Битва в Арденнах. История боевой группы Иоахима Пейпера - Чарльз Уайтинг

Ситуация требовала срочных действий, и Риджуэй это понял. Две его лучшие дивизии находятся во Франции, а офицеры штаба — в Англии, готовятся к встрече Рождества! Необходимо срочно перебираться в Бельгию вместе со всем своим штабом. Он связался с военно-транспортным командованием ВВС и потребовал все свободные самолеты С-47. Ближайший час на командном пункте творилось столпотворение, всех офицеров поднимали с постели приказом подготовиться к вылету в течение часа.

С первыми лучами рассвета 55 самолетов С-47, в которых разместился весь штаб Риджуэя с самим генералом во главе, начали подниматься со взлетных полос. За их спиной с Ла-Манша наползал густой туман. Через несколько минут после вылета последнего самолета туман закрыл всю базу. Аэродром объявили официально закрытым для взлета и посадки. Риджуэй со своим штабом оказались последними, кто смог покинуть Англию, на ближайшие сорок восемь часов. Больше никакой помощи извне размещенные на материке части союзников не получат.

2

По окончании отдыха эсэсовцы, как серые тени, заскользили вниз с высот вокруг Вье-Шато, возвышавшихся над Ставло и стратегическим мостом, скрытым темнотой где-то внизу. Маленькими группами по четыре-пять человек они перебегали между тихими домиками, стараясь держаться в тени и нарушая тишину лишь отдаваемыми шепотом приказами. Было 4 часа утра. Пейпер начал штурм Ставло.

Единственный ряд домов на пути к мосту начал принимать немецких гостей. Перепуганная домохозяйка слышала стук в дверь.

— Кто там?

— Четверо солдат.

— Убирайтесь! Ночь на дворе!

— Или ты откроешь дверь, — раздалось снаружи, — или я кину гранату.

В страхе женщина выполнила требование. Вошли четверо молодых эсэсовцев, подозрительно вглядываясь в еле освещаемую свечкой комнату.

Командир в фуражке с серебряными черепом и костями ткнул пистолетом в направлении Ставло:

— Там есть американцы?

— Понятия не имею, — ответила перепуганная женщина, и немцы ушли.

Разведчики проверяли каждый дом, находившийся на пути, по которому скоро пойдут танки, на предмет наличия американцев и сведений о них. К 5 часам они пришли к выводу, что в домах, расположенных на подходе к мосту, американцев нет. Длинная колонна стоящих на крутом спуске танков ждала сигнала к атаке.

Пейпер был на ногах уже задолго до рассвета. При всей усталости нормально поспать ему не удалось. В полночь появился неожиданный гость, военно-морской лейтенант из бригады Скорцени, на попутках добравшийся до 1-й дивизии СС. Он принес плохие новости — основные силы дивизии застряли в грязи арденнских лесов, продвигаясь там по второстепенным дорогам и на каждом шагу встречая ожесточенное сопротивление американцев. Следовательно, ни на какое подкрепление в этот день Пейпер рассчитывать не мог. У полковника появилось ощущение, что все проиграно.

Но то было вчера. Утром же к Пейперу вернулась свойственная ему энергия. Глядя на бодрые лица своих солдат, он понимал, что не имеет права подвести их. Они все так же полны энтузиазма и уверенности в том, что погнали янки и скоро дойдут до Мааса, а может, и еще дальше.

Пейпер бросил последний взгляд на карту. Захватить мост, потом — по городу до рыночной площади, там надо будет повернуть на запад, на Труа-Пон. Там танки смогут переправиться через Сальм для броска в западном направлении — через Вербомон до Мааса. Если немцам повезет, они форсируют реку до темноты. В голове полковника не затихали напутственные слова Кремера: «Торопитесь, Пейпер, и не сдерживайте себя».

Так и следовало делать. Он запрыгнул в свой автомобиль и приказал Цвигарту ехать. Одновременно с ним тронулись и все бронемашины и танки. Рассветную тишину разорвал рев дизелей. Воздух наполнился густым синим дымом. Наступление началось.

Американцы внизу, в городе ждали этого момента. Ночью на поддержку горстки саперов прибыло одно из подразделений, которые генерал Ходжес «наскреб» накануне вечером. Это была рота 526-го батальона мотопехоты под командованием майора Пола Солиса со взводом 3-дюймовых противотанковых «Шерманов» — истребителей танков. Незадолго до рассвета люди Солиса заняли позиции: два взвода на южном берегу реки, одно отделение истребителей танков — на дороге, а второе вместе со взводом и тремя 57-миллиметровыми противотанковыми орудиями пока оставались в резерве и находились в районе городской площади, к северу от реки. И вот все они ждали, пригнувшись у орудий и нервно глядя вверх, откуда вот-вот должен был появиться враг.

Наконец послышался рев танковых моторов, за ним — лязг гусениц. Эти звуки становились все громче и громче, эхом отдаваясь в горах.

Во главе наступающей колонны Пейпер поставил 1-ю танковую роту и 3-й мотострелковый батальон Дифенталя. Перед командиром роты Крензером стояла задача обрушиться своими «Пантерами», самыми легкими из имевшихся в распоряжении Пейпера танков, на мост, а гренадеры Дифенталя должны были подавить любое сопротивление американской пехоты.

Авангард наступающих достиг поворота, за которым открывался панорамный вид на город внизу. Но эсэсовцам некогда было любоваться пейзажем. Только они начали поворачивать, как вокруг стали рваться тяжелые снаряды. Обстрел почти сразу же накрыл передовые машины. Крензера тяжело ранило, некоторых из его солдат — тоже. Пейпер, который находился, по своему обыкновению, в авангарде, распорядился, чтобы раненых отнесли в ближайший дом, а место командира занял лейтенант Хеннеке, и атака продолжалась.

Американцев уже можно было разглядеть. Хеннеке, не колеблясь, приказал двум передовым танкам на полном ходу ворваться на мост, в глубине души понимая, что посылает их на смерть, ибо мост наверняка подготовлен для взрыва. Молодые командиры танков, вполне в духе «Лейбштандарта» слепо преданные командованию, немедленно на всей скорости понеслись вниз. Вот первый танк повернул за угол. Считаное количество метров отделяло его теперь от расчёта американского противотанкового орудия. Артиллеристы сперва опешили, но, опомнившись, открыли огонь с расстояния, с которого не промахиваются. Даже острый угол, под которым были расположены плиты лобовой брони «Пантеры», не спасли танк. Раздался громкий взрыв, и подбитую машину охватило пламя.

Но танк не остановился — он уже успел набрать скорость. Многотонная махина успела проломить заграждение и повредить два «Шермана» и только потом остановилась, продолжая ярко гореть. Никто не выбрался из «Пантеры». Однако эта жертва не была напрасной.

Второй танк влетел на маленький каменный мост. За ним неслись гренадеры в полугусеничных вездеходах. Как только их машины оказывались на другом берегу, солдаты прыгали с брони и бросались, стреляя от бедра на бегу в дома, занятые американцами.

Завязался яростный бой, мотопехота теснила американцев по узким извилистым улочкам к центру города. С закрытыми люками в город вкатывались танки Хеннеке, прогрохотав мимо брошенных артиллеристами противотанковых орудий.

К 10 часам утра немцы пробились сквозь город и направлялись уже к Труа-Пон. Майор Солис пару часов еще удерживал городскую площадь с помощью еще нескольких американских частей, подтянувшихся уже во время сражения, но, какие бы тяжелые потери ни несли солдаты майора, остановить немцев им было просто не под силу. В замешательстве боя Солис отвел остатки своих сил по дороге на Мальмеди вместо того, чтобы отойти в горы над Ставло, и теперь ему приходилось, вопреки собственному желанию, отступать по направлению к гигантским топливным складам во Франкошампе.