Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен! - Валерия Тишакова

— Хорошо, пусть не форма, но ограничение на глубину вырезов я поставлю.

Эх, не знал граф нашу сестру. Нельзя глубокое декольте? Хорошо, мы сверху нашьем вставочку из прозрачной ткани. Все, как написано! Как поется в песне: «А у нас все пучком! Там, где прямо не пролезем, мы пройдем бочком». Девушки изгалялись как могли, чтобы обойти ограничения. Граф бесился, но ничего сделать не мог.

Устав от постоянного девичьего щебета в приемной, следующий удар нанесла я. Вооружившись своим верным соратником на ниве договоров с обслуживающим персоналом, то бишь бутылкой наливки, я подкатила к дворнику с малюсенькой просьбой слегка уменьшить интенсивность отопления. Не помогло. Девушки мерзли, прелести, предъявляемые Джонатану на обозрение, все больше напоминали по цвету куриную тушку времен СССР, но они не сдавались. Зато мы смогли выпросить на практику пару студентов из медицинской Академии, сославшись на разыгравшуюся эпидемию ОРВИ.

Вторым фронтом выступили мамаши. Я держала оборону как могла, но они умудрялись просочиться мимо моего стола, стоило мне только отойти на минутку в туалет. И ладно бы просто на мозги капали, так нет. Они тащили приворотные зелья! И если дочкам я могла приказать вывернуть карманы, то на почтенных матрон мои полномочия не распространялись. Одно радовало, Джонатан не был дураком и воду из графина в своем кабинете пить перестал. Зато он придумал себе новое развлечение. Оставлял стакан с водой на столе и отворачивался. Обычно дамы возможности не упускали. Но граф, вместо того чтобы выпить, брат этот стакан и любовно поливал котоцветок. Тот от подобной подкормки слегка дурел и начинал лезть к дамам за лаской. Вид гигантской венериной мухоловки, требующей почесона листиков, враз заставлял женщин вылетать из кабинета. Сам же цветок урчал и, кажется, собирался порадовать графа, выбив детку.

К слову, меня этот цветик по-прежнему не любил, за что и был сослан к Эверо в кабинет. Граф иногда давал ему откусывать кончики сигар, несмотря на мои вопли о том, что если он травится сам, то пусть не подсаживает на табак живое существо, оно вон уже бычки из пепельницы жрать пытается. А поскольку рос котоцветок как на дрожжах, то вскоре встал вопрос о его подкормке. Тут-то мне и пришла идея, как использовать активность девиц в своих целях.

Как-то днем я ворвалась в кабинет графа, потрясая листом бумаги.

— Это что?

— Наше спасение! Приказ об отработке проступков по ученическому кодексу поведения!

— И что, ты предлагаешь мне его подписать? Как будто с ним кто-то ознакомится.

Я гадко ухмыльнулась.

— Это будут уже не наши трудности. Вы не забывайте специфику нашего заведения. Те, кто хотят именно выучиться, ознакомятся, а те, кто ищет выгодную партию… я придумаю, как их наказать.

— Ладно, если у тебя получится, выпишу премию.

Джонатан взял ручку и подписал бумагу, поднял на меня взгляд и мстительно добавил:

— Не получится, увеличу рабочий день на час.

Получится, не сомневайся.

Как я и предсказывала, приказ пропустили мимо ушей. Итак, мой выход, господа.

На следующее утро ректор лично зашел в клетку ко львам, то есть в приемную, где сидели девушки.

— Девушки! — начал он.

Девушки при виде жертвы оживились, заулыбались и захлопали ресничками. Пару раз полыхнул амулет на груди графа, защищавший его от приворотной магии.

— В соответствии с моим приказом от вчерашнего дня, вы переходите под юрисдикцию Лады Борисовны для отработки своих наказаний. Это касается всех. Мне надоело ваше ужасное и неподдающееся коррекции поведение.

— Но это незаконно! — возразила миловидная брюнетка, кажется, с выпускного курса. — Она не преподаватель!

Да, точно, она бесприданница. Поэтому и проучилась так долго. Вот что ей мешает получить диплом и заработать себе приданое? Ничего! Нет же, мы лучше хвостом перед ректором покрутим. Ну да, зарабатывать деньги через постель гораздо приятнее.

— Законно, — Джонатан потряс перед ними потертой книжицей лохматого года выпуска. — По своду правил Академии.

— Но он устарел! Он был еще до выхода из союза!

— Да, только наша Академия не подвергалась реорганизации. Устаревшие части касались вопросов собственности. А вот устав и правила поведения еще действуют.

Никогда не думала, что скажу это, но спасибо Галлию за идею пролистать старые документы! Они иногда бывают полезны. Особенно если их не успели аннулировать.

Моей улыбке в ответ на гневное сопение девушек мог позавидовать даже Немо.

— Дамы, сегодня вы поступаете в распоряжение преподавательницы ботаники. Она давно жаловалась, что кто-то помял все цветы в оранжерее. — Я, конечно, подозревала кто, но сдавать Идена не хотела. — И еще, развелось много вредителей. Вам выдадут емкости для их сбора. Потом они пойдут на прокорм ректорского цветка.

— А если я не буду этого делать? — опять вылезла бесприданница.

— Тогда ты будешь не собирать жуков, а кормить цветок. Только предупреждаю заранее, лак для ногтей надо будет стереть, а то еще цветок отравится. Все! На выход!

Тишина. Наконец-то! Пусть наклоняются над грядками, они ведь так любят выставлять свои прелести, вот и покажут их вредителям. Среди них тоже самцы есть, может, оценят.

Девушки поработали на славу. Жаль только, их трудовой порыв очень скоро сошел на нет. Цветок больше не получал жуков в таком количестве, зато в приемной у меня закончились кошачьи свары. Блаженство!

В среду котоцветок порадовал графа маленьким росточком из-под земли.

— Отсадить надо, им тесно будет, — разглядывая малютку, уже пытающуюся тяпнуть графа за палец, я едва успела увернуться от защищающей потомство мамаши.

— И куда его потом девать?

— У Карлы Людвин через десять дней юбилей. Можно подарить, — мне пришлось отбиваться от ловушки, методично откусывающей пуговицы с моего рукава, поэтому говорила я медленно. — Котоцветок — чудесный подарок одинокой старой деве с аллергией на шерсть. И кот, и чихать не будет.

На том мы и порешили.

В целом Эверо не требовал от меня ничего сверх обязанностей. Я не собирала улики по Академии и не шпионила за людьми. Просто, когда на прием записывался кто-то из частых визитеров Караля, который задерживался в кабинете ректора дольше обычного, я сообщала об этом Джонатану. Ничего обременительного.

Я переписывала какой-то нужный Джонатану документ, когда на свежие, не успевшие высохнуть чернила лег цветок китайской розы, оставив от ровных строчек одну сплошную кляксу.

Какая сволочь час моей работы испоганила? Я подняла глаза в поисках смертника.

О нет! Только не Олег!

Мужчина тридцати лет был помощником преподавателя законов мироздания. Предмета, насквозь пропитанного теологией и, соответственно, нудного, на мой светский взгляд. Вел его настоящий фанат своего дела, настоятель храма на окраине города. Меня по каким-то причинам он не выносил. В день нашего знакомства он осенил меня знаком Солнца и прочитал очистительную молитву. Я в ответ перекрестила его во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ни он, ни я не провалились сквозь землю после этих действий, и между нами установилось хрупкое перемирие.