В оковах босса мафии - Селеста Райли

лицо оказывается на одной линии с ее лицом.

Затем я приникаю к ее губам и целую ее так, будто от этого зависит моя жизнь.

7

ДЖЕЙН

Мое тело замирает, сердце сильно бьется о грудную клетку, когда он целует меня. Я пытаюсь сопротивляться ему, не целовать в ответ и не реагировать на то, как его губы скользят по моим. Но я горю, и слишком трудно сопротивляться пламени, вспыхивающему между нами. Все мое тело постепенно превращается в кокон удовольствия и потребности, которым я пытаюсь не поддаться.

И вот я проигрываю борьбу. Незаметно для себя я закрываю глаза, мои пальцы пробираются по его груди, пока я не сжимаю воротник его белой рубашки, и мои губы раздвигаются, чтобы впустить его.

Он понимает это и углубляет поцелуй, его стон становится густым от потребности. Его поцелуй свирепый и интенсивный. Он поглощает меня полностью. Его рука обвивает мою талию, его тело прижимается к моему. Я чувствую, как его эрекция упирается мне в бедра, и это пробуждает боль между ног.

Я стону, следуя его примеру, и целую его в ответ.

Мы не должны этого делать.

Он не должен целовать меня, а я не должна наслаждаться его поцелуем так сильно, как сейчас.

Я уверена, что утром пожалею об этом, но мне чертовски все равно, потому что все, о чем я могу думать сейчас, это чтобы он был внутри меня.

Крепче сжав мою талию, он переворачивает нас одним медленным, плавным движением, не разрывая поцелуя. Теперь я под ним, жар от его тела обжигает мою кожу и кипит между ног. Я задыхаюсь и жажду его до мозга костей.

— Маркус. — Прервав наш поцелуй, я тихо стону, пытаясь перевести дыхание.

Его глаза блестят, а губы кривятся в лукавой улыбке.

— Cos'è, amore? — Его голос глубок, и от него по позвоночнику пробегают сладкие мурашки.

— Я хочу, чтобы ты был во мне, — бесстыдно говорю я, глядя ему в глаза. Я слишком жажду его, чтобы стыдиться. Я уже потворствовала этому греху с ним, так что могу пойти до конца.

Он проводит пальцами по моим волосам, сжимая их слишком крепко, и улыбается мне.

— Сколько меня ты хочешь, птичка?

— Всего тебя, — шепчу я в ответ, проводя пальцем по его пуговицам, прежде чем начать расстегивать их, мои пальцы дрожат.

Маркус облизывает губы, явно забавляясь.

— Полегче милая. Мы не хотим, чтобы тебе было больно.

— Тогда снимай.

Его улыбка темнеет еще больше, и кажется, что в его сознании щелкнул переключатель. Он подходит ближе, его запах вдыхает мой нос.

— Давай проясним кое-что, милая, — говорит он почти рыком. — Я здесь главный.

Он затягивает вырез моей майки и срывает ее с меня. Мурашки разбегаются по телу от прохладного воздуха. Я инстинктивно обхватываю себя руками, чтобы спрятать грудь. Мои соски твердые, они проступали сквозь майку еще до того, как он сорвал ее с меня.

— Что, милая? — Он мягко отталкивает мою руку от груди. — Ты стесняешься?

Я краснею, мои щеки пылают.

— Нет, — лгу я.

Он ласкает мою щеку.

— Я уже говорил тебе, как ты прекрасна, милая? — Он проводит пальцем по моему соску, крутя и дразня его. — Мне нравится, когда ты так краснеешь.

— Я сказала, что не краснею… — Я осекаюсь, когда он берет мой сосок в рот, посасывая его и слегка покусывая.

Это так приятно, и я задыхаюсь от удовольствия.

— Черт!

Его вторая рука перемещается к другой моей груди. Он ласкает и сильно сжимает ее так, как я и не знала, что мне нравится. Электричество бьет через меня, умопомрачительные ощущения проносятся сквозь меня.

Я чувствую его повсюду. Я чувствую его прикосновения к своим бедрам, груди, губам. Везде.

Затем он высвобождается, затягивая поцелуи между моих грудей и ниже, на живот, целуя меня так, словно хочет поглотить меня.

Боже, это так хорошо.

Слишком хорошо для моего рассудка.

Стянув с себя рубашку, его рука скользит под меня, и он притягивает меня к себе, тепло его тела добавляется к теплу моего собственного.

Боже. Он весь в мышцах и упругой коже. Я этого не вижу, но чувствую, насколько он подтянут. Я вскрикиваю, когда его рука скользит по моему бедру, она так близко к пульсирующему между ног члену. Я волнуюсь, потому что боюсь, что он узнает, как отчаянно я хочу, чтобы он был внутри меня. Я знаю, что готова к нему.

— Что?

Черт. Он заметил.

— Н-ничего, — бормочу я в ответ, мой тон настолько хриплый, что не похож на мой голос.

— Ты мокрая для меня? — Спрашивает он хриплым голосом, перемещая руку дальше вверх, к стыку моих бедер.

Уф. Я дразняще отрицательно качаю головой.

Предвкушение убивает меня. Я сойду с ума, клянусь.

— Не лги мне, милая. Я чувствую, какая ты мокрая, и мне не терпится провести своим членом по всей этой влажности.

Воздух исчезает из моих легких. Он не знает, что я девственница. Он не знает, как я сейчас волнуюсь. Я всегда представляла себе, каким будет секс. Я всегда хотела, чтобы он был с правильным человеком. Но теперь, когда я близка к этому, меня одолевают сомнения. Не потому, что я не доверяю Маркусу, а потому, что я не знаю, чего ожидать.

Я даже не знаю, нравлюсь ли я ему.

Когда он сдвигает мои шорты в сторону и его пальцы встречаются с лужей желания между моих ног, на его лице появляется мрачная ухмылка.

— Я говорил тебе не лгать мне, милая. Теперь я должен тебя наказать.

— Что? — Я задаю вопрос сквозь дымку желания, не понимая.

Оттолкнувшись, он обхватывает меня за бедра и дергает вперед. Он опускается на колени и стягивает с меня шорты, я поднимаю бедра, чтобы помочь ему. Он переворачивает меня, снимает последнюю одежду и прижимается своим голым телом к моему.

— Я буду жестко трахать тебя, вот как я тебя накажу.

Моя грудь лежит на диване, а колени раздвинуты, чтобы вместить его бедра. Что-то твердое и теплое прижимается к моей попке.

Моя острая потребность перерастает в любопытство. Я хочу повернуться, посмотреть, какой он большой, и, возможно, почувствовать длину его эрекции. Как раз в тот момент, когда я набираюсь смелости, чтобы повернуться, он обхватывает меня своей большой рукой за шею и прижимает к дивану.

Затем он входит в меня одним мощным яростным толчком, который заставляет меня вскрикнуть.

Боже, какой же он большой. Такой большой, что я чувствую, как растягиваюсь и рвусь, чтобы