На полшага впереди смерти - Алексей Макеев

Вернувшись на работу, Капанадзе открыл файлы с именами, фирмами, счетами. Информация была аккуратно отсортирована по разделам – конкуренты, партнеры. Были даже примерные прикидки, кто что получает в случае гибели Мопса. В принципе каждый из этих людей мог быть заказчиком убийства. И всю эту толпу отработать нет никакой возможности. Нужно выделить наиболее интересные направления.

Капанадзе всучил флешку Айфонычу:

– Это тебе, Золушка, небольшая халтурка. Ищешь всю информацию на этих людей. Проверяешь их по спецучетам. Некоторые наверняка имеют богатое криминальное прошлое. Составь схему коммерческих связей. Понял?

– Сделаем, шеф, – кивнул тот.

– И главное, братцы, – обратился Капанадзе к своим подчиненным. – Думайте, как найти подход к Маргарите Гольдиной. Нужно как-то узнать, чем она занималась и чем дышала до замужества. Пробить ее по старому месту работы. Установить связи. Разузнать, где она шаталась до приезда в Москву.

– Есть кое-какие идеи, – объявил Айфоныч.

– Так работай!

Озадачив свое воинство, Капанадзе начал названивать в службу наружного наблюдения. Дозвонился до начальника отдела оперативно-поискового управления ГУ МВД по Москве и попробовал уговорить его поводить на коротком поводке несколько дней Гольдину. Надо было обрисовать ее связи. Ну и подстраховать на случай, если ее слова о покушении на ее жизнь все-таки не были плодом фантазии.

В ответ услышал о том, что в Москве намечаются массовые протестные акции экстремистски настроенных оппозиционных сил. В такое время к службе полицейской разведки лучше не подходить. Им и так задач нарезали выше крыши.

– Палыч, очень надо, – жалобно проблеял Капанадзе. – Замочат же бабу.

– Не она первая, не она последняя, – отмахнулся разведчик. – А тут опять буза начинается в Москве.

– Буза эта вечная. А таких денежных тузов не каждый день мочат.

– Не каждый, – согласился разведчик. – Через день… Ладно, посмотрю. Может, помогу твоей печали.

Капанадзе так замотался, что не заметил, как наступил вечер. Часы показывали полдевятого. Пора собираться. Надо ведь и за домом присмотреть. А то остался отец-одиночка с двумя детьми на руках. Жена звонила вчера из Сингапура и сообщила, что задерживается еще на месяц.

Он уже был в дверях, когда разлился соловьиной трелью телефон на столе. Ну, кому неймется в такое время?

– Слушаю, Капанадзе, – сухо произнес полицейский.

В ответ услышал взволнованный женский голос. Капанадзе сразу не понял, кто ему кидает обвинения в некомпетентности и что-то от него хочет:

– Из вашей России живой не вернешься! А вы обещали!

– Татьяна Олеговна? – спросил он.

– Она самая! – подтвердила Полубогатова. – И пока еще живая.

– Очень рад. И что у нас плохого?

– Почему вы не арестуете эту суку Маргаритку? Этот ядовитый цветочек прерий!

– Пока не за что.

– Ну да. Убийство не считается. И угроза убийством тоже.

– Какая угроза?

– Мне вот только что позвонили. И объявили, чтобы я выматывалась из страны, если не хочу проснуться с головой в тумбочке.

– Из чего можно сделать вывод, что звонивший знаток старых детских анекдотов.

– Я этот анекдот еще в школе слышала. Смешно. Только когда речь не о твоей голове. И не о твоей тумбочке.

– А почему вы думаете, что звонили с ее подачи?

– А с чьей еще? В моем окружении больше убийц нет.

В ТОО «Альгамбра» царили Содом и Гоморра. Место под солнцем вдруг стало дефицитным, и за него шла борьба не на жизнь, а на смерть.

С начала перестройки западные друзья твердо решили, что Россию не сломить, если не переформатировать систему ценностей русского народа. И вся культурная экспансия была посвящена одному – привить образ мыслей «каждый за себя». Даже появился специальный термин «вестернизация сознания».

Кое-где ядовитые посевы дали свои всходы. Во всяком случае, во многих офисах, где молодежь выгрызала себе место под солнцем, воцарился во всей своей сумрачной красе махровый социал-дарвинизм – выживает сильнейший. Только в дикой природе выживает тот, у кого зубы острее и челюсти мощнее. В социуме, обустроенном на базе социал-дарвинизма, выживает наглейший, жаднейший, хитрейший и подлейший. Офисный дарвинизм – одна из вершин этой селекции.

Последние десятилетия в России танком проехались по поколениям, пришедшим на смену советским людям. Выросло и успело по большей части вымереть поколение бандитов и наркоманов. Зато поколение вестернизированных беспринципных индивидуалистов заняло свои офисные ниши и продолжает совершенствовать навыки выживания. Человек человеку волк. В конечном итоге все это приводит к процветанию отдельных индивидуумов на фоне общей деградации и примитивизации социума.

С приходом Маргариты в офисе «Альгамбры» волна социал-дарвинизма захлестнула коллектив. И если старый опытный Мопс сдерживал подобные устремления подчиненных, зная, что до добра это не доведет, то теперь все пошло вразнос.

Сначала безутешная вдова вышибла пару опытных работников, которые ей никогда не нравились – слишком много профессионального апломба. Затем она как-то очень быстро и умело организовала систему наушничества. И сотрудники с невиданным энтузиазмом принялись друг друга закладывать, интриговать, сплетничать, клянчить подачки за демонстрацию верноподданнических чувств. Конечно же, сама работа как-то отошла на третий план.

Апофеозом было пафосное увольнение начальника отдела маркетинга, который тащил на себе половину работы фирмы, а в некоторых вещах вообще был единственным, кто что-то понимал. Он попытался возмутиться такой несправедливостью и даже пригрозил какими-то проблемами, которые свалятся на «Альгамбру» без него. В ответ Вован просто взял его за тощее горло:

– Что, хочешь, чтобы тебе во дворе башку проломили? Или твою дочку в подвале таджики по кругу пустили?

– Да как вы… Да ты… Да я…

– Сначала рыло побрей, доходяга, – пихнул Вован своей лапой в лицо маркетолога, и тот сел на пушистый ковер.

Лелик с Болеком отчаянно пытались сопротивляться надвигающемуся хаосу, но им заткнули рот какими-то юридическими пунктами в учредительных документах.

Кроме того, на фирме уже третью неделю работала аудиторша – пожилая злобная мымра, изводившая сотрудников тысячами вопросов и с утра до ночи без устали лопатившая документы. Дело она свое знала хорошо. И в один прекрасный момент положила перед Маргаритой, заглянувшей на работу и обосновавшейся в кабинете своего мужа, папку с документами и коротенькую справку со своими соображениями.

Втолковывала аудиторша заказчице, о чем идет речь, довольно долго. Когда до Маргариты дошло, что ей принесли, она расплылась в счастливой улыбке и потянулась к телефону. И набрала номер следователя Главного следственного управления Москвы.