Двое могут хранить секрет - Карен М. Макманус

Меня тревожит то, что он не ответил ни на один из моих вопросов.

Эллери

Понедельник, 9 сентября

Едва закрыв за собой входную дверь, я падаю на колени перед чемоданом и хватаюсь за «молнию». Внутри ком из одежды и туалетных принадлежностей, но все это такое дивно знакомое, что я набираю в охапку, сколько могу, и на несколько секунд прижимаю к груди.

Бабуля появляется в дверях кухни.

– Видимо, всё на месте? – спрашивает она.

– Да вроде, – отвечаю я, держа, как трофей, свой любимый свитер.

Не говоря больше ни слова, бабуля идет наверх, а я замечаю среди своей темной одежды вспышку красного: маленький бархатный мешочек с украшениями. Я высыпаю его содержимое на пол и выбираю из кучки ожерелье. На тонкой цепочке висит затейливый кулон, который кажется цветком, пока не приглядишься и не поймешь, что это кинжал.

– Моей любимой любительнице детективов, – сказала Сейди, когда подарила мне его на день рождения два года назад.

Мне всегда хотелось, чтобы она спросила, почему меня так привлекает эта тема, и тогда, возможно, мы могли бы по-настоящему поговорить о Саре. Но, думаю, отделаться аксессуаром было легче.

Я застегиваю цепочку с подвеской на шее, когда бабуля спускается вниз, на сгибе локтя у нее висит сумка для покупок.

– Перенесешь свои вещи наверх попозже. Я хочу до ужина съездить в «Дэлтонс». – В ответ на мой вопросительный взгляд она поднимает сумку. – Мы вполне можем вернуть одежду, которую я купила для тебя на прошлой неделе. От моего внимания не укрылось, что ты предпочитала брать одежду у брата.

Я вскакиваю с горящими щеками.

– О. Ну да. Я просто не привыкла…

– Ничего, – сухо говорит бабуля, снимая ключи с доски на стене. – Я не тешу себя иллюзией о своем знании подростковой моды. Но нет причин, по которой эти вещи должны отправиться на свалку, когда могут пригодиться другому человеку.

Я с надеждой пытаюсь заглянуть ей за спину.

– Эзра едет с нами?

– Он ушел гулять. Поторопись, мне нужно вернуться и приготовить ужин.

Прожив десять дней со своей бабушкой, я кое-что усвоила. Всю дорогу до «Дэлтонса» она будет ехать на пятнадцать миль медленнее разрешенной скорости. Домой мы вернемся не менее чем за сорок минут до шести часов, потому что именно в это время мы едим, а бабуля не любит спешить, когда готовит. Мы получим белки, углеводы и овощи. И бабуля ожидает, что к десяти часам мы будем сидеть в своих комнатах. Против чего мы не возражаем, поскольку ничего более интересного нам предложить не могут.

Это странно. Я думала, такой распорядок дня будет меня бесить, но бабулина рутина действует почти успокаивающе. Особенно на контрасте с последними шестью месяцами с Сейди, когда она нашла врача, без конца выписывавшего ей викодин, и рассеянность и неорганизованность сменилась полной непредсказуемостью. Когда она задерживалась, я бродила по квартире, ела гамбургеры из микроволновки и сыр и гадала, что будет с нами, если она не вернется домой.

И наконец однажды вечером она не вернулась.

«Субару» плетется к «Дэлтонсу», оставляя мне массу времени на разглядывание стройных деревьев, которые растут вдоль дороги, среди их зеленых листьев начали появляться золотые.

– Я не знала, что деревья так рано желтеют, – говорю я. Девятое сентября, неделя после Дня труда, а температура достаточно, почти по-летнему высокая.

– Это ясень ланцетный, – голосом учительницы объясняет бабуля. – Он желтеет рано. В этом году у нас хорошая погода для максимально красочной осени – теплые дни и прохладные ночи. Через несколько недель ты увидишь появление красных и оранжевых листьев.

По красоте Эхо-Ридж намного превосходит все места, где я когда-либо жила. Почти все дома большие и ухоженные, с интересной архитектурой: величественная викторианская, коттеджи под серой дранкой – в стиле первых колонистов, историческая колониальная. Лужайки свежеподстриженные, цветочные клумбы аккуратные и хорошо продуманные. В центре все здания из красного кирпича, с белыми окнами, таблички оформлены со вкусом. Никаких тебе заборов из рабицы, мусорных баков и дешевых сетевых магазинов. Даже газовая заправка красивая и похожа на ретросооружение.

Однако я понимаю, почему Сейди чувствовала себя здесь как в клетке и почему Миа шагает по школе так, будто ищет люк аварийного выхода. Все иное видно здесь за милю.

Мой телефон звякает – приходит сообщение от Лурдес, которая интересуется ситуацией с багажом. Когда я сообщаю ей о вновь обретенном чемодане, она присылает в ответ столько поздравительных гифок, что я едва не пропускаю следующие слова бабушки.

– Звонил твой советник по учебе.

Я замираю, соображая, что могла натворить в первый день в школе, когда бабуля продолжает:

– Она просматривала твою выписку из зачетно-экзаменационной ведомости и говорит, что у тебя отличные оценки, но нет сведений о том, что ты проходила тесты способности к учебе[5].

– О. Ну. Их нет, потому что я их не проходила.

– Тогда тебе нужно сдать их этой осенью. Ты готовилась?

– Нет. Не готовилась… то есть… – Я умолкаю. У Сейди нет диплома колледжа. Она живет на маленькое наследство, доставшееся ей от деда, плюс временная работа и редкие роли в кино. Мать никогда не отговаривала Эзру и меня от поступления в колледж, но всегда ясно давала понять, что не станет нам помогать, если мы это сделаем. В прошлом году я поинтересовалась платой за обучение в ближайшем к нам колледже и моментально ушла с их сайта. С таким же успехом я могла планировать полет на Марс. – Я не уверена, что пойду в колледж.

Бабуля останавливается задолго до знака остановки, затем медленно ползет к белой полосе.

– Нет? А я думала, что ты у нас будущий юрист.

Она не отрываясь смотрит на дорогу, поэтому не замечает моего изумленного взгляда. Каким-то образом она сумела угадать мой единственный карьерный интерес – о котором я перестала упоминать дома, потому что Сейди стонала «О, юристы» всякий раз, когда я это делала.

– Почему ты так думала?

– Ну, ты же интересуешься уголовным судопроизводством, не так ли? У тебя аналитический склад ума и правильная речь. По-моему, максимальное соответствие. – Что-то светлое и теплое начинает растекаться у меня внутри, затем прекращает свое движение, когда мой взгляд падает на кошелек, торчащий из моей сумки. Пустой, совсем как мой банковский счет. Не услышав моего ответа, бабуля добавляет: – Я, разумеется, буду помогать тебе и твоему брату. С оплатой обучения. Пока у вас будут высокие оценки.

– Ты поможешь?

Я поворачиваюсь и пристально смотрю на нее, тепло снова разносится по жилам.