникальность нового пути, если мы просто решили бы приватизировать Русь-матушку, воспользовавшись инсайдерской информацией? Именно такие дяденьки и придут в начале девяностых. Ну, то есть, я надеюсь, что теперь не придут, конечно.

Злобин наливает ещё. Мы молча пьём. Беззаботное опьянение первого этапа нашего бизнеса безвозвратно ушло, как и первые впечатления о коньяке. Так всегда бывает. Сначала легко и кайфово, а дальше… Ну, собственно, это и так ясно, мне ж не восемнадцать лет… Но хохма в том, что мы оба понимаем, в ближайшее время друг без друга нам не обойтись. Кажется, прямо сейчас мы становимся заклятыми друзьями.

Но как только кто-то почувствует уверенность в собственных силах и поймёт, что партнёр уже не нужен, он нанесёт удар. Жалко, честно говоря, но по-другому, наверное, и быть не могло…

И уже совсем не будет важно, на кого записаны акции, фирмы и что-нибудь ещё. При исчезновении одного из партнёров, второй будет продолжать вершить дела